В порыве отчаяния, боли и грусти, я совершил ужасный поступок. Не потому что я не хочу умирать, а почему он так омерзителен? Ведь я проявил полное неуважение к идеальному финалу моей жизни. Долгое время меня мучил один вопрос. Почему некоторые люди заканчивают жизнь самоубийством? Возможно, в этом виноваты эмоциональные потрясения, если так, то каждый человек, убивший себя из-за каких-то ссор, не заслуживает уважения и памяти! Может мои слова выглядят очень грубо и цинично, но я не смогу забрать их назад, даже под дулом пистолета! Ни одна проблема не заслуживает стать причиной смерти! Почему? Я постараюсь объяснить!

Смерть — идеальное искусство. Многие осудят меня за эти мысли, но я должен их излить. Вся наша жизнь как холст прекрасных красок, мы рисуем картины печали, скорби, радости, богатства, счастья. Все люди пытаются найти баланс между черным и белым, но его нет. Если вы умираете по своему желанию после какого-то случая — это лишь блик, глупость, безумство. Так нельзя. Смерть — прекрасный, идеальный финал, но лишь когда она не спонтанна.

Долгие недели, месяцы, годы я растягиваю свое самоубийство. В мире бушующих эмоций, черных красок и великолепных грустных картин. Через проблемы, которые я сам, осознано, не хочу отпускать, через сотни приступов меланхолии, втягивающей в свои липкие объятия, через потоки потрясающих и чистых слез. Каждый шаг все больше прибавляет мазков на сером фоне полотна. Хм. Смерть — великолепный итог моей жизни. Красное пятно на черном и сером горизонте, будто старые киноленты, в которые вдохнули жизнь чьей-то невидимой кистью. Думаю, теперь все стало более понятным. Вся иллюзия во времени, волшебство. Чем медленней ты себя ведешь к этой черте, тем прекрасней будет эскиз. Я сочинил стих, думаю, последнее четверостишие прекрасно описывают мою теорию.

Медленно убить всю жизнь

Чтобы построить эшафот

С карниза сорваться вниз

Картина смерти — хорошо

.

Лишь фотография, я знаю

Я всех вас снова обманул

Ведь я невинно так играю

Что бы создать беззвучный шум

.

Чтобы прочувствовать иллюзию

Обман всея и колдовство

Полет к земле — это искусство

Все остальное баловство

.

Накину нити на деревья

Водой живой их опою

И пусть они взлетят до неба

Как можно туже затянув петлю

.

Есть еще один момент в этом. Мой дневник. Ты! Если я доведу себя до черты, то буду жить вечно, благодаря тебе. В этих строках вся моя жизнь, мысли, душа. Возможно, тебя найдет Кэтрин, и твои страницы появятся в газетах, в статьях бездушных людей. «Пособие по самоуничтожению». И тогда моя смерть обретет еще больший размах в умах серых лиц. Разве это не гениально? Лишь после смерти признаются таланты. Быть может я один их них. В это тяжело поверить, но стоит рискнуть. В любом исходе моя смерть — идеальный финал прожитых дней.

Насладиться моментом, когда вся жизнь уходит через последний вздох опустевших легких, и сердце перестает качать грязную кровь по разрушенному организму — великий дар. Вряд ли вам дано понять это, но я и не удивлен».

Парень закрыл тетрадь, в которой осталась лишь половина одной страницы, и бросил ее в угол комнаты. Некогда белый бинт был ярко — красный от крови. У парня кружилась голова, но он решил вновь перемотать руку, промыв ее холодной водой.

Перед зеркалом в ванной комнате, Джимми вновь искал внутреннего диалога с персонажами своего великолепного «Иллюзория». Долго ждать не пришлось.

— Привет — пронеслось в голове Джимми

— Я ждал вас — по привычке полушепотом, отвечал парень — Хотел поговорить о происходящем. Понимаете, я убиваю сам себя, или вы делаете это. Не знаю. Одна моя часть не отпускает из вечной холодной депрессии, а вторая вырывает ненавистью, будто желчь льется из моей глотки, заставляя все чаще задыхаться. Почему? Зачем я разговариваю с вами? Или один? Это невероятно и не объяснимо. Превратить свои мысли в персонажей! Как так?!

— Ты вроде умный парень, и ведь писал о нас, а понять так и не можешь. Да, есть вероятность того, что ты разрушаешь сам себя, но ведь мы не просто мысли. Разрыв твоей души шел уже давно. В страхе, грусти ты сам дал нам жизнь! Имена! Только смех вырывается теперь! Страшно? Ты великолепен, пожертвовав своим внутренним миром, убив его, ты породил нас и свой излюбленный «Иллюзорий». Пойми

— Нет!

— Разве? Мы знаем все о тебе, твоем существовании. Мы и есть твоя жизнь! — после сказанного, голос в голове начал язвительно смеяться над парнем

Джимми резко отвернулся и вышел из ванны, ноги подкашивались, а в глазах темнело, тело трясло. Парень сел на угол кровати и начал обматывать раны, через которые все еще сочилась кровь, чистым белым бинтом. Вскоре, он перевязал руку, скинул с себя одежду и рухнул уставшим телом на мягкую материю. Еще очень долго Джимми не мог уснуть, прокручивая в голове события, и моменты своего существования, и кадры, произошедшие этим странным вечером. Словно что-то изменилось, и мир уже не вернется в свои ориентиры.

Такой темный и загадочный яблоневый сад. Туман раскинул свои холодные, мерзкие объятия на всю его территорию. Плотность влаги была огромная, в связи с этим глаза перестали улавливать то, что находилось максимум в десяти метрах от них. Белые слои были ощутимы касанием ладони, их можно было раздвинуть, раскрыв себе путь вперед. Ночная тишина, которую нарушали лишь сильные порывы холодного ветра, играя невообразимые симфонии. На небе все так же светила яркая полная луна, находящаяся в центре великолепного, манящего и завораживающего сердце, хоровода блистательных звезд. Небосвод, место, где все такое далекое, казался таким красивым, будто величайший художник рисовал невидимой кистью все великолепие мира, все его богатства, нанося на черный холст. На земле же все было по-другому. Корявые и черные деревья виднелись неподалеку, всепоглощающий туман съедал каждый сантиметр воздуха, холодный ветер пробирал тело.

Джимми ступал небольшими шагами на вязкую почву, казалось, ноги прилипали к ней, и каждый следующий шаг был все более сложным. Раздвигая руками туман, парень шел в темную неизвестность тишины. Все ближе он подбирался к невысоким деревьям. Глаза улавливали силуэты, которые свисали с деревьев. «Что это? — мысли не давали покоя — Где я вообще? Что за странное место? И как покинуть этот тайник страхов?» Наконец-то, Джимми добрался до ближайшего дерева. Парень облокотился на него рукой, слегка пригнулся и быстро дышал, показывая всем своим видом, как сильно он устал. Ноги безумно болели, им стоило невероятных усилий добраться сюда, под это черное дерево.

Внезапно, что-то коснулось плеча. Джимми поднял глаза к верху. С дерева свисало мертвое тело. Шея была передавлена петлей. Черный плащ с глубоким капюшоном свисал с бренного бледного тела. Кожа на руках покрывала, ни жилы, ни мясо, она лишь обтягивала острые кости, концы которых выпирали наружу. Бледное лицо было в полумраке от натянутого капюшона, но все равно отчетливо виднелось. Впавшие щеки, глаза, огромные синяки и сухие губы. Тело медленно раскачивалось на ветру, Джимми стоял и не мог отвести глаз, он был шокирован до глубины души. Страх приливал волнами, и сердце с бешенной скоростью выбивало монотонный ритм.