Оружейные полки стояли в полной готовности по обе стороны от входа в коридор, который вёл обратно на арену. Там лежало множество смертоносных веретён, и располагались ряды ножен, содержащих в себе энергетические клинки – дополнения к перчаткам Пауков Варпа. Ряд посохов из умбалы стояли с противоположной стороны от входа в коридор, каждый из них был отполирован до столь яркого блеска, что они, казалось, были сделаны из какого-то металлического сплава.

Он внимательно разглядывал оружие, и его мысли возвращались в прошлое к поединку с Силти. Лукавый жулик сражался с ним, как если бы он использовал характерные для Пауков Варпа смертоносное веретено и энергетические клинки, даже притом, что он был не более чем новичком с посохом. Он победил обманным путём.

С неожиданной решимостью Найс шагнул вперёд и схватил два посоха их умбалы, по одному в каждую руку, а затем помчался по коридору обратно на арену. В сражении, сказал он себе, пренебрегать реальностью означает потерпеть поражение и позор. Возможно, Силти одурачил арахнира, но он не сможет скрыть своё истинное лицо от самого жнеца. Война делает честными всех эльдар.

КОГДА ОГОНЬ погас, Силти увидел ряды Стражей Тейрту, направляющихся сквозь дым к ним, пламя, облизывающее их плащи и доспехи, было подобно ореолу силы. Гибкая и изящная фигура Маршала Йзульт была во главе них, на несколько шагов впереди знамён и других воинов. Её знаменитый лютый меч покоился на боку, а она мчалась впереди своих отрядов со спокойной и всеобъемлющей решимостью. Вопреки самому себе Силти почувствовал восхищение идущей у него на глазах сквозь пламя воительницей. 

Клубы дыма катились через тропу, несясь через останки разбитой Волновой Змеи и нескольких уничтоженных призрачных стражей. Оглядевшись по сторонам, Силти увидел готового к сражению Хукулина, стоящего наизготовку со своими ведьмиными клинками, скрещенными перед грудью. Внушающая страх фигура Эйнгил стояла с другой стороны, смертоносное веретено свободно висело у её ноги, словно она не видела потребности развернуть его для боя. Позади них он мог чувствовать давящее присутствие других Стражей Ансгара и быстрые, спорадические перемещения группы Пауков Варпа. Джетбайки и Гадюки двигались за авангардом, а большая часть танков ещё грохотала далеко позади.

Разорванные клубы дыма плыли назад вдоль тропы, размывая очертания продвигающейся линии Тейрту и превращая звёзды в дымке Стикслина во вспышки света. Окружающая картина внезапно стала мрачной и нечёткой, но Силти мог видеть, что фигура Йзульт остановилась и ожидала Стражей, которые подтягивались по обе стороны от неё.

В течение одного долгого мгновения два войска стояли лицом к лицу, друг против друга, в дыму и сверкающем пламени. Знамёна Тейрту, Ансгара и Ривалина развевались в восходящих потоках нагретого воздуха. Заполненный звёздами вакуум со всех сторон блестел вокруг них, и заградительный огонь с небес прекратился, первый бой сражения подошёл к завершению.

Настала тишина, нарушаемая лишь шипением огня, поглощающего кислород.

Затем все взгляды устремились на крошечную фигурку Элы‘Ашбэль, когда она вышла из рядов Ансгара и остановилась в пространстве между противостоящими силами. Она была одета в обшитое золотой тесьмой простое синее платье, которое колыхалось в потоке дыма и делало её похожей на привидение.

Никто не знал, как реагировать. И Ансгар, и Тейрту смотрели на ребёнка-провидицу, словно прикованные к месту, дивясь странно крутящемуся, как в водовороте, и клубящемуся вокруг неё дыму, пока она шла. Как будто бы её присутствие внезапно заставило остановиться само время, и никто не был в силах разрушить этот застой, который струился вокруг неё, словно вихрь.

Она остановилась и повернулась на месте, обводя сапфировыми глазами всех собравшихся, позволяя свету своих глаз коснуться лица каждого воина на линии фронта каждой из сторон. Это сражение – эхо незабытого будущего. Оно не имеет значения. Ваши жизни стоят меньше и больше, чем оно. Отступите и позвольте пройти настоящему. Дайте дорогу тому, что должно быть.

Силти почувствовал эти мысли в своей голове, также как и все присутствующие. Они оставили неизгладимый отпечаток в его разуме, как крошечные, но тяжёлые следы на снегу, но он не мог понять их значение, и их след медленно таял, оставляя его разум пустым и чистым, словно его внезапно вычистили. Он обернулся к Эйнгил и заглянул внутрь её золотой маски.

Истина часто говорит на языках, которые мы не можем понять, - ответила экзарх, не опуская взгляд, и не сводя глаз с младенца-провидицы перед ними. – Непонимание, однако, не является оправданием, чтобы принять это за ложь.

- Вам здесь не рады, Сыны Ансгара и Пауки Варпа. Вы возвратитесь назад, или мы обратим вас вспять, - объявила Йзульт из своей линии позади Элы. Словно она не слышала слов юной провидицы или просто проигнорировала их.

Клубящееся облако дыма закрыло Элу, скрывая её из вида. Почти сразу противники, кажется, совершенно забыли о ней, словно со временем дым стёр её.

Кто ты, чтобы отказывать нам в гостеприимстве, служительница Тейрту? – ответила Эйнгил очевидным и ритуальным повторением их последней встречи.

- Я – Йзульт Тейрту-ан, - оповестила Йзульт, делая шаг вперёд из своей линии так, чтобы её могли ясно видеть обе стороны. – И я имею должные полномочия, чтобы приветствовать наших друзей, также как я более чем в состоянии дать отпор нашим врагам. Ты готова сразиться со мной в этот день, Экзарх Каина?

Силти вышел перед своими товарищами, предупреждая ответ экзарха.

- Я буду сражаться с тобой в этот день, - заявил он, придавая голосу уверенное звучание. – Я – Силти Ансгар-ан, Паук Варпа Храма Ликосидая. Это достойно твоей крови, дочь Тейрту?

Вместо слов Йзульт ответила поклоном, картинным движением отбрасывая свой плащ, закрутив его вихрем, в результате чего он упал позади, оставив её стоять перед строем в низкой боевой стойке, её рука коснулась рукояти великолепного меча.

В тот же самый момент Силти сложил руки на груди и исчез со своей позиции во главе сил Ансгара. Он снова появился лишь в нескольких шагах от Йзульт, где он поклонился в ответ, демонстрируя уважение к знаменитой воительнице Тейрту.

Как только они собрались ринуться в бой, из рядов Ансгара раздался другой голос, который заставил их остановиться на полпути. Это стало неожиданностью, всё должно было произойти не так.

- Я больше не буду томиться ожиданием, чтобы пролить кровь Тейрту! – страстно воскликнул низкий голос. – Ожидания и так было более чем достаточно.

Хукулин вышел вперед перед линиями противников. Его ведьмины клинки уже были обнажены и готовы к бою, ярко демонстрируя пренебрежение к обычному этикету начала сражения.

- Есть ли средь вас кто-либо ещё, который выйдет вперёд и сразится со мной? Или вы будете и дальше прятаться за женщиной Мстительницей?

В его голосе кипели страсть и неистовство, словно его чувство такта было полностью стёрто жаждой крови. Отражение глаз Бедвира вспыхнуло в небесах вокруг него, и он знал, что должен сделать, чтобы вернуть покой его душе. Встав перед выбором, он выбрал смерть.

Никто из Стражей Тейрту не двигался, даже когда идущий воин сорвался на бег по направлению к ним, размахивая своими двойными клинками поперёк тела и вниз по бокам, приближаясь к ним.

Тогда один голос заставил его остановиться.

- Я сражусь с тобой, Хукулин, доблестный сын Ансгара!

Это был Лир.

Страж Тейрту оглядел собравшиеся силы Дома Тейрту, и почувствовал у себя в животе тяжёлый груз смеси противоречивых эмоций. Он видел знамя Ривалина, гордо развевающееся над головами своих родичей, и он знал, то же самое знамя реяло над жалкими силами Ансгара позади него. Его руки вручили плащ ясновидца мятежному дому; он был инициатором этого сражения, вырвав его из тумана возможного будущего и приведя в настоящее. Даже ясновидец не был в состоянии сделать это в одиночку; Лир стал посредником войны. Он видел только смерть в своём будущем, вне зависимости от того, какой путь он избрал.