Мы не причиним ясновидцу никакого вреда, - сказала Эйнгил, позволив своим мыслям коснуться разума каждого в комнате. Неуклюжие попытки нападения со стороны Морфрэна она просто проигнорировала. – Мы пришли по его просьбе. Отдайте его нам, и мы не сделаем вам ничего дурного.

Синния и Селиддон, двое придворных, которые стояли перед ясновидцем подобно живому барьеру, внезапно потеряли уверенность, но их колебания выглядели через чур драматично, что заставило Эйнгил почувствовать себя некомфортно. Они не были сильно удивлены её заявлением, как они претворялись, но у экзарха не было времени волноваться по поводу сложной политики Олипсина. Эти запутанные несовпадения эмоций и разума были одними из основных причин, почему Храмы Аспектов поклялись не вмешиваться в политические дела Каэлора.

Между тем Уйшнех Эйнион и Триптри Парак только кивнули со своих мест за столом, показывая, что они всё поняли. Лишь Морфрэн выказывал некоторые признаки агрессии. Он, наконец, сумел достать свой драгоценный пистолет, и неустойчиво навёл его через зал в основном направлении Пауков Варпа.

- Я не могу позволить вам совершить этот произвол, - сказал он. Его голос немного дрожал, но скорее просто заплетался язык. – Мы защитим сиятельного ясновидца от вашего варварства стикс-тан, как мы делали это на протяжении многих лет, отродья варпа.

Он слегка покачнулся. Экзарх не обратила на него внимания. Отойдите в сторону, Советники Олипсина. Мы не будем спорить с вами, - тон Эйнгил был ровный и ясный. Нэвир были слабы, изнежены и совершенно не опасны, когда были лишены политической власти, которую давало им присутствие ясновидца. На протяжении сотен поколений они ничего не знали о мече или о данир воина. Сентриум и весь Каэлор существовали в постоянном мире. Только за последнее поколение положение вещей заметно изменилось. Не было необходимости причинять вред этим живым анахронизмам, пока они не решат вызвать затруднения.

Послышался слабый щелчок пистолетного выстрела. Затем ещё один. Маленький сюрикен зарылся в нагрудную броню Адсулаты, а второй просвистел мимо головы Эйнгил и ударился в стену позади них. Адсулата мгновенно исчезла и вновь появилась прямо позади раскачивающейся фигуры Морфрэна. Казалось, он ощутил её присутствие, потому что он попытался повернуться, чтобы встать лицом к ней. Однако резкое движение нарушило и без того уже неустойчивое от опьянения равновесие, и он повернул своё тело не отрывая ног от пола. Во время одного неуклюжего, трудного движения Морфрэн Тейрту споткнулся и упал плашмя лицом вниз на поверхность стола, где он потерял сознание.

Не думай, что мы не знаем, что получим от этого, Экзарх Каина. – Мысли пришли от Синнии Ютран, когда она отступила, открывая сгорбленную и стареющую фигуру Ахирна Ривалина, который проковылял мимо неё к Паукам Варпа, неравномерно щёлкая посохом по отполированному полу.

НА ГОЛОГРАФИЧЕСКОМ оптико-усилительном устройстве в чреве своего танка Сокол сразу за Проходом Улы Айден наблюдал за тем, что происходило, словно в замедленном темпе. Он отфильтровал общую свалку, которая кипела повсюду в узком коридоре прохода, и предельно сосредоточился на поединке между его великолепной Йзульт и исчадием варпа Силти, отродье Ангара. Он наблюдал за своей любимицей, бродившей вокруг добычи подобно хищнику, сохраняя дистанцию до удобного момента, а затем атакуя своим клинком и оставляя отметину на теле противника. Он видел, что Силти ранен и обильно кровоточит. Её победа была только вопросом времени.

Лишь только Йзульт сделала свой финальный выпад, разрубая Ангара и наступая на него во время жалкой попытки сопротивления, бросив его на землю и придавив как последнего слабака, Айден в замешательстве увидел, как по экрану его проектора перемещается маленькая девочка. Незнакомка была немного больше младенца, с выбритой головой, как неофит Ютран, но одетая в струящиеся, дорогие и без излишеств синие цвета Ансгара. Она была похожа на призрак чего-то давно забытого, и завладела его внимание, как чёрная дыра поглощает свет. Она была беззащитным лучом умиротворения в бушующей буре.

Эла? Имя всплыло в его памяти как подавленный страх. Он не видел этой мерзости со времени казни Бедвира на Площади Ваула, но его уверенность возрастала с каждым её крошечным, неуверенным шагом. Что она здесь делала? Почему она не мертва? Почему ни один из Стражей не порвал маленькое искажение надвое и не избавил его от неё?

Затем случилось это. Йзульт подняла лютый меч для смертельного удара, нацелив его остриё прямо в шею упавшего и придавленного Силти, но в самый последний момент любимица Айдена увидела маленькую Элу. Она промедлила слишком долго, каким-то образом прикованная к месту этим отвратительным ребёнком. Это колебание дало Силти достаточно времени как раз для того, чтобы вырвать на свободу свою оставшуюся руку и погрузить клинки в живот Йзульт.

Хотя он не мог слышать крика Йзульт, он завопил сам. Он увидел, как она качнулась назад от предательского удара и затем выронила свой великолепный лютый меч. Он медленно выпал из её рук, словно сопротивляясь разлуке с таким достойным воином, но затем с грохотом ударился о настил рядом с Силти. 

Паук Варпа вырвал свою рукавицу из внутренностей маршала, волоча за собой наружу длинный след из тканей и крови, пока Йзульт просто не рухнула на него сверху. Она была мертва.

Айден кричал и вопил не в силах поверить в случившееся. В прошлый раз, когда он сражался в Проходе Улы, он потерял больше воинов, чем думал, что это возможно, но Бедвиру каким-то образом удалось прорваться на другую сторону бури, которую он развязал в этом сверхъестественном коридоре. Он не хотел быть свидетелем повторения того провала.

Всем орудийным установка открыть огонь. – Его мысли моментально вспыхнули в разумах стрелков Сокола, а также Стражей, которые занимали приподнятые орудийные платформы над проходом. Они исполняли приказ Маршала Йзульт ограничить стрельбу так, чтобы возможно было сражаться с подобающей честью, но у них были средства, чтобы закончить всё это раз и навсегда в случае необходимости.

Жоган, твои собственные Стражи всё ещё находятся в проходе.

Никого не оставляйте в живых. – Его ярость затмила рассудок. – Никого. - Этика боя ничего не значила. Слава искусно одержанной победы не значила ничего. Всё, что имело значение, было кровь и смерть. - Убейте их всех.

Когда он вглядывался в неистовом, маниакальном неверии в голографическую проекцию оптического усилителя, он увидел маленькую мерзость. Эла‘Ашбэль обернулась от трупа Йзульт и посмотрела на него, как если бы вдруг узнала, что он смотри на них сверху откуда-то из другого места. Мгновение он смотрел в её сияющий сапфирные глаза и увидел сам ужас.

Почему Айони спасла этого ребёнка-слир?

КАЗАЛОСЬ, ЧТО Храм Пауков Варпа бомбили. Богато украшенные, резные стены потрескались и обвалились. Крупные куски каменной кладки свалились в кучу вокруг фундамента, примяв зелень и покрыв большую часть окружающей Храм растительности слоем пыли. Центральный шпиль, который когда-то возвышался над многоугольным величественным зданием, усеивали проломы и трещины, и казалось, он был на грани разрушения. Толстый, чешуйчатый слой кристаллов покрывал шпиль, словно сохранял его в целостности. Под ним легендарные серповидные двери Ликосидая висели открытые и без охраны. Они раскачивались на своих сломанных петлях, подобно дверям сарая.      

Даже ступени, которые сбегали вниз на поляну перед храмом, были покрыты трещинами и разбиты. Металлические украшения выпали из выемок, и осколки были разбросаны по всей поляне.

Это работа Айдена? – Ясновидец был неподдельно шокирован. – Я понятия не имел. 

Ахирн Ривалин с трудом вышел из блестящего, открытого транспорта, с одной стороны опираясь на Адсулату, а с другой – на ещё одного Паука Варпа. Экзарх Эйнгил была уже впереди них, стояла на поляне и рассматривала свой опустошённый храм. В течение кратчайшего момента она спрашивала себя, была ли на самом деле у Жогана возможность сделать это, так глубоко во внешних пределах и так далеко от Периметра Стикслин.