– Смотри, я вовсе и не была неровной, а ты была!
И водяная Пилле-Рийн сказала то же самое. Но она говорила неправду, потому что Пилле-Рийн видела, до чего водяная Пилле-Рийн была неровной.
И всё-таки Пилле-Рийн сунула руку в воду, чтобы помириться. И они обе стали смотреть на небо.
Пилле-Рийн смотрела на небо, которое в ванне. А водяная Пилле-Рийн – на небо, которое наверху. В ванне плавали белые облака. Но когда Пилле-Рийн захотела их потрогать, они расплылись.
Тогда Пилле-Рийн пошла в комнату и принесла ведёрко для песка. Она снова села на корточки и сказала небу, которое было в ванне:
– Я твои облака поймаю.
И водяная Пилле-Рийн сказала настоящему небу то же.
Пилле-Рийн стала черпать ведёрком воду из ванны. А что делала водяная Пилле-Рийн, не было видно, потому что вода перемешалась.
Пилле-Рийн черпала долго, так что даже трава кругом стала мокрой. Но облака всё ещё были в ванне. Тогда Пилле-Рийн кинула туда камешек, чтобы узнать, глубоко ли до неба. Но камешек только щёлкнул, и Пилле-Рийн ничего не поняла.
Тогда Пилле-Рийн бросила в ванну горсть песку, но от этого замутилось небо. Пилле-Рийн вытерла измазанные песком руки о платье, подождала, когда небо в ванне снова стало голубым, и среди веток появилась водяная Пилле-Рийн. И стала черпать дальше.
Но тут случилось плохое дело. Водяная Пилле-Рийн толкнула ведёрком молочный бидон. Бидон сделал бульк! – и всё молоко растеклось между облаками.
Пилле-Рийн испугалась и заплакала. На крик прибежали мама и тётя Юули и, наконец, вышел папа. Папа и мама ругали Пилле-Рийн и хотели отправить обратно в город. Но тётя Юули сказала, что неприятности всегда могут случиться. И что если теперь Пилле-Рийн будет хорошей девочкой, то корова даст ещё молока.
Пилле-Рийн долго плакала на руках у тёти Юули и только ей одной сказала, что бидон перевернула как раз водяная Пилле-Рийн, а не она. Пилле-Рийн потому другим этого не говорила, что жаловаться вообще нехорошо. И тогда они вместе с тётей Юули постирали платье с яблоками, то самое, с которого всё началось.
Отъезд
В воскресенье вечером папа и мама уехали обратно в город.
Пилле-Рийн вместе с тетей Юули ходила на станцию провожать их. Станция была маленькая, только навес – даже билетов здесь не продавали. И платформа дощатая.
Пока ждали поезда, мама разговаривала с тётей Юули о том, как Пилле-Рийн должна вести себя в деревне. А Пилле-Рийн с папой ходила по платформе из конца в конец и всё по одной доске. А кто сойдёт с доски, тот даст фант. Пилле-Рийн дала папе ленту из косички и жестяную песочницу. А папа дал Пилле-Рийн карандаш – один конец красный, другой – синий и трубочку конфет-леденцов.
Но разыграть фанты уже не успели, потому что из-за леса показался поезд, и запыхтел, и остановился у платформы.
Папа и мама вошли в вагон. Папа вошёл с лентой от косички и с жестяной песочницей Пилле-Рийн. Мама и папа махали из вагона. Мама велела Пилле-Рийн быть хорошей девочкой, а папа сказал, что Пилле-Рийн может съесть конфеты. И тут поезд свистнул и поехал. Только дымок остался над станцией. А у последнего вагона сзади светилось пятнышко, как у косули, чтобы косулёнок видел и бежал следом – так рассказывал папа.
Когда поезда не стало видно, тётя Юули сказала:
– Ну что же, пошли. Уже вечер.
– Пошли,- сказала Пилле-Рийн и отдала тёте Юули карандаш на сохранение. Пилле-Рийн молча шагала рядом с тётей Юули и держала в руке трубочку с конфетами. Ни одной конфеты она не взяла. Просто не хотелось.
Лийза
Пилле-Рийн поела на кухне хлеба с молоком. Потом она взяла в сенях железные грабли и пошла к кусту сирени делать грядку для куклы. Пилле-Рийн сегодня была хозяйкой, а хозяйка не может сидеть без дела. В три часа вернётся с птицефермы тётя Юули, и тогда уже она будет хозяйкой.
На грядках Пилле-Рийн скоро всё было посеяно, и даже начали, как будто, появляться ростки. Потом Пилле-Рийн эти грядки полола. И тут уже стало немного надоедать.
Вдруг она увидела: через пастбище кто-то идёт в красном платье. А в руке что-то жёлтое.
Девочка! Совсем незнакомая девочка!
И вот она дошла до тёти Юулиных ворот. Открывать не стала, а ловко перелезла через них. И у нее были такие светлые волосы, совсем белые. А жёлтое в руке – это была корзинка. Девочка не заметила Пилле-Рийн и вошла в сени и заглянула через дверь в комнату. В комнате никого не было, и девочка вышла на улицу, а корзину поставила возле двери на скамейку.
Пилле-Рийн расхрабрилась, подошла к крыльцу и спросила:
– Извините, вы ищете тётю Юули?
Если бы Пилле-Рийн не была сегодня хозяйкой, она сказала бы девочке «ты». Но хозяйки всегда говорят чужим «вы» и «извините». И потом, девочка была старше Пилле-Рийн.
– Мама прислала тёте Юули долг – яйца, – сказала девочка и снова взяла корзину в руки. – А тётя Юули скоро придет? – И лицо у девочки стало розовое.
– Подождите, пожалуйста, – сказала Пилле-Рийн. – Тётя Юули придёт в три часа.
– Это ты должна была приехать из города? – сказала девочка. – Говори мне «ты». Мне ещё никто не говорит «вы»
– А сколько тебе лет? – спросила Пилле-Рийн.
– Восемь. А зовут меня Лийза.
На ней было выгоревшее платье с красными цветочками, а на ногах ничего не было.
– А мне пять, – сказала Пилле-Рийн. – Мне мама тоже позволила ходить босиком.
– Только в лесу Лоху нельзя, – сказала Лийза. – Там змеи.
– Где это? – спросила Пилле-Рийн.
– Это рядом с нашим Островом.
– Какой это – остров? Разве здесь тоже море, как под Таллинном? – удивилась Пилле-Рийн.
Девочка засмеялась, и лицо её опять стало розовым.
– Да это же не морской остров,- сказала она.- Это хутор такой.
– А почему он так называется? – спросила Пилле-Рийн.
– Не знаю, – сказала Лийза. – Папа говорит, что мы – как остров среди полей и лугов.
– А какие тут в колхозе ещё хутора? – спросила Пилле-
Рийн.
– У нас тут двадцать хуторов,- сказала девочка. Матсу, Пиллермаа, Лоху, потом твой – Пахклепа, потом в лесу Лаане…
– Как много! – удивилась Пилле-Рийн. – И как ты их все помнишь?
– И ты, если будешь здесь жить, запомнишь, – засмеялась Лийза.
– А ты всегда здесь живёшь? – спросила Пилле-Рийн.
– Ну да, конечно. А зимой хожу в школу.
– Давай играть в школу! – обрадовалась Пилле-Рийн – Мы дома всегда играем в школу с Ану .
– А кто это Ану?
– Ану? Это из синего дома Ану, – сказала Пилле-Рийн. А в большом двухэтажном доме живёт Юри .
И только они хотели начать играть в школу, как пришла тётя Юули. Она издалека ещё заметила Лийзу и сказала:
– А, Лийза, здравствуй. Тебя мама прислала?
– Здравствуйте,- ответила Лийза, и опять лицо у неё стало таким розовым, что волосы казались совсем белым
– Пусть завтра мама придёт на ферму,- сказала тётя Юули. – Сегодня появились свежие цыплята.
– Это как – свежие цыплята? Откуда они взялись? – спросила Пилле-Рийн.
– Из машины, – ответила тётя Юули. – Ты ещё увидишь.
– Ты приходи завтра на ферму, – сказала Лийза.- Тогда увидишь. И в школу поиграем.
– Пойдём сегодня, – сказала Пилле-Рийн. – Тётя, я пойду с Лийзой.
– Мне нужно сегодня огурцы полоть,- сказала Лийза.
– Где ты полешь? – спросила Пилле-Рийн. – А грядки настоящие?
– Ну конечно, настоящие. Я в колхозе полю.- И она быстро попрощалась и убежала.
Пилле-Рийн забралась на ворота и долго смотрела, как мелькает среди кустов красное платье Лийзы.
