А какая огромная ответственность за сохранение солдатской жизни лежит на взводном при подготовке к учениям с боевой стрельбой, несению караула! В караул направляют солдат для охраны знамени части, штаба (как органа управления), арсеналов с оружием, хранилищ боевой техники, складов боеприпасов, горючего и другого имущества, узлов связи, коммуникаций, источников водоснабжения… Отправляясь на охрану поста, солдат получает оружие, заряжает его боевыми патронами. Ему определяют боевую задачу. Разумеется, каждый пост имеет свои особенности, но все они — в общей системе.

Если пробирается нарушитель, его надо задержать, не подчиняется — стрелять. И молодого солдата следует тщательно готовить к несению такого вида службы. Ночью, особенно в ненастную погоду, кажется, будто под каждым кустом нарушитель. Любой шорох страшит. Но на шорох стрелять нельзя. Это может быть домашнее животное, заблудившийся в ночи человек. Часто именно по неопытности караульных и случаются трагические происшествия. Вот почему в ненастную погоду молодому часовому выделяют в помощники второго часового (подчаска).

Но сохранение жизни солдата зачастую связано с взаимоотношениями среди военнослужащих. Взводный обязан создать в коллективе обстановку взаимоуважения — никаких ссор, а тем более — драк. И один человек — офицер, педагог — должен за два года обучить абсолютно всему, что нужно воину. А их у него двадцать — тридцать!

Огневая подготовка, тактическая, политическая, строевая… Плюс то, что называется связью и управлением, плюс инженерное дело, плюс противохимическая защита, плюс защита от оружия массового поражения… А физическая подготовка? Солдат должен быть крепким, выносливым. Поэтому к физподготовке примыкает маршевая — на выносливость. А на марше солдат соответствующе экипирован. За этими двумя словами — сорок килограммов. И вот с этаким грузом — марш-бросок на 40–50 километров.

Или выходит рота на полигон, где оборудует, допустим, район своей обороны. Траншеи — «в полный профиль» (в человеческий рост), огонь боевыми патронами по мишеням. Это тяжелое испытание. Не каждое подразделение может с ним справиться. Ну а в итоге рота получает за свои действия оценки. Тут уж, как говорится, кто что заслужил, то и получил!

В 1979 году, например, отлично проявила себя 7-я моторота 7-го мотострелкового полка (командир полка — подполковник Э. Воробьев). А вот рота выпускного курса Киевского высшего общевойскового училища в 1990-м, увы, не справилась с такого типа задачей. О чем это говорит? Разные школы. Разные командиры.

Основа основ — тактическая подготовка. Личный состав обучают в условиях, приближенных к боевым, имея целью — уничтожить противника, а себя сохранить. Занятия и учения проводятся как без применения, так и с боевым применением оружия, боевой техники. Солдату надо уметь наступать, обороняться, отступать, занимая новые рубежи, участвовать в контратаках. Он должен успешно это делать в условиях равнинной и пересеченной местности. С форсированием водных преград. В лесу, на заболоченной местности. В населенных пунктах и в пустыне. В горах и в скалистых ущельях. Все это должно выполняться при взаимодействии с артиллерией, авиацией и соседними частями — иначе будут жертвы. Солдат должен уметь в различных условиях боевой обстановки десантироваться на вертолетах, самолетах, танках.

Видите, только одна наука — тактика, а насколько сложна и многогранна подготовка! И за всем этим один человек — офицер. Труд его — адский. Офицер — в буквальном смысле слова подвижник. А какую огромную роль играет его нравственный облик!

Раньше, в условиях царской армии, офицер пользовался уважением подчиненных — благодаря своей принадлежности к высшему сословию. Хотя бывали и исключения. Теперь же он может завоевать высокий авторитет — но уже в силу своих знаний, мастерства, умения преподать эти знания подчиненным. Что еще ценится в офицере? Человечность, исключительное благородство побуждений, честность, чуткость к людским запросам. И вместе с тем неколебимая твердость, а порой и жестокость, если она — в интересах дела.

И еще об офицерских качествах…

Если солдаты убедились, что офицер видит в каждом из них личность, а не оловянного солдатика, видит мыслящего человека, бойца, готового в любой момент грудью защитить Родину, то его влияние на подчиненных велико и благотворно, и за таким командиром солдаты пойдут в огонь и в воду.

Воспитывая стремление к высокому поступку, нельзя оставлять место тщеславию. Но у каждого военного человека, независимо от его положения, должно быть и самолюбие. Офицер обязан щадить самолюбие солдата, он должен понимать естественное стремление подчиненных выделиться, обратить на себя внимание, совершить поступок.

По своему опыту знаю: подчиненные ценят волевого командира, однако решительность, твердая воля офицера должны базироваться на логичном, разумном решении, которое покорит солдат своей глубиной и проницательностью. Воля есть характер, но характер умного человека. Без воли, характера и инициативы современный офицер фактически ничто. На инициативу же способен только волевой, с характером человек, а безвольный, бесхребетный — нет. В бою безволие равносильно погибели.

Поэтому, воспитывая подчиненных, офицер должен воспитывать прежде всего самого себя. Его должна отличать верность — не только клятве, военной присяге (приняв ее однажды, не «перевертывается»), но и своему слову. Измена слову, тем более клятве, — омерзительная низость. Верность клятве воспитывается с детства, в армии примером верности слову, присяге является командир, офицер.

Офицеру надо много знать, быть высоко эрудированным человеком. Тогда он способен логично мыслить, предвидеть развитие событий, принимать обоснованные решения.

Офицер должен быть человеком чести. Честь — святыня, постоянная спутница, награда и утешение. Если честь замарана, офицер должен расстаться с военной службой. Когда сам он того не делает, ему должен помочь старший начальник или офицерское собрание: не смог возвыситься до истинного понимания чести — уходи, не порочь офицерский корпус.

Офицер обязан являть собою пример четкости, исполнительности, дисциплинированности. Его долг — постоянно выкладываться в деле; терпеливо и убедительно разъяснять подчиненным, зачем нужны воинская дисциплина, воинский порядок, взаимная субординация — все, на чем базируется стройность армейской жизни.

И если офицер обладает всеми перечисленными качествами, вокруг него невольно возникает ореол благородства, добра, обязательности; его авторитет, как в кругу военных, так и в обществе, высок. Нельзя забывать: через офицерский корпус ежегодно проходят сотни тысяч юношей; с годами — это миллионы, десятки миллионов человек самого активного, жизнедеятельного возраста. Легко себе представить влияние офицерского корпуса на народ!

Горе стране, если, отслужив свой срок в Вооруженных Силах, солдат уходит, не получив положенного заряда обучения и воспитания, если уносит с собой отвращение к воинской службе, считая это время бесполезно пропавшим для жизни. Больше того, порой вспоминает о нем с ужасом (когда в части процветала «дедовщина»). И тут правомерно предъявить офицерам счет, потребовать объяснений: почему из армии возвращаются уроды, а не богатыри, как прежде? Да, можно спросить! Но одновременно надо спросить и с Президента Российской Федерации — почему над офицерским корпусом страны на протяжении последних десяти — пятнадцати лет издеваются и глумятся? Почему офицер с семьей скитается, словно бомж, месяцами не получая денежного содержания? Почему его вынуждают стреляться, увольняться или идти к «новым» русским на заработки — ночным сторожем, грузчиком, посыльным?

Разве способен нынче офицер полностью отдавать себя тому благородному, необходимому стране и народу делу, о котором говорилось выше? Разве способен он думать о высоких материях, когда сам влачит нищенское существование, угнетен, унижен, незаслуженно опозорен? Можно ли рассчитывать в этих условиях, что офицер будет плодотворно трудиться, выполняя свой долг по обучению и воспитанию солдат? Право, даже неловко задавать сегодня подобные вопросы. Мне, солдату, больно и горько за нашу армию…