Полчаса спустя она уже нежилась в горячей воде и мыльной пене.
Дерби сидел на деревянном стуле, скрестив руки за спиной, наблюдая за Кейли и пытаясь разобраться в своих чувствах к ней. Он был практичным человеком во многих отношениях, но когда дело касалось этой женщины, он совсем терял голову как безусый юнец. Уже одна мысль, что на нее мог посмотреть другой мужчина, не говоря уже о том, чтобы увидеть ее обнаженной, сводила его с ума. Дерби вздохнул. Глупо страдать всякий раз, когда кто-то заглядывается на твою жену. Кейли была красива как ангел, посланный на землю для любви, и могла вызвать естественное желание у любого мужчины, у которого были глаза.
– Здесь не место для тебя, – задумчиво сказал он, рассматривая ее с нескрываемым восхищением.– Ты должна жить в каком-нибудь замке, как принцесса.
– Хорошо. Построй мне замок, и я буду в нем принцессой, – Кейли опустилась в воду по самый подбородок. Ее глаза, зеленые в лунном свете, при свете солнца казались почти серыми и по-мальчишески озорными.– Ты еще не передумал жениться на мне, или ты уже нашел отговорку, чтобы отвертеться?
– Мы еще поговорим сегодня на эту тему, если захочешь, – посерьезнел Дерби.– Но сначала я собираюсь съездить в Сан-Мигель. Там есть одно имение, которое я давно хотел купить. И у меня много знакомых в Сан-Мигеле.
– Сан-Мигель...– повторила она, нахмурив брови. По ее интонации нельзя было понять, был это вопрос или размышление вслух.
– Мы не можем оставаться здесь, – категорично заявил Дерби, хотя дал обещание никогда не доминировать над ней, кроме как в постели.
Но Дерби вовсе не стремился подчинить Кейли своей власти, да он и понимал, что это невозможно, даже если бы он захотел. Им двигал страх снова потерять ее.
– Ты боишься, что я опять исчезну, – сказала она, немного придя в себя после неожиданного заявления, и протянула ему мыло и мокрую тряпку.
Дерби, стоял на коленях около лохани, намылил тряпку и начал тереть Кейли спину. Он делал это впервые, но ему казалось, будто он выполнял этот ритуал уже тысячи раз – такими привычными были для него движения.
– А ты? Ты ведь не хочешь назад, Кейли? – он вопросительно посмотрел на нее.
Она долго не отвечала – его сердце замерло.
– Кейли?! – торопил он ее с ответом. Кейли повернула голову и посмотрела на него полными слез глазами.
– Только если ты будешь со мной, – произнесла она, наконец, почти шепотом.
Дерби бросил тряпку и взял Кейли за подбородок:
– Но скажи мне, что ты знаешь о нас, что ты знаешь обо мне?
Кейли молча смотрела ему в лицо, закусив нижнюю губу.
– Черт возьми, – пробормотал он в ответ на молчание Кейли.– Ты определенно что-то знаешь.
Она кивнула. Слезы заструились по ее щекам; Дерби нежно утер их и обнял Кейли, не обращая внимания на то, что она была вся в мыльной пене и намочила ему рубашку.
– Может, если мы уедем в Мексику, что-то изменится, – в ее глазах мелькнула слабая надежда.– Только давай никогда не возвращаться. Давай никогда, никогда не возвращаться...
Дерби обхватил ладонями ее голову и заглянул в глаза. Он вдруг понял, что независимо от того, уедут они в Сан-Мигель или останутся в Редемпшне, это не изменит их судьбу. Он читал в глазах Кейли Бэрроу, женщины, которая была предопределена ему в жены, что впереди их ждет много страданий и много счастья.
– Я люблю тебя, – он вложил в эти слова весь пыл своей души. Он не говорил их ни одной женщине на свете и знал, что никогда не скажет. Они предназначались только Кейли.
Она обвила руками его шею.
– Я тоже люблю тебя, Дерби Элдер.
– Откуда она взялась? – недоумевал Уилл, оценивающим взглядом рассматривая Кейли, стоявшую рядом с Дерби перед парадным входом в дом Каванагов.
Уилл любил женщин, это ни для кого не было секретом, но он был верным мужем; Бетси глаз с него не спускала.
Дерби вздохнул. Как он и предполагал, всех одолевало любопытство, кто такая Кейли и как она попала в Редемпшн, если никто не видел, чтобы она приехала на дилижансе или на поезде, и Дерби уже устал плести небылицы.
– Она прискакала верхом, – в сотый раз повторил он.– Мы с ней старые друзья, и она разыскала меня.
Уилл сощурил глаза:
– По ней не похоже, чтобы она проскакала несколько миль. Да и кожа у нее нисколько не загорела.
– Ну ладно, – начал выходить из себя Дерби, – она пришла из зеркала. Просто пришла с той стороны зеркала.
Уилл засмеялся и похлопал брата по спине так, что тот едва устоял на ногах.
– Ну и фантазия у тебя, – сказал он.– Впрочем, ты всегда был таким.
В этот момент из своего кабинета вышел Саймон и застыл на месте, увидев Кейли. Она, охваченная волнением, стояла у лестницы, положив одну руку на перила. Кейли выглядела одновременно и восхитительно и нелепо – на ней совершенно неестественно сидело ее платье из желтого ситца с длинными рукавами и с глухой застежкой у самого горла.
Кейли не хотела возвращаться в Трипл Кей. Она боялась, что этот дом поглотит ее и забросит обратно в будущее. Но Дерби был уверен, хотя не мог объяснить, откуда у него эта уверенность, что ничего такого не произойдет. Им следовало опасаться зеркала в «Голубой подвязке», самого салуна и, может быть, даже всего Редемпшна, но только не ранчо. Оно было самым безопасным местом, по крайней мере, этим вечером.
– Саймон, – обратился Дерби к старшему брату, не сводившему глаз с Кейли, – позволь представить тебе женщину, на которой я собираюсь жениться. Мисс Кейли Бэрроу.
Эти слова будто разрушили сковавшие его чары, Саймон спустился по лестнице, посмотрел на Дерби, затем снова перевел взгляд на Кейли.
– Надеюсь, вы простите мне, что я не мог оторвать от вас глаз, – сказал он с джентльменским поклоном.– Это потому, что я никогда в жизни не видел более прелестного создания.
– Не считая Мэгги из «Голубой подвязки», – уколол его Дерби.
Саймон одарил его уничтожающим взглядом и опять направил весь свой утонченный шарм на Кейли. Только тогда Дерби заметил, что она побледнела и, казалось, вот-вот упадет.
Значит, заключил про себя Дерби, будущее, которого она боялась, было, так или иначе, связано с Саймоном. Дерби подошел к ней и обнял за талию, чтобы поддержать.
– Я думал, в приличных домах принято предлагать даме присесть, – сухо заметил он, сопровождая встревоженную и молчаливую Кейли в гостиную, которой редко пользовались, и усаживая ее на обитый шелком диван. – Где твои хорошие манеры, Саймон? Или твои, Уилл, если они у тебя вообще когда-нибудь были?
Уилл и Саймон обменялись взглядами.
– Отец будет очень рад встрече с вами, – прервал молчание Уилл, сияя одной из своих мальчишеских улыбок.– По правде говоря, мы все почти оставили надежду на то, что Дерби когда-нибудь возьмется за ум.
Дерби засмеялся.
– За первую встречу с нашим отцом нужно выпить, – сказал Саймон, обращаясь к Кейли, которая, казалось, оправилась немного. – Для прекрасных дам, которые являются редкими гостями в этом доме, у нас припасено шерри.
Кейли провела кончиком языка по пересохшим губам. От одного этого простого и невинного движения у Дерби запульсировало в паху. Она отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо, – отказалась Кейли.– Я знаю, что мистер Каванаг совсем плох.
– Да, – подтвердил Саймон. – Заключен в четырех стенах своей спальни как в тюрьме. И тяжело переживает это.
Ни Уилл, ни Дерби не добавили ни слова. Спальня без женщины хороша только в двух случаях: когда хочешь спать или когда ждешь смерти.
– Я бы не хотела навязывать ему свое общество, – тихо сказала Кейли.
Она сидела как на иголках и, казалось, в любой момент готова была вскочить и убежать.
– Он отлупит нас всех троих, если мы позволим вам уйти, не встретившись с ним, – громоподобно засмеялся Уилл, хотя по нему не было заметно, чтобы он боялся порки.
– Это правда, – раздался низкий голос в дверях.
Все обернулись и увидели Ангуса. Он стоял, опершись о палку, в брюках, в белой рубашке, в начищенных сапогах и в сюртуке; его белые волосы блестели при свете ламп. Даже будучи больным, подумал Дерби, старик все еще имел внушительный вид и выглядел чертовски впечатляюще.
