Все оказалось гораздо хуже, чем я предполагала. Ариша был абсолютно уверен, что с большим отставанием по времени обрел внука. А может, Вольдемар действительно мой сводный брат, а я ревную, потому что у деда появился еще один источник радости и утешения, кроме меня? Я уставилась на фотографию, напротив которой сидела, но так и не нашла ни одной похожей черты в лицах моего отца и его так называемого внебрачного сына. Или я просто не хотела замечать очевидного? За последние пятнадцать лет я привыкла, что у меня нет других родственников, кроме Ариши. После аварии, в которой погибли мои родители, нас осталось только двое. Неужели у моего отца действительно был роман с какой-то Пашутиной, проживающей в соседней области? Теоретически такое вполне возможно. Только что-то в моей душе категорически отвергало этот факт. Зато дед принял его как данность. Кто же из нас прав?..
Я неспешно разобрала чемоданы, затем приняла душ и облачилась в платье, купленное на мальтийском базарчике. Алинка, питающая особую страсть к средиземноморской этнике, обзавидовалась мне. Уже ради этого стоило раскошелиться!
Спустившись вниз, я по голосам определила, что мужчины находятся в гостиной, выполненной в уютном стиле кантри. Подойдя ближе, я смогла расслышать:
– В пятом классе я принес в школу карты, и мы с Витькой Гаврилецким стали играть на уроке географии в дурака. И так увлеклись, что даже не заметили, что Ленку Крученых, которая сидела передо мной, вызвали к доске. Училка увидела колоду у меня в руках. Что тут началось!
– Могу себе представить… Ты мне лучше скажи, чем все это закончилось? – поинтересовался дед.
– Мать вызвали в школу.
– Сильно от нее за карты досталось?
– Ну, так… Она понять не могла, откуда у меня такое пристрастие к картам, а я и сам не знал…
– Это – от меня, – не без гордости поведал внуку Ариша. – Андре, тот не охотник был до азартных игр, а вот Полетт… нет-нет да и составит мне компанию. Но ты пошел дальше. Правильно говорят, таланты через поколение передаются.
– Полина, наверное, решила проигнорировать обед, – предположил Вован. – Может, без нее начнем?
– Подождем еще пять минут и, если Полетт не спустится, приступим к трапезе без нее. Скажи, Вольдемар, а девушка у тебя есть?
– Была, мы недавно расстались…
– А что так?
– По обоюдному согласию – мы вдруг поняли, что наши отношения исчерпали себя.
– Ничего! У нас в Горовске знаешь какие красивые девушки! Полетт поводит тебя по клубам…
– Да, я как раз хотел попросить ее об этом. Правда, мне кажется, она меня невзлюбила, – с чувством деланой обиды поделился с дедом своими наблюдениями великовозрастный внучок.
– Вольдемар, ты не тушуйся! Ей нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью: нас теперь стало трое…
– Я понимаю.
Был велик соблазн вернуться в свою комнату, собрать чемоданы и, пока дед с Вольдемаром обедают, не прощаясь, покинуть дом. Но я отказалась от этого демарша и, заставив себя широко улыбнуться, вошла в гостиную.
– А вот и я! Простите, что заставила вас ждать. Какой стол! Заказали блюда из ресторана? – поинтересовалась я, усаживаясь напротив дедули.
– А вот и нет, – возразил Ариша. – Мы приготовили все это вместе с Вольдемаром. Точнее, он готовил, а я был у него на подхвате.
– Моя мама долго болела, так что мне пришлось осваивать азы кулинарии, – заметил тот. – С тех пор готовка – мое хобби. Полина, тебе положить салат?
– Спасибо, я сама.
– Дедушка, а тебе?
Меня коробило всякий раз, когда этот самозванец называл моего Аришу «дедушкой». Но тот, к кому Пашутин так по-свойски обращался, просто млел от удовольствия.
– Непременно. – Ариша подал Вовану свою тарелку.
За обедом, точнее, ранним ужином мы придерживались в разговоре нейтральных тем. Но стоило деду выйти из гостиной, как братец спросил:
– Тебе сюда принести свидетельства нашего родства или ты поднимешься ко мне?
Так и хотелось сказать: «Твоего здесь ничего нет, а комната, в которой ты поселился, предназначена для гостей! К сожалению, иногда они бывают непрошеными». С трудом, но я все-таки удержалась от столь экспрессивного выпада.
– Знаешь, мне как-то сейчас не до этого. Может быть, завтра я и посмотрю твои «доказательства», а сейчас у меня совсем другие планы. – Я стала собирать со стола посуду.
– Кстати, о планах. Покажешь мне город?
– Насколько я поняла, ты в Горовске уже не первый день. Неужели еще не осмотрел все наши достопримечательности? Их не так уж и много у нас.
– Если честно, мне было не до этого. Я все больше с дедушкой общался. Он такой интересный собеседник!
– Это так, – подтвердила я безо всякого лукавства.
– Полина, если ты думаешь, будто лично я на что-то в этом доме претендую, то ошибаешься. Мне ничего, кроме простого человеческого общения, не надо. Жаль, что мама раньше не сказала мне, кто мой отец. Возможно, я успел бы с ним познакомиться. – Я никак это не прокомментировала, поэтому Пашутин продолжил: – Полина, я заметил, что дедушке больно говорить об аварии, в которой погиб мой отец… прости, наш с тобой отец и твоя мама, поэтому я не стал подробно его о этом расспрашивать. Расскажи, как все произошло?
– Пьяный прокурор города на полной скорости врезался в машину, в которой ехали мои родители. Они погибли на месте.
– Вот, значит, как… – Вольдемар застыл с самым скорбным лицом. – Скажи, а виновника того ДТП наказали?
– Наказали, – ответила я без каких-либо подробностей.
Вован оставался для меня совершенно посторонним человеком, поэтому я не считала нужным посвящать его в обстоятельства того, когда и как свершилось это возмездие.
– Значит, в вашем городе не все так коррумпировано, как в нашем. У нас прокурора ни за что бы не посадили.
Уж не знаю, сознательно или подсознательно Пашутин провоцировал меня на откровенность, но я нашла в себе силы не поддерживать эту тему. Постороннему человеку, каковым Вольдемар для меня являлся, было совершенно ни к чему знать, что убийца моих родителей был наказан только через четырнадцать лет после того ДТП. Синдяков попал не в тюрьму, не на тот свет, а в… психушку, причем не без моего участия.
– Спасибо за обед, – запоздало поблагодарила я. – Это было очень неожиданно и приятно.
– Но невкусно? – съязвил Вольдемар.
– Вкусно, мне все понравилось, особенно курица.
– Но что-то все-таки не так? – допытывался мой новый родственничек.
– Посуда, – скосила я взгляд на полный поднос.
– Это не проблема. Я ее вымою, – предложил Вован, всеми силами старавшийся мне понравится.
– Правда? – ухватилась я за его предложение. – Буду тебе очень признательна.
– Я вымою посуду, но ты покажешь мне город, – едва ли не в ультимативной форме заявил братец.
– Я подумаю, – ничего не обещающим тоном ответила я.
Вольдемар отправился с подносом грязной посуды в кухню, а я поднялась на второй этаж. Дед увидел меня в приоткрытую дверь и позвал к себе.
– Полетт, ну что, вы поладили? – с надеждой спросил он, едва я вошла в его комнату.
– Во всяком случае, пока не подрались.
– Это уже радует. Я надеюсь, вы все-таки подружитесь. Признаюсь, я тоже не сразу поверил в то, что в Вольдемаре течет моя кровь, но постепенно все сомнения отпали.
Я прикрыла поплотнее дверь, села рядом с дедом и поинтересовалась:
– Ариша, но как он тебя нашел? Или ты его?
– Мне позвонили Громушкины, соседи по нашей старой квартире, и сказали, что какой-то молодой человек разыскивает моего сына. Я поехал в город, встретился с Вольдемаром, он и рассказал мне, что прибыл в Горовск из соседней области в поисках своего отца. Мне вспомнилось, что Андре не раз бывал там в командировках – налаживал оборудование, которое проектировали в НИИ, где он работал. Так что у него вполне мог случиться там роман, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Потом я увидел любительские черно-белые фотографии, на них был изображен мой сын с очень видной девушкой – будущей мамой Вольдемара, Людмилой Пашутиной. Я не знаю, почему она не сообщила Андре о том, что ждет от него ребенка. Это на ее совести, но я уверен, что мой сын ни за что бы от него не отказался. Да и твоя мама наверняка не стала бы препятствовать их общению, даже если бы этот факт всплыл после их свадьбы. Она была святой женщиной!
