Мы многое не успеваем в суете будней. Многое из того, к чему нас обязывают наши память и сердце. Земля не знает усталости в своем безостановочном вращении, и нам порою просто не хватает времени, чтобы достойно, по-настоящему торжественно оценить прошлое. А между тем это дело не только долга. В нашем прошлом заключены неисчерпаемые резервы моральной и материальной силы.

Сколько бы уверенности, силы, гордости прибавило нашей молодежи знание пути, пройденного их отцами и старшими братьями! Пути, на котором встречались сомнения, непонимание, неимоверные трудности. Пути, отмеченного беспредельным патриотизмом и сознанием каждым спортсменом своего долга перед страной, перед народом.

Прошлое должно привлекать нас и потому, что оно дало отечественному спорту целую плеяду поистине блистательных мастеров, людей удивительно талантливых, самобытных, людей красивой и яркой жизни. Мы должны постараться в памяти и сердцах тех, кто их не видел, воссоздать высокий класс и спортивные подвиги этих людей. Мы должны оживить содеянное ими, оживить историю, перенести вчерашнее в сегодняшний день.

Задача эта, конечно, трудная. Картины, написанные художниками, висят в музеях – можно пойти и посмотреть Врубеля и Левитана, Рембрандта и Федотова, Репина и Сурикова, Веласкеса и Шишкина… Можно зайти в библиотеку, взять томик Пушкина или Марины Цветаевой, почитать Симонова. Можно даже, наконец, услышать записи Шаляпина и Собинова, Москвина и Качалова… А матчи, которые прошумели до нас, игроки, которых мы не застали, остаются часто всего лишь легендой, не более.

Да, мы часто утверждаем, что даже самые прекрасные, самые удивительные состязания умирают – их не воскресишь. Недавно мне довелось вместе с пионерами посмотреть фильм моей юности «Вратарь». Лента пролежала в архиве более сорока лет, но мальчишки начала восьмидесятых годов увидели Кандидова таким, каким видели его мы, ребята довоенной поры. И так же, как тогда, шел матч против «черных буйволов». Но никогда уже не увидеть ни моему сыну, ни моему внуку, как забивали наши спортсмены, только-только научившиеся хоккею, шайбы в ворота прославленного чемпиона – команды Чехословакии, как изумлял своим искусством прославленных форвардов-соперников низкорослый крепыш Меллупс.

И все-таки творческий труд, истинный талант и вдохновение спортсменов не исчезают.

Москва. Дворец спорта в Лужниках. Декабрь 1981 года. Идет турнир на приз «Известий». Кто-то из наших хоккеистов лихо пронесся за ворота сборной Чехословакии, мгновенно очутился у другой стойки и резким движением клюшки протолкнул шайбу в сетку ворот мимо напрочь растерявшегося вратаря. Когда стихла овация, явственно слышу за спиной:

– Во сыграл, как Бобров! Ну вылитый Бобров!

Оглядываюсь. Передо мной мальчишка, родившийся минимум через десять-двенадцать лет после того, как Всеволод Михайлович перестал выступать.

Нет, великие спортсмены живут среди нас, как живут в нас и с нами великие творения поэтов, писателей, композиторов, живописцев. И каждая новая деталь, новая подробность в воспоминаниях очевидцев давно отшумевших спортивных событий – это еще один камень, еще один кирпич в монумент памяти их героям.

В январе 1984 года мы отметим знаменательную дату: тридцать лет со дня первого официального матча сборной СССР, а в марте – с момента ее сенсационного победного дебюта на чемпионате мира.

В историческом плане срок вроде бы и небольшой. Но сколько прекрасных свершений на этом отрезке у советских хоккеистов! Вступив в семью ледовых братьев намного позже канадцев, американцев, шведов, чехов, наши спортсмены и тренеры поистине совершили чудо, утвердив бесспорное торжество советской школы. Вот уже много лет им нет равных на чемпионатах мира, они торжествовали победу на Белых Олимпиадах в Кортина д'Ампеццо (1956 г.), Инсбруке (1964 г.), Гренобле (1968 г.), Саппоро (1972 г.), снова в Инсбруке (1976 г.), они со счетом 6: 0 победили великолепную сборную страны Кленового листа в решающем матче «Кубка вызова», а через год стали бесспорными победителями «Кубка Канады» – соревнования, собравшего все лучшее, чем располагает сегодня мировой хоккей, и любительский, и профессиональный.

Силу, преимущество советской школы хоккея признают все. Знаменитый канадский тренер Дэйв Бауэр, не раз возглавлявший национальные сборные этой' страны на чемпионатах мира и олимпийских играх, откровенно сказал своему советскому коллеге Аркадию Ивановичу Чернышеву:

– Завидую тебе, твоему напарнику Тарасову. Как много вам дано! Как быстро вы растете! Нет, нам не «догнать ваши сказочные тройки»…

Конечно, звенья атаки есть в каждой команде, но наши оставили на мировом льду неповторимый след.

Автор избрал предметом своего особого внимания семь из них. Думаю, что» такой подход не должен никого удивить. Звенья Всеволода Боброва, Алексея Гурышева, Александра Уварова были, во-первых, пионерами наших побед, а вовторых, выступали так давно, что не одно, а, вероятно, два или три поколения болельщиков просто ничего не знают о них, и воскресить в памяти их замечательные дела мы считали своим журналистским долгом.

Звенья Александра Альметова, Вячеслава Старшинова, Анатолия Фирсова (или Виктора Полупанова), Владимира Петрова – это бесспорные образцы нашего хоккейного творчества, прекрасный синтез высшего спортивного мастерства и высот спортивной педагогики.

В этой книге нам хотелось восстановить картину рождения, становления, развития ударных звеньев главной команды страны, написать их коллективные биографии, нарисовать творческие портреты тех, кто составлял эти звенья – одним словом, воздать должное нашим прекрасным хоккеистам, отважным рыцарям атаки.

Насколько эта попытка удалась – судить читателю.

В один из серых зимних дней мне позвонили из издательства и предложили принять участие в сборнике, посвященном сорокалетию советского хоккея с шайбой.

Положил трубку и задумался. Неужто и в самом деле минуло почти четыре десятилетия с тех пор, как получила у нас свидетельство о рождении эта ныне горячо любимая народом игра? Да тут и считать нечего: 22 декабря 1946 года стартовал первый В нашей истории чемпионат страны. А финишировал он 26 января 1947 года, назвав нам имя первого победителя – московское «Динамо».

Не правда ли, у нынешнего поколения болельщиков такой короткий «век» турнира может вызвать лишь изумление?

Как-то, приглашенный в одну из московских школ провести беседу по истории спорта, я принес ребятам старый альбом и стал показывать выцветшие от времени снимки, на которых были запечатлены моменты состязаний первых лет.

– Неужели наши хоккеисты играли в этих коробках? – спрашивали мои юные друзья, и на лицах их я видел недоумение и недоверие.

А между тем все так и было. Да, наши рыцари играли в дощатых коробках, сколоченных на льду, под открытым небом. Центральной ареной ледовых битв в Москве была тогда площадка перед Восточной трибуной Центрального стадиона «Динамо». Здесь в леденящий мороз и оттепель, в дождь и снегопад, в пургу и при шквальном ветре кипели «сражения» в рамках чемпионатов Советского Союза и – чуть позже – проходили все международные матчи.

Однажды, в середине пятидесятых годов, приехали к нам для проведения товарищеских встреч английские хоккеисты из профессионального клуба «Уэмбли лайонз».

Прилетели они в день состязания, а в Москве тогда стоял мороз под тридцать да еще с ветерком. И сразу – на стадион. Вышли размяться и вскоре – опять в тоннель, ведущий в раздевалки. Мы, наблюдавшие за ними, не обратили на это особого внимания. Но вскоре к Аркадию Ивановичу Чернышеву, руководившему нашей командой, составленной из игроков трех клубов, прибежал представитель администрации стадиона: