– Где он? – самой первой завопила Тамарка, а Коровин с печальным достоинством кивнул головой, мол, вопрос принят, и уставился на Лелю.

Я мгновенно впилась в нее взглядом, предвкушая разгадку, и ошиблась.

– Где он? – пропищала Леля и замолчала, не внеся никакой ясности.

Коровин уставился на пожилую даму в розовом атласном платье.

– Где он? – пробасила она, передавая очередь Розе, которая тут же не своим голосом изрекла:

– Где он?

Потом был мужчина в дорогом помятом костюме, с которым я даже кокетничать не стала бы, потом позеленевшая от диет пигалица, потом убеленный сединами импозантный бизнесмен, с которым я выпила бы на досуге несколько коктейлей, затем старая, увешанная бриллиантами карга, которая пыталась меня пристыдить за аплодисменты красоте Равиля, – все задавали один и тот же вопрос: «Где он?»

«Никакого разнообразия, – приуныла я. – Разве что-нибудь интересное почерпнешь из этих вопросов?»

Тем временем очередь дошла и до Маруси.

– Где он? – зычно гаркнула она, и Коровин дал знак, что сеанс закончен.

– Что такое? – возмутилась я. – Как это закончен? А за что я деньги платила?

Мне до смерти хотелось загробным голосом крикнуть «где он?», тем более что уже недели три я не могла найти свой вьетнамский веник, которым баба Рая пристрастилась вытирать пыль с потолка.

Видимо, сын мой, озорник Санька, куда-то этот веник затащил, и я очень рассчитывала узнать куда, хотя за те деньги, что Коровин с меня слупил, я купила бы этих веников штук десять, а то и больше.

Но здесь интерес мистический, а не прагматический, поэтому я и взволновалась не на шутку. Однако Коровин меня успокоил, пояснив, что дух устал и удалился на размышления.

Но тут занервничала Тамарка.

– Когда же он вернется? – захотела знать она.

– Завтра, – заверил Коровин, – но уже вечером. Всех жду завтра вечером в семь часов. Оплата предварительная. Для чистоты эксперимента советую всем заплатить сегодня. Кто не успел задать вопросы и не сможет завтра прийти, оставьте свои вопросы, я от вашего имени сам лично их задам духу и доведу до вашего сведения ответы. Так даже будет лучше.

«А что их оставлять, эти вопросы, – подумала я, – когда они у всех одинаковые».

Помощник Коровина пошел с подносом обходить присутствующих. Каждый клал на поднос купюру достоинства, рекомендованного этим же самым помощником. Я призадумалась: платить или не платить? С одной стороны – полная лажа, только зря деньги потрачу, с другой – я узнала так мало, а ведь любопытно.

«Ладно, – решила я, – если помощник назовет неприемлемую сумму, пошлю его к чертям, а если не станет заламывать цену, дам сколько запросит»

И в это время я заметила, что Тамарка усиленно подает мне сигналы. С опаской я глянула на Марусю – та с упоением обсуждала с Розой состоявшийся контакт с духом Наполеона. Пользуясь этим, я тихонечко поднялась со своего места и тронулась к выходу.

Сообразительная Тамарка устремилась за мной.

Помощник Коровина, заметив наше бегство, поспешил за нами. Он нагнал нас у самой двери и протянул поднос, называя Тамарке сумму, от которой у меня разум помутился. Столько подлец слупил с Тамарки, что у меня кулаки зачесались. Я тут же дала себе клятву послать этого наглеца так далеко, как это только приличествовало нашему собранию. Тамарка же, глазом не моргнув, спокойно выложила сумму на поднос и шепнула мне на ухо:

– Мама, у меня к тебе дело.

– Очень хорошо, – обрадовалась я, – тогда не сочти за труд, оплати мой будущий визит этому живодеру. Я забыла кошелек в Марусиной машине, – для убедительности пояснила я, еще крепче прижимая к груди сумочку с кошельком.

– Охотно оплачу, – ответила Тамарка, из чего я тут же сделала заключение, что уж теперь-то она от меня потребует (как минимум) достать золотую рыбку со дня моря.

К моей досаде помощник Коровина так мало с меня запросил, что мне и самой отдать было не жалко. И все же я позволила расплатиться Тамарке.

– Мама, ты невозможная! – закричала она, едва мы вышли на улицу. – За каким лешим ты здесь? Совсем крыша поехала? То на карниз тебя заносит, то к Коровину!

– Тот же вопрос могу задать и тебе: не поехала ли твоя крыша? – с достоинством парировала я.

– Я – другое дело, – пригорюнилась Тамарка. – У меня беда.

– У меня тоже.

Тамарка испугалась:

– Что случилось на этот раз?

– Пропал веник, – удрученно поведала я.

– Тьфу, на тебя, Мама! Мне не до шуток, – рассердилась Тамарка. – Кстати, зачем эта корова приперлась к Коровину?

Было очевидно, что она имеет в виду Марусю.

– Понятия не имею, – заверила я. – Природная скромность не позволяет мне совать нос в чужие дела.

Тамарка посмотрела на меня с издевкой, но возражать поостереглась, поскольку имела на меня непонятные виды. Впрочем, эти виды тут же стали мне ясны.

– Ты должна проникнуть в дом к Леле, – потребовала она.

Я опешила: «Только один раз залезла на карниз, а уже получаю такие сомнительные поручения!»

– Что значит – проникнуть? – воскликнула я. – Надеюсь, ты не заставишь меня воровать?

– Да нет, Мама, – отмахнулась Тамарка, – с этим я справляюсь и без тебя. Ты должна мне помочь в другом. Понимаешь, я вляпалась в дерьмо.

– На мой взгляд, ты никогда из него и не вылезала, – не упустила момента вставить я. – С тех пор как решилась заняться бизнесом, в одном ты, Тома, дерьме сидишь, но помочь друзьям я всегда рада. Ты же меня знаешь.

– Знаю, Мама, знаю, потому и обращаюсь к тебе. Беда! Беда страшная, на тебя только и надежда. Кстати, у тебя сегодня очень милый паричок – просто живые длинные волосы!

– Потому и живые, что мои, – гордо ответила я, чем парализовала Тамарку.

– Как твои? – столбенея, изумилась она. – Ты же свои оставила у стилиста. Ты же в стрижке на карнизе была!

– Черта с два! – радостно сообщила я. – К стилисту я носила свой старый парик, а мои волосы неприкосновенны. Ты уже дожила до того возраста, когда пора бы это знать, но что об этом толковать, когда есть темы и поприятней. Что у тебя за беда? Давай лучше к этому вернемся.

– Ты чокнутая, Мама, – констатировала Тамарка и тут же сообщила:

– Моя фирма на грани краха!

Я пришла в ужас, не ощущая уже того желания помогать Тамарке, которое испытывала буквально секунды назад.

– Бог ты мой, как это приключилось? – испуганно завопила я.

– Понимаешь, Мама, невзначай образовался громадный долг, за который меня просто пришьют (в лучшем случае), а началось все с того, что я собралась взять приличный кредит, и под него уже заключила контракт с очень крутым клиентом со стопроцентными штрафными санкциями.

Ужас мой все возрастал, с желанием помочь Тамарке происходило обратное. Точнее никакого желания вообще не осталось.

– Как могла ты так глупо себя повести? – возмутилась я. – Все твоя жадность! Говорила же, не доведет она тебя до добра, и вот результат!

– Не сыпь мне соль на раны, Мама! – взмолилась Тамарка. – Я же не думала, что все выйдет именно так. Дело было верное. Банкир – свой человек. Уж сколько я взяток ему передавала! – Тамарка закатила глаза. – Нет у него родней меня никого. Я так верила ему, что уже, в расчете на этот кредит, часть контракта наличными оплатила, из чужих денег, конечно. Думала, успею крутануться и деньги верну, а тут пропал мой банкир, и я на бобах, а ты мой размах знаешь.

Я тупо смотрела на Тамарку, размышляя, какое отношение все это имеет к Леле, и не Лелин ли муж тот самый банкир, который пропал.

– Несколько дней мечусь по городу, – продолжила тем временем Тамарка.

– Конкретней, сколько?

– Мама, два дня как пропал банкир, буквально сразу после того, как ты очутилась на карнизе.

Я насторожилась:

– В чем дело, Тома? Ты связываешь эти события?

Тамарка рассердилась:

– Не будь дурой, Мама! При чем здесь ты? Просто поясняю: два дня пытаюсь деньги достать, потому что Перцев, сволочь, без компаньона денег не дает, а компаньон, ну, банкир мой, пропал. Уже два дня как исчез.