Судьба народа практически не волновала непреклонного финансиста Яхью. Он никогда не помышлял о проведении налоговых реформ, за которые ратовали самые проницательные люди в окружении халифа. Он увеличил сбор налогов за счет лучшей организации и, главное, потребовал, чтобы они взимались в соответствии с объемом урожая. Кроме того, он назначил специальных чиновников, ответственных за сбор недоимок. В районе Мосула они проявили особую непреклонность. Налогом был обложен весь без исключения домашний скот, недоимки были выколочены, и даже арабы, которые до этого времени пользовались некоторыми налоговыми послаблениями, теперь их полностью утратили. Крестьяне восстали, кое-кто бежал, особенно в Азербайджан, где они примыкали к войскам, уже успевшим взять в руки оружие, чтобы выступить против отмены привилегий, данных арабам при переселении. И в этом особенно уязвимом регионе, где нередкими были набеги хазар, к мятежникам не замедлили присоединиться неуправляемые элементы.

В Египте и Северной Африке социальные движения сопровождались антимусульманскими выступлениями. В 767 г. копты разбили мусульманские силы, присланные из Фустата для восстановления порядка. Аббасидам, в то время занятым борьбой с берберами, потребовалось пять лет, чтобы отбить Кайруан и подавить восстание. Однако при Харуне, после введения налога на распашку нови, пришел черед восстать арабам, жившим к востоку от дельты в районе Хауфа. После того как восставшие разбили регулярные силы и убили префекта, из Сирии были присланы свежие войска под командованием Харсамы ибн Айяна, одного из выдающихся военачальников Харуна ар-Рашида, чтобы положить конец беспорядку. В 789 г. были собраны дополнительные силы в 10 000 человек. Они немедленно выступили против крестьян, которые восстали в ответ на новое увеличение поземельного налога по инициативе префекта. В 793 г. последовали новый рост налогов и новые стычки, но на этот раз более серьезные. Чтобы восстановить мир, властям пришлось прислать подкрепление. Спокойствие оказалось недолговечным, и Харуну снова направил войска из Багдада, чтобы подавить новое восстание, разразившееся на другом берегу Красного моря, на юге Синая, а затем в самом Фустате, который предали огню и мечу взбунтовавшиеся солдаты. Они протестовали против «исправления» своего жалованья правительством, решившим выплачивать им 1/3 деньгами, 1/3 пшеницей и 1 /3 тканью[41]!

В Хорасане и Западном Иране другие причины усугубили недовольство, вызванное лихоимством и злоупотреблениями. В этих провинциях, ставших колыбелью аббасидской революции и давших новой империи ее самых выдающихся людей, волнения никогда не прекращались. Их инициировали и поддерживали противники Омейядов, привлекая к себе массы с помощью всевозможных обещаний, в частности, социального порядка, но они не были в состоянии сдержать свои посулы, и разочарование их сторонников соответствовало утраченным иллюзиям. Отчаявшись в своих надеждах, крестьяне возлагали вину на местных вождей, дикханов, и арабов. Мессианская пропаганда, распространившаяся в момент революции, слились с местными верованиями и, для многих, с отрицанием ислама. Для самозванных «посланников Бога» или «воплощений» Абу Муслима и им подобных не было ничего проще, чем собрать толпы бедняков, готовых поверить во что угодно, если только пообещать им лучшую жизнь. Они приветствовали любые движения, даже если те были напрямую связаны со старым манихейством или с древнеперсидской культурой, хотя иранское национальное самосознание, безусловно, оставалось совершенно в стороне от этих восстаний, так как участвовавшие в них люди были готовы пойти за каждым, кто выступит против власть имущих.

Таким образом, на момент восшествия Харуна на престол в большинстве провинций Персии шли выступления против существующего порядка. Самое опасное движение под предводительством ал-Муканны («скрытого вуалью пророка»), действовавшее в Хорасане и Мавераннахре; оказалось очень трудно искоренить. Однако ему на смену пришли мухаммирриты, исповедовавшие аналогичную идеологию. А были еще близкие к маздакизм хуррамиты и многие другие. В 796 г., после нескольких лет жестоких боев, войска Харуна наконец смогли с ними справиться.

В Табаристане и Дейлеме, областях, расположенных на побережье Каспийского моря, агитация в основном принимала форму поддержки Алидов или хариджитов. Потомок Хасана (одного из сыновей Али) Яхья ибн Абдаллах открыто выступил против Аббасидов при поддержке вождей местных племен и значительной части населения. События очень быстро приняли тревожный оборот. Силы местных гарнизонов оказались недостаточными, и, казалось, они вообще не испытывали особого желания преследовать потомка двоюродного брата и зятя Пророка, а потому борьба с восставшими, количество которых постоянно росло, шла без заметных успехов.

В 792 г. Харун ар-Рашид поставил Фадла Бармакида во главе западных провинций Ирана. Это был самый удачный выбор из возможных. Фадл воспользовался неблагоприятными погодными условиями, мешавшими военным действиям, для переговоров. Яхья ибн Абдаллах согласился сдаться в обмен на официальные гарантии. Халиф лично подписал документ, заверенный также багдадскими законоучителями и хашимитами[42]. Получив богатые дары, Яхья удалился в Медину. Но, несмотря на этот аман, он впоследствии был убит: верность данному слову не была сильной стороной Харуна ар-Рашида. Фадл, которому удалось положить конец восстанию без пролития крови, помимо этого, проделал большую работу, включавшую строительство караван-сараев и мечетей, в частности в Бухаре, и рытье канала в Балхе[43]. Наконец, он простил народу невыплаченные налоги. В результате ему удалось установить мир на территории до самого Кабула и впервые завоеванного Бамиана.

Именно в это время Фадл набрал в Хорасане войско численностью в 50 000 человек, 20 000 из которых под командованием военачальника Харсамы была отправлены в западные области империи, а остальные — в Багдад. Эти силы, призванные подкрепить карательные отряды, действовавшие при подавлении восстаний и более благосклонные к Бармакидам, чем абна, получили название аббасийя. Мы еще к ним вернемся.

Когда с восстанием Яхьи было покончено, недоверие Харуна к Алидам не улетучилось, совсем напротив, оно обратилось против Мусы ал-Касима[44], прямого потомка Хусейна, сына Али, убитого в Кербеле. Этот уважаемый всеми святой человек был взят под арест при Махди, а затем опущен. Он не вел никакой политической деятельности, но Харун приказал снова заключить его под стражу. Он умер в заточении, возможно, естественной смертью, хотя Харуна и обвиняли в его убийстве.

Империю сотрясали и другие религиозные движения с социальной окраской. Большинство из них опиралось на идеи хариджитов, исламской секты, образовавшейся после битвы при Сиффине в 657 г. Хариджиты, в основе учения которых лежало понятие свободы воли и ответственности человека, требовали права свободно избирать главу общины, независимо от его арабского или неарабского происхождения, и права восставать против него, а также выступали против единого халифа. Они разделялись на несколько течений[45], но все они боролись с государственной властью.

В первые годы правления Харуна в Джазире, в районе Нисибина, вспыхнуло хариджитское восстание, возглавил которое племенной вождь Валид ибн Тариф. Во главе тридцатитысячной армии Тариф напал на Азербайджан и Армению, которые быстро покорил. В течение двух лет Тариф собирал налоги, и авторитет центральной власти был попран. Чтобы положить конец восстанию, Харуну пришлось прислать военачальника Язида ибн Шайбани, одного из тех, кто сильнее всех противодействовал ему в момент его прихода к власти. Этот первоклассный полководец, вместе с которым Харун сражался с византийцами, в конце концов убил Валида.