Стен не стал задерживаться на вокзале. С изрядным облегчением, распрощался с последней партией направляющихся домой демобилизованных солдат. Хотелось остаться одному и забыть на время чужих проблемах. С чувством глубокой благодарности (без них все было бы намного сложнее) пожав на прощание руки своим сержантам, тоже отправляющимся в родные места, вышел на улицу. На ближайшую неделю труды праведные на пользу другим закончились.

Чем пахнет его идея, он и раньше догадывался, но сейчас это вышло крайне наглядно. Проще всего плыть по течению. Ничего не дается даром. Кто готов взять на себя ответственность, тот получит на дурную голову массу проблем и вместо благодарности претензии. То не сделано или даже сделано, но несвоевременно. Это не объяснил, не свершил в правильном виде и все бюрократические заскоки чиновников прямая вина не решившего их мгновенно и в лучшем виде. И при этом реальной власти сегодня у него ровно столько, сколько имеют и остальные уволившиеся из армии. И все прекрасно об этом знают, однако прямо или намеками именно от него требуют обеспечить сворачивание гор на пользу остальным, нетерпеливо дожидающимся пряников без малейшей попытки их испечь.

Начало было положено забастовкой в порту Натмука. Раздраженным демобилизованным пассажирам не показалось, корабль сменил курс и пошел совсем не туда, куда они отправлялись. Капитан решил, что стоять на рейде неизвестно сколько времени в ожидании возможности подойти к причалу в его задачу не входит. У него еще обратный рейс на ближайшее время запланирован. Высадка произойдет севернее и ничего страшного. Для него. А успокаивать взбудораженную массу солдат он охотно предоставил Шаманову. Поэтому пришлось брать на себя роль усмирителя, умиротворителя и обещателя. Дальше уже возможности остановиться не было.

Восемь с лишним сотен злых на всех кругом патранов, высадившихся в Синенде, вполне могли продемонстрировать свое отношение невинным, да и не подозревающим о причинах возмущения, жителям города кулаками. Да и оружие у многих имелось. Десяток полицейских, примчавшийся к причалу ничего бы сделать не смог. При желании неуправляемая толпа, подогретая еще и алкоголем, а многие хорошо приняли, включая его собственных сержантов, легко могла бы навести в городе шороху с серьезными последствиями. Поэтому Стен взял командование на себя. Не в первый раз. Задача была достаточно интересная и с прицелом на будущее.

Навести порядок, построить в колонну (на удивление сильно недовольных не оказалось и подчинялись охотно), промаршировать до военной комендатуры и взять за шкирку тамошнего полковника с парочкой адъютантов. Тут еще требовалось не забыть прихватить печати и прочие столь важные для выполнения чиновничьего долга предметы и препроводить всех на железнодорожный вокзал. Получать на каждого солдата отдельно предписания о бесплатной поездке, согласно контракту добровольца о льготах после демобилизации, не было ни времени, ни желания. Да и кормить практически полк за чей счет?

Когда солдаты вошли в здание вокзала, было ощущение захвата ключевой позиции в стане врага. Указания он предварительно отдал четкие и сержанты-помощники правильно поняли мысль о психологическом давлении. Колона четко разбилась на более мелкие подразделения, и все происходило страшно по-деловому. Караулы занимали важнейшие точки, посторонних согнали в угол. Большинству не впервой оккупировать города.

Обвинить в чем-то серьезном или нарушении законов никто бы не смог, но неприкрытая угроза явственно пугала и железнодорожников, и военкоматских офицеров, и гражданских лиц на вокзале. Достаточно ясно ощущалось – не дай им чего требуют (а все звучало если не вполне законно, то на грани) и итоги выйдут очень серьезными.

Напуганное начальство железнодорожников было представлено пред Шамановские очи страшно довольными солдатами, корчащими жуткие лица и обсуждающими опыт убиения с членовредительством, принесенный с войны. Тут уж они старались в меру разумения, нагоняя трепет и панику, получая массу удовольствия от нервной реакции гражданских кроликов, не нюхавших пороха. Не часто могли себя так непозволительно вести без серьезных последствий.

Крики железнодорожников о невозможности всех посадить в вагоны были отвергнуты Стеном сразу. Он прекрасно понимал, чем дольше держать здесь сотни недовольных людей, тем выше шансы на эксцессы, выпивку, мордобой и прочие прелести с непредсказуемым результатом. Точнее, как раз что произойдет, он догадывался без труда. Удержать стихию одним авторитетом он не в состоянии. Выход был единственный – решить проблемы как можно скорее. И естественно за чужой счет.

Он внимательно выслушал стоны о нарушении порядка. Якобы не больше десятка в очередной пассажирский рейс можно посадить. У них расписание, касса и прочая бюрократическая белиберда. Выбор отсутствовал. Стен предложил рассмотреть альтернативу: или они перекрывают рельсы надолго, расположившись на отдых прямо на путях, окончательно парализовав железную дорогу и сорвав расписание, или найти способ отправить выполнивших долг демобилизованных солдат в срочном порядке по домам. Тут переговоры стали очень конкретными и заинтересованными.

– Ну хорошо, – восклицал железнодорожник, трясущейся рукой вытирая пот со лба, – мы вместо нормальных пассажиров отправим вас, кто оплатит им недействительные билеты? У нас частная железная дорога, а не государственная лавочка? Я в тюрьму за растрату не собираюсь!

– Он, – показывая на военкоматского полковника, – заверил Шаманов. – А если не вернут денежки, смело подавайте в суд на военное министерство. Это его прямая обязанность довезти нас до дома, махая под носом у присутствующих извлеченной из кармана бумагой, – патетически восклицал Стен.

Реально если кто-то и имел в настоящий момент контракт в кармане, так точно не он, но все знали – это правда. Такой параграф имелся. Просто раньше никогда такие толпы не рвались в срочном порядке домой. А если еще орать басом и при этом расписывать последствия действий неуправляемой пьяной солдатни эффект будет оглушающий. Он-то лично всемерно способствует порядку, но ведь если что, так не удержит.

Под конец его речи в кабинет зашел начальник полиции Синенда и очень внушительно посоветовал администрации вокзала помочь данной категории граждан покинуть вверенный ему город. Они замечательно друг друга поняли. Воистину толпа пьяных вооруженных и не боящихся крови мужиков полиции абсолютно не требовалась.

Тут все пошло гораздо веселее. Нашлись и дырка в расписании, и паровозы, и даже вагоны. Правда часть не пассажирские, а для перевозки скота, но при необходимости можно и потерпеть.

Еще и стандартные пайки в дорогу привезли под полицейским присмотром, неизвестно из каких запасов. Быстров, к примеру, как специалист по торговле и финансам, остался в глубоком убеждении, что кто-то хорошо в карман положил, оформив больше и дороже, но солдат в данный момент это меньше всего трогало.

Они катили домой в относительном комфорте и не голодные. Никто не сомневался, ходи они по закону с просьбами и поклонами, долго бы сидели на улице перед военкоматом. Проще на свои купить билет и не унижаться. Результат всем понравился. В вагонах орали песни и внимательно выслушивали Стена, когда он приходил и принимался агитировать за Лигу ветеранов.

В принципе в самой идеи ничего из ряда вон выходящего не имелось. Всевозможные союзы не только по-семейному, но и профессиональному существовали испокон веком. Никто не возражал, а по поводу фиксированной арендной платы очень многие с энтузиазмом одобряли. Был поднят совсем не простой вопрос членских взносов. Любые мероприятия надо оплачивать, а откуда средства возьмутся? Скользкая тема. Много просить – желающих вступить в Лигу отпугивать. Мало – откуда субсидировать сходки и помощь арендаторам.