Пришлось одеть хоть и чистую, но форму. В этом ему еще долго ходить придется. Прямо в носках вышел в коридор и, проходя в сторону столовой, невольно заглянул в открытую дверь. Присмотрелся и шагнул внутрь заинтересованный. Среди множества развешанных на стенах и расставленных в специальных стойках ружьях всех видов заинтересованный глаз мгновенно поймал новинку.

Борс Ветров был гений. Вполне вероятно единственный в своем роде. Начав в пятнадцать лет, он сконструировал свою первую однозарядную винтовку, изготовив для нее собственноручно ствол в мастерской отца, трудившегося одновременно кузнецом, слесарем, токарем и еще по десятку специальностей.

Насколько она получилась удачной Стен точно не знал, существовало несколько расходящихся кардинально версий, но с тех пор изобретатель получил огромное количество (не меньше сотни) патентов на оружие, добившись первого признания уже в 22 года. Тогда же и женился на абсолютной бесприданнице Элине Шамановой о чем судачили соседи не один год. Перспективный парень и собой недурен, а польстился чуть не на батрачку.

Попутно Борс изобрел специальный станок для нарезки дорожек в ружейном стволе. По конструкции он был втрое легче, проще и заметно дешевле любого аналогичного станка производства как Шиола, так прочих стран и одно время был немаловажным источником дохода.

Все это известно сегодня, а тогда маленькая мастерская с семью работниками особо не процветала. Изобретение и создание разводного гаечного ключа сделало имя Ветрова известным в определенных кругах, нисколько не добавив в карман наличности.

Все изменилось, когда объявившийся достаточно неожиданно хозяин одного из больших металлургических предприятий предложил любопытную сделку. Он получал контрольный пакет акций фирмы (отныне «Ветров и Котляров») вместе с ее разработками нынешними и будущими, предоставляя взамен производственное помещение, возможность не тратить время на административные проблемы, а сосредоточиться на том, что Борс умел лучше всего и дополнительно небольшой процент от продаж.

Нолан Котляров был отнюдь не дурак, иначе бы не стал тем, кем он стал – одним из наиболее богатых людей королевства. Предприниматель хорошо умел заинтересовать и своих сотрудников, и покупателей. Он никогда не жалел денег на модернизацию производства, рекламу и патенты. Этот проект для него был не главным, хотя и достаточно важным и дальнейшая почти тридцатилетняя история доказала его правоту и удачное вложение капитала.

Нолан чуял где деньги, как иные улавливают запах еды. Получив в наследство небольшой завод, выпускающий ложки и прочую хозяйственную мелочь он для начала умудрился прибрести за сущие гроши патент на изготовление бесшовных колесных рессор. На этом поприще неплохо заработал. Появилась первая механическая мастерская, первый прокатный цех, который вскоре стал для него слишком мал, новый кузнечный цех, чугунно-литейное производство.

Приглашенный за очень солидные деньги (никогда Котляров не жалел средств на новинки) из Северной Империи мастер разработал новый метод литья. Пропуская сильный поток воздуха через жидкий чугун, стало возможным получать очень высокие температуры, при которых металл оставался расплавленным и превращался в ковкую сталь. Это было серьезнейшим прорывом и предприниматель в кратчайшие сроки стал миллионщиком.

Но был у Котлярова любопытный пунктик, он не способен был постоянно заниматься одним делом. Достигнув определенного уровня, он принимался искать новые возможности продвинуться, теряя интерес к прежней деятельности. Не выбрасывал, упаси Бог! Просто передавал в управление доверенным лицам, сохраняя за собой контроль. А сам увлеченно принимался со всей возможной страстью поднимать новое дело.

Таким для него оказались нефтяной бизнес. Скупил на западном побережье Патрана почти две трети перспективных участков, при первом известии о серьезных запасах нефти. И не прогадал. Построил первый перерабатывающий завод и нефтепровод с запада на восток острова. Три четверти торговли керосином на Патране и до двадцати процентов на остальных территориях королевства контролировал до войны. Банки с горючей жидкостью, украшенные синей эмблемой, изображающей кота в короне знали все от мала, до велика.

Оружейный завод Ветрова был всего одним из нескольких его удачных проектов. Продуктивность и разнообразие выходящих из рук Борса всевозможных убийственных орудий всерьез поражали. Он изобрел или значительно усовершенствовал однозарядные винтовки, винтовки рычажного принципа действия и оружие со скользящим затвором. Был налажен выпуск винтовки с помповой системой перезарядки и первой многозарядной винтовки под бездымный патрон. Его охотничья двустволка награждена несколькими международными наградами.

Не менее престижными были награды одноствольного «переломного ружья» с отъемным стволом как в гладкоствольном, так и в нарезном варианте. И любая из вышедших из его рук винтовок продолжала и в дальнейшем совершенствоваться. Практически у каждой модели существовали несколько модификаций, различаемым по годам выпуска. Исполнение всегда – рядовое, штучное и экспортное.

В основном упоре на охотничье оружие не было ничего удивительного. Не только богатые люди охотились. Оружие горца, а шире практически любого патрана было его гордостью. Оно всегда вычищено и блестит. Даже бедняки, обремененные тяжелыми сельскохозяйственными работами, старались иметь оружие лучшего качества. Спрос имелся всегда и собственная патронная фабрика, предусмотрительно организованная Котляровым без дела не стояла. Впрочем, все винтовки создавались под определенный калибр и сложности у покупателя никогда не возникали. Фирма в хорошие годы продавала миллионы патронов всевозможных калибров для винтовок и револьверов.

Тем не менее, лучший вариант для оружейного производителя государственный контракт. Магазинная винтовка, к сожалению, не подошла военному ведомству. Она была ничем не хуже «Литы», закупленной в фирме Коллинса из Шиола, но тут сыграли роль внутрикоролевские трения и пренебрежительное отношение к фирмам из Патрана. Да и упорные слухи о взятках генералам не на пустом месте родились.

Зато мощный прорыв Борс сделал на другом поле. Самозарядные пистолеты уже появлялись, однако механизм был ненадежен, ресурс мал и армейские специалисты по-прежнему предпочитали револьверы. Флот отнесся к новинке вышедшей из рук Ветрова с бо́льшей заинтересованностью. Тот даже разработал специальный пистолетный патрон, характеристики которого оказались настолько хороши, что еще до войны он был признан стандартным боеприпасом для десятка стран.

БВ[3] оказался очень удобным с высокой точностью стрельбы и запоминающимся силуэтом. Специальная анатомическая рукоятка стала фирменным знаком и врезалась в память мгновенно. Ни с чем не спутаешь. Моряков впечатлила надежность, скорострельность и малая отдача. БВ был принят на вооружение не только флота, но и взаимосвязанной с ним морской пехоты. Даже высокая цена не остановила. Это уже были тысячи экземпляров и серьезный успех.

В офицеры флота и морской пехоты, исключая инженерные и нестроевые должности, попадали исключительно дворяне и личное оружие требовалось соответствующего высокого уровня. Обращались и из-за границы, но начавшаяся война не дала возможности заключить контракты. Все и так забирали подчистую.

И все-таки БВ был сложен и дорог в производстве. Многие приобретали его из соображений престижа, но требовалась более дешевая модель. Предложение модернизировать и за счет этого уменьшить стоимость вело к снижению надежности и качества. Ветров пошел другим путем.

Стремясь закрепить успех и не допустить на перспективный рынок конкурентов, он представил уже через год в военное министерство самозарядный ПВ.[4] Он имел совершенно другой дизайн. Форма и угол наклона рукоятки изменились, но по-прежнему присутствовало удобное удержание и плотный охват.