— Я не псих! Заметь это. А ты только и можешь, мучить меня и всех окружающих! Смотрите на меня, какой я бедный и несчастный. Я боюсь. Будь мужиком! — Кэтрин плохо, но чем-то похоже, пыталась имитировать голос парня — И сейчас заплачь! Что? Сейчас тоже убегать будешь?! Мне уже по шею твои выходки! Боится он! Хватит играть в свои роли, ты нормальный, и я не поверю ни одному твоему слову!

Парень очень медленно надевал кроссовки, выслушивая крик сестры. Слезы подступали к глазам, но Джимми сдерживал их. Затем накинул куртку на плечи и вышел. Он не знал куда идет, ведь это уже не первый, да и не последний выход из дома, потому что его вряд ли кто-либо поймет. И все казалось таким простым, придти и сказать о своих проблемах, быть может, тогда Кэтрин приняла бы его и дала хоть капельку любви и понимания. Но это было выше его способностей. Мысли вновь кружились мимо образа Саманты. Затем пальцы, легко и быстро, набрали номер телефона. Гудки.

— Что тебе? — вдруг раздался нежный голос

— Привет — дрожащим голосом произнес Джимми

— И тебе того же. Что хотел?

— Поговорить с тобой

— Нам не о чем разговаривать. Что с голосом? — спросила Саманта — Снова обидел кто? Или сам себя?

— Да — Джимми не сдержал слез — Просто хотел поговорить с кем-то родным, кто понимает меня

— Это явно не я — усмехнулась девушка — Раньше понимала, ты был родным. Теперь нет, уж извини

— Давай сделаем как раньше. Ты у подруги? Я приеду, могу даже сейчас вызвать такси — голос становился все печальней — Прошу

— Пока. Никого не слушай, ты хороший и талантливый — голос оборвали короткие сигналы.

Джимми пытался снова и снова набирать на знакомый номер, но трубку уже никто не брал. Он сидел на лавочке, тихо всхлипывая, продолжая думать, мечтать, желание смерти становилось все сильнее. Держа в руке алкогольный напиток, приобретенный в ларьке неподалеку, парень заливал его в пасть, продолжая набирать номер. Время шло, и стрелки часов перевалили за полночь, но Джимми все также усердно набирал номер. Он не помнил, сколько звонков уже сделал, но телефон мигал, извещая о разряженном аккумуляторе. Гудки шли не переставая. Число попыток Джимми связаться со своей любимой явно превышало сорок, пятьдесят. Вскоре, в телефонной трубке раздался мужской голос.

— Алло

— Ты еще кто такой?

— А зачем тебе мое имя? Что ты хочешь?

— Саманту позови — зло внутри Джимми начинало подниматься, но парень старался не подавать виду

— Она занята — голос был грубым и уставшим

— Интересно, чем? Почему такой недовольный у тебя голосок? — с насмешкой спрашивал Джимми, пытаясь угомонить фонтан зла, который испепелял каждую клеточку добра в его душе

— А ты был доволен, если бы тебе мешали заниматься любовью?

— Я же не знал — спокойно продолжал Джимми — Нравится?

— Очень

— Я надеюсь, что ты носишь в себе СПИД — продолжал парень, уже не сдерживая зла — И это будет прекрасным финалом. Не находишь?

— За такие слова и по лицу дать можно — голос в трубке был явно разозлен — Потом посмотрим, как ты заговоришь

— Приезжай и дай. Будет весело, ублюдок — Джимми смеялся в трубку, но это уже больше походило на безумие и истерику

— Мне и тут хорошо — голос резко оборвался.

Джимми швырнул телефон на землю, взявшись руками за голову, и немного наклонился. Перед глазами мелькали пошлые сцены разврата, тела соприкасались, стоны. Все это бушевало ураганом в голове парня. Молодой человек резко ударил бутылкой по лавочке, так что она разлетелась на множество мелких осколков, которые предстали его взору. Глаза заблестели. В голове уже продумывалась картина смерти. Дрожащими пальцами, капая на песок слезами, Джимми поднял небольшую часть стекла, и сильно сжал ее. Затем проводя по ладони, перевел на руку и затаился.

Стекло медленно скользило по руке. Кожа, словно молния куртки, открывалась перед глазами Джимми. Красная, липкая кровь каплями сочилась на морозный декабрьский воздух, то застывая, то скатываясь вниз, капая с кончиков пальцев. В зрачках Джимми отражался небольшой багровый ручеек. Каждый разрез, словно придавал новый прилив в бездонную реку, которая так плавно собиралась в ладони. Великолепный момент. Мысли парня были бессвязные, но каждая из них пыталась влиться в бешеный поток, чтобы создать одну большую и прекрасную историю. В крови молодого человека, будто собирались тысячи рассказов, воспоминаний. Словно жизнь текла перед глазами, виднелись улыбки, слезы, смех, боль, меланхолия, досада. С каждым порезом, рука все сильнее трусилась, заставляя парня вводить стекло глубже. Словно барабанная дробь била в ушах, прекрасный спектакль, который близится к своей кульминации в виде темно — красного фонтана эмоций, диалогов. И вот, зрители затаив дыхание, устремив глаза лишь на сцену, наблюдают, как медленно погасает свет, чтобы вновь вспыхнуть пламенем, подарив красоту феерических звуков, заставив всех этих жалких людей рукоплескать чарующему калейдоскопу вселенной. Момент.

Выстрел. Словно мощнейший разряд тока, пронесся в голове Джимми. Осколок темного стекла выпал из рук. Глубокий вдох. По пальцам текла кровь. Парень тяжело дышал, держа глаза широко отрытыми. В его голове разрасталась мысль, которая уничтожала все, склеивая в один главный и потрясающий момент. Парень встал с лавки, ногами втаптывая и размазывая об асфальт кровь, направился вперед по улице, освещенной фонарями. Он оставлял за своими шагами лишь тень и пару красных актеров своей пьесы.

Ночная аптека находилась в конце улицы. Джимми не спеша выложил из кармана монетки себе на руку, пересчитывая их. Металлические круги, с изображенными на них цифрами, обволакивались липкой и мерзкой субстанцией. Переложив монетки в другую руку, парень зашел в аптеку, затем приобрел бинт и покинул бетонный квадрат, пропитанный запахом лекарств. Сидя на лавочке возле своего подъезда, он тихо бинтовал раны, что-то твердя себе под нос. Возможно, это и была та идея, которая взорвала его мозг, не дав обрадовать собравшуюся публику. Когда парень закончил, то сверток с аптеки полетел в мусорное ведро, а сам Джимми, слегка шатаясь, отправился домой.

Время было уже позднее, и Кэтрин спала мирным сном в своей комнате. Джимми разделся, и прошмыгнул к себе. Сев на кровать, парень достал из-под подушки скомканную тетрадь и ручку. Найдя пустое место в своем дневнике, которых было не так много, он приложил к нему железный кончик стержня и начал что-то записывать.

«15 декабря 2011 год.

Привет. Ты нужен мне.

Сегодня я впервые в своей жизни осознано нанес себе увечья. В виде разрезанных рук. Я не знаю, почему решил сделать это, но благодаря тому, что осколки стекла оказались слишком мелкие, мое усталое сердце все еще бьется. Образ крови до сих пор стоит в моих глазах. Она так красиво покидала мой организм. Но сейчас дело не в этом.