Павел открыл сумку с инструментами и достал скальпель, щуп и щипцы, мерцавшие красно-золотым сиянием.

− Тогда где они? − спросил Уилл, вглядываясь в горизонт. В руке полурослика висела боевая праща. − Кочевники должны знать, где мы, если видели, где приземлился Тэган. Лошади у них очень быстрые − им не нужно много времени, чтобы добраться сюда.

− Думаю, Тэган с Дживексом использовали магию, чтобы убежать, − сказал Рэрун. − Это научило варваров осторожности. Скорее всего, они подождут до ночи и нападут.

Павел разрезал одну из сияющих чешуек Дживекса. Волшебный дракончик в ответ на это зашипел, но, помня слова жреца, не шевелился. Пролилась свежая кровь, отдавая медью. Кара сделала пару шагов назад, чтобы запах не вызвал у неё неконтролируемого бешенства.

− Ну, − сказал Уилл, − на самом деле это не такая уж и проблема, правда ведь? Как сказала Кара — лишь взглянув на дракона, всадники побегут. Наверное, тебе стоит перекинуться сейчас, певица, пока в нашу сторону ещё не летят стрелы.

− Я могла бы, но мы потеряем возможность поговорить с ними.

− Думаю мы поздновато спохватились, − фыркнул Уилл.

− Надеюсь, что нет, − сказала Кара, − поскольку мы уже говорили с представителями Эдорейба, Вэрами и Даг Ностом — дружелюбными племенами — и не выяснили ничего. Нам нужно узнать хоть что-нибудь, не оглашая связи с Гаретом Драгонобором. Иначе наша миссия провалится.

− Она может провалиться в любом случае, − сказал Тэган. − Дикие нары, возможно, знают ровно столько, сколько и остальные.

− По крайней мере, − сказал Павел, не отрываясь от своей работы, − я уверен, что Саммастер провёл некоторое время в Нарфелле. Один из видов чернил, что он использовал для написания своего шифра…

− Вот! − сказал Уилл. − Если идиот считает, что мы здесь что-то найдём, то можете быть уверенными, что тут ничего нет. − Он усмехнулся про себя. − Я считаю, что неплохо было бы получить лакомый кусочек со стола на Фестивале Луны.

Все, занимавшиеся поиском полезных сведений, и их союзников собрались в Тентии три месяца назад, чтобы поделиться открытиями и утвердить окончательный план действий. Если не будет никаких новых известий, или информации будет слишком мало для достижения их цели, то вскорости ментальная защита металлических драконов не устоит перед возрастающей силой проклятия. Они сойдут с ума и останутся такими навсегда. А это будет означать смерть, страдания и гонения для бесчисленных народов по всему Фаэруну.

− Было бы неплохо, − сказал Тэган. − Что у вас на уме, восхитительная леди?

− Музыка, − ответила Кара. − Моя магия гарантирует, что нары услышат песню далеко отсюда, прежде, чем они подойдут на достаточное для выстрела расстояние, а также усилит влияние музыки. Перед кочевниками будет самая красивая, достойная и величественная женщина, какую они когда-либо видели. Кроме того, меня окутает сияние, увеличивающее эффект музыки. При удаче, они будут настроены к нам доброжелательно.

Дорн сердито нахмурился.

− Мне это не нравится. Ты говоришь о том, что сфокусируешь всё их внимание на себе, а такие чары не всегда срабатывают. Очень может быть, что ты сделаешь из себя прекрасную, светящуюся цель в темноте.

Да, − подумал Павел, − и пока Кара остаётся в обличьи человека, она, равно как и обычная женщина, почти не защищена от мечей и стрел.

Он вытащил стрелу из раны Дживекса, промыл её и изучил на наличие яда или смертельной магии.

− Я тоже не в большом восторге от этой идеи, − встрял в разговор Тэган. − Особенно после того, как я увидел колдуна наров. Вполне возможно, что он пересилит действие твоих чар и попытается освободить остальных из власти магии. С другой стороны, если варвары атакуют, то наверняка стрелами, а у нас достанет волшебства, чтобы защитить тебя.

− Очень жаль, что эльфу не хватило ума защитить таким образом меня, − пробормотал Дживекс вполголоса, но так, чтобы все слышали.

− А что если колдун использует огонь или лёд? − спросил Дорн. — У нас и против этого есть защита?

− Не абсолютная, − сказала Кара. − Но я знаю, как противостоять такой магии.

− В добавок ко всему, − продолжил Тэган. − Рэрун и Дживекс могут видеть в темноте, а у Кары есть заклинание, которое даст такую возможность остальным. Кто-то из нас рассредоточится в темноте, спрячется и будет следить за нарами. А шанс того, что они заметят нас, − добавил он, − намного меньше. Прояви кто-нибудь из кочевников враждебность, мы тут же избавимся от него.

Дорн потряс головой − на лице, прикрытом с левой стороны железной полумаской, скрывавшей ужасный шрам, появилось сомнение:

− Нет, это слишком…

Кара прервала полуголема единственной улыбкой.

− Парочка кочевников не так опасны по сравнению с тем, с чем нам довелось столкнуться в Северной Крепости и Монастыре Жёлтой Розы, не так ли?

Он заколебался, а потом проворчал:

− Нет, думаю, что нет.

Воображение Павла нарисовало совсем другие слова, которые Дорн не сказал бы перед всеми: Я тебя очень люблю и очень боюсь потерять. Поэтому меня иногда заносит.

− Но,− добавил Дорн, − Мы сделаем это настолько осторожно, насколько возможно, а при первой же угрозе ты перевоплотишься в дракона.

Кара склонила голову и сделала реверанс

− Как прикажете, капитан.

Павел прошептал исцеляющую молитву − его руки окутались теплом и малиновым сиянием. Он прижал их к ране на крыле Дживекса: та тут же затянулась новой кожей и чешуйками.

Ядро в праще готово к броску − Уилл лежал на животе, спрятавшись за зарослями кустарника. Благодаря магии Кары он мог видеть на несколько дюжин ярдов вокруг, хотя весь мир стал серым.

Оплетённая мягким, переливающимся всеми цветами радуги светом, бард пела неподалёку от лошадей, пони и фургона путешественников. В песне говорилось о радости верховой езды и связи между всадником и его скакуном. Уилл чуть было сам не поддался этим чарам, но знал, что нужно внимательно наблюдать за всем происходящим.

Справа от Уилла в углублении в земле лежал Павел. Ровный луг представлялся не самым лучшим укрытием, но в ночи мог сгодиться. Долговязый жрец с волосами цвета соломы покачивал в руках свой арбалет.

Без единого звука, без скрипа седла или звона сбруи нары начали появляться где-то на пределе ночного зрения Уилла. Как и защитники Кары, варвары широко рассыпались, даже начали окружать пришельцев.

Но как только всадники приблизились, у полурослика появилась надежда, что варвары не настроены враждебно. Луки и копья были опущены и словно забыты. Некоторые всадники улыбались как дети.

Не все, конечно, по крайней мере, не всё время. Некоторые нары, у кого сила воли была сильнее и ум острее, периодически хмурились, хлопали глазами и трясли головами, пытаясь отогнать от себя замешательство.

Сильнее всех сопротивлялся и боролся с чарами остроносый малый с чёрной палочкой в руке. Должно быть, это и был колдун, про которого упоминали Тэган с Дживексом. Сначала Уилл решил метнуть ядро из пращи ему в голову, чтобы вырубить, но потом передумал. Если другие нары увидят, как на их товарища напали, это может вывести их из-под контроля Кары.

Маг что-то пробормотал уродливому громадному варвару, который, судя по всему, являлся вождём. Уилл подозревал, что это было предупреждение. Очарованный песней Кары, вождь, казалось, даже не услышал слов колдуна. Он просто поехал ещё ближе к тому мерцающему и красивому свету. Через минуту рот колдуна растянулся в улыбке, он спрятал палочку в сапог и последовал за вождём.

Работает, − подумал Уилл. − Ущипните меня, если это не так.

В темноте раздался странный звук — словно кто-то завопил или что-то вроде этого. Поскольку Кара усилила эффект своей музыки, та стала громче, и трудно было разобрать иные звуки. Поэтому Уилл не был уверен, что именно ему послышалось.

Но он знал, что что-то слышал, так как колдун и пара других наров отреагировали на это. Кочевники натянули поводья лошадей, выпрямились и приготовили оружие.