После приезда мы еще мало кого видели: много работы — подготовляем Володин 3-хтомничек для «малой серии» Сов. Писателя.

Я провожала Майю[167] на вокзал. Она уехала в Цхалтубу с Рахилью и Асафом.[168] Остальные родственники были на вокзале, но конной милиции все-таки не было. Девушки — поклонницы — психопатки плакали навзрыд. Майя была ненамазанная, лохматая, в том самом голубом халате, в кот. прилетела из Будапешта. Всё равно, она богиня!

Ходим на все балетные премьеры в Ленинградский Малый оперный театр. Ничего себе, а нам — так себе.

Был у меня Мослик.[169] Он едет сначала к своему Володе на Волгу, а потом в Коктебель. Он толстый и очень миленький.

Играли с двумя Рябовыми в Ма. Было вяловато. Я выиграла 3 р. 80 к.

Вася чувствует себя не совсем хорошо — побаливает сердце. Это всё наделал последний грипп. (Помнишь, какой был поганый, бесконечный?) Врачи говорят, что ничего органического, но что надо быть осторожным — не уставать, не нервничать и не объедаться. Сегодня ждем профессора.

Я хотела бы писать тебе более холодно или хотя бы облить тебя ушатом холодной воды, учитывая вашу жару, но мне это не удается из-за моего к тебе удивительно хорошего отношения…

Желаю тебе 20 градусов на солнце.

Крепко обнимаю, целую.

В. В. Катаняну в Небитдаг (Москва, 13 августа 1950)

Дорогой нашему сердцу Васик!

Получили сегодня запоздалое письмо из Небит-Дага. А мы-то и не знали — не думали, что тебе так тошно… Получили, правда, вчера «телеграмму», но уже отправленную из Ашхабада и не такую мрачную, как сегодняшнее письмо.

Когда же ты приедешь? Виден ли конец?

Как-так — «никто тебе не кланяется»?! Решительно все кланяются тебе, не переводя духа. Мы не пишем тебе об этом, потому что думаем, что это само собой разумеется. С утра до ночи только и слышим: Что Вася? Где сейчас Вася? Как Вася? Когда приезжает Вася? Привет Васе! Поцелуйте Васю! Кланяйтесь, кланяйтесь, кланяйтесь Васе, Васе, Васе!!!

Майя прочла все твои письма. Она получила от тебя только одну открытку перед отъездом в Цхалтубо. Не помню писала ли я тебе, что мы смотрели ее в «Лебедином» — она открыла балетный сезон. Танцовала еще лучше, чем всегда. Через несколько дней пошли на Лебединое же с Семеновой. Ужас! Конский топот доносился до 5-ой ложи, в которой мы сидели с Майей. Ушли, не дождавшись конца. И успех был вполне умеренный. Майя очень тоненькая и хорошенькая. Я ее познакомила с Строевой, кот. будет снимать юбилейную картину о Большом Театре. Они разговаривали весь антракт и Строева на днях будет пробовать снимать ее так и этак…

Про «Маяковского» написали в «Сов. Искусстве», что вот, мол, есть готовый сценарий, а режиссерам всё некогда за него приняться. К чему бы это?..

Ты не пробовал в Небит-Даге снимать миражи? А вдруг получилось бы!..

В. В. Катаняну в Туркмению (14 сентября 1950)

…Вчера вечером были у нас Черкасов, Люба со своим Зархи и Тарасенков. Поматерились. Ничего интересного не рассказывали.

Сегодня ходила к Тышлеру смотреть макет и эскизы к «12 ночи». Ух, и здорово! Откуда что берется?! Завтра он везет все это в Ленинград.

Черкасов настойчиво требует от Васи монтаж сценария для концертного исполнения — на целый вечер. Хочет ездить с ним по Союзу. Вася согласился. Если не будет картины, то и это не плохо…

Не нужно ли тебе чего, Васико? Может, что-нибудь вроде денег?

Передай от меня пламенный привет всем осликам и верблюжатам и, конечно, их родителям, если ты с ними поддерживаешь связь.

Что ты мог бы привезти нам? Сколько стоят маленькие коврики? (только очень красивые и не яркие). Что там вообще продается забавное и не тяжелое? Издавался ли там Маяковский в переводе на туркменский язык?

Все тебе кланяются.

Целую щечки и носик.

В. В. Катаняну в Туркмению (Москва, 4 октября 1950)

Васик! Спасибо за гранаты, из них взорвались только две, остальные положили на красивую тарелку — есть их жалко — и поставили на мой круглый стол, кот. теперь красуется в столовой.

В воскресенье днем были на «Коньке». Майя по-прежнему — богиня. Были все Рябовы, Орловы и Жемчужный со своей девушкой. Она оказалась очень хорошенькая и симпатичная — чудные глаза и руки «и кое что другое ля-ля-ля-ля…» Серьезно! Я бы с первого дня знакомства не побоялась оставить на нее квартиру. На следующий день они у нас обедали и я расчувствовавшись, подарила ей свое зеленое пальто.

Если ты 18-го уже будешь в Москве, то попадешь на «Лебединое» — Майя мечтает об этом.

На днях к Васе приезжали из Ленфильма. Зархи и Хейфец отошли и Ленфильм будет говорить о сценарии с Эрмлером и Козинцевым, кот. на днях приедет в Москву сдавать картину. Но это еще вилами по воде писано, так что пока — секрет, не говори никому. Я рада, что не Зархи — он, ужас, какой м…к.

Майя всё собирается написать тебе. Ты подавил ее своим остроумием и ослепил своим блеском.

Обнимаю, целую

В. В. Катаняну в Туркмению (Москва, 12 октября 1950)

Васютка! Звонил нам Кармен, очень горюет, что ты не мог поехать с ним вместе в Москву — ему тут без тебя трудно. Вообще говорил о тебе только хорошее. Условились, что когда ты приедешь, он, вместе с тобой, придет к нам.

Я по тебе очень соскучилась. Надеюсь, что ты еще застанешь нашу цветущую лужайку и мы на ней сыграем в горелки. На ней цветут еще васильки. (Ей-богу!)

Мы были в «Большом» на концерте памяти Неждановой. На сцене сидели полукругом — все решительно. Начиная с Гельцер и ее бабушки Яблочкиной и кончая Майей. Выступали тоже — все. Майя танцовала «Умирающего лебедя», который тут оказался очень уместен. Перед смертью он простер руки-крылья к портрету Неждановой и овация была бурная…

Я без конца играю на рояле всё, что придется, только все prestissimo исполняю largo. Не знаю, как слушателей, а меня это почти устраивает.

Завтра, кажется, опять идем на «Ромео», а послезавтра на премьеру «Эсмеральды» к Немировичу. Противно, что тебя нет!!!.. Майя репетирует «Вальпургиеву» в «Фаусте».

Уже несколько дней чудная погода.

Вася много работает: возится опять со сценарием (неизвестно для кого) и редактирует книгу Ростоцкого, брата Стасика, «Театр Маяковского»…

А мою авиабандероль с картошкой ты, наверно, не успел получить. Я надеялась, что ты обменяешь ее на что-нибудь драгоценное…

Закажи нам обед к твоему приезду.

Целую очень крепко.

В. В. Катаняну в Монголию (Серебряный бор, 25 июня 1951)

Васюта! Очень приятно получать от тебя письма. Неужели из тебя выработался достойный партнер в покер?! Ты и блефовать умеешь?! Мечтаю сыграть с тобой!

Не скрою от тебя, что в Дубулты пляж лучше здешнего. Рядом с нами живут Кирсановы, но это решительно ничего не меняет. Вася пытается работать, но жалуется, что у него не варит котелок и даже из-за этого записался на 27-е к врачу. Я немного пишу. Заглавие такое: «Как было дело».

Майя ездила танцовать в Ленинград, Одессу, Харьков, Уфу, Ригу. Принимали везде восторженно. Черкасов с театрам на месяц уехал в Киев. Собирался выступать там с «Рассказами о Маяковском».

В Ленинграде он читал уже три раза с большим успехом.

Все про тебя спрашивают и все решительно тебе кланяются.