Успехи восставших были велики. Силы их росли непрерывно. Римская власть на юге Италии оказалась совершенно разрушенной. На местах стихийно стали возникать новые органы власти.

В этот период Спартак усиленно укрепляет дисциплину, старается избавить войско от сомнительных элементов, вносивших смуту и разложение, навлекавших на него всевозможными злоупотреблениями, грабежами и преступлениями позор, проклятия и нарекания местного италийского населения. Эти преступные элементы после первых бесполезных уговоров (когда дело казалось еще недостаточно ясным) он, опираясь на свой авторитет, начал подвергать дисциплинарным наказаниям, потом — изгнанию из войска и даже казни. Прецедент к введению смертной казни в повстанческом войске дало одно крайне неприятное для него дело. Произошло оно в тот момент, когда повстанцы производили избиение римской аристократии и ее сторонников на юге, очищая с помощью массового террора от врагов города Нолу, Нуцерию, Консенцию и Метапонт. В это именно время, пользуясь обстоятельствами момента, один из командиров с кучкой приближенных коллективно изнасиловал одну очень красивую женщину-патрицианку из Рима, взятую в плен. Знатная пленница покончила самоубийством «в отчаянье от нарушения своего целомудрия» — так сказали Спартаку окружавшие ее другие пленницы. Этот гнусный случай привел верховного вождя восстания в ярость. Больше всего он боялся, что войско, поддаваясь дурным примерам командиров, выродится в банду грабителей и насильников, у которых не будет за душой ничего святого.

Итак, он вызвал виновных в тяжком преступлении на суд своего войска. Здесь, перед сходкой солдат и командиров, Спартак держал горячую и убедительную речь о том, зачем поднято восстание, чего они добиваются, как можно и как нельзя себя вести. Преступники защищались, как могли, но доводы их не имели успеха. Судом войска они были приговорены к смерти, и войско, по принятому обычаю, побило их камнями.

Чтобы завершить это очень неприятное, но поучительное дело, Спартак распорядился с почетом погрести покончившую самоубийством женщину, а у ее могилы устроить, по римскому обычаю, гладиаторские игры. Гладиаторами выступали 400 пленных римлян из знатной молодежи. Бились только до крови, но не до смерти. Войско повстанцев выступало в качестве зрителей.

В один из октябрьских дней, после полудня, Крикс пришел в палатку Спартака. Молодые стражи беспрекословно пропустили его: все уважали Крикса за многочисленные прекрасные качества души и великую доблесть на войне.

Спартак, сидя в кресле, читал какой-то свиток. Увидев вошедшего, он отложил книгу в сторону, встал и тепло приветствовал Крикса. Оба вождя расцеловались.

— Я принес тебе, доблестный Спартак, прекрасную новость, — весело начал Крикс.

— Какую? — улыбаясь, спросил Спартак. — Может, наши отряды одержали где-нибудь победу над римлянами?

— Нет, известие совсем иное: мои разведчики в четырех часах езды от нашего лагеря обнаружили кабанов — мощного секача, самку, четырех подсвинков и дюжину поросят. Я хотел бы пригласить тебя на охоту. Ты давно последний раз охотился?

— Очень давно. Последний раз в Лукании, когда был пастухом. Там мы охотились на волков, а в Понте — на леопардов, медведей, оленей… А на кабанов как-то не приходилось.

— Вот и отлично, — обрадовался Крикс. — Получишь большое удовольствие от охоты. — Охота на кабана — одна из самых увлекательных! Сегодня вечером и отправимся. Охотиться будем ночью.

— Ночью? — удивился Спартак. — А почему ночью?

— Кабан очень осторожное животное, — пояснил Крикс. — Днем он отлеживается в болотистых местах и непроходимых чащах, а ночью выходит на кормежку. После захода солнца я за тобой зайду.

Из лагеря выехали до темноты. Впереди за вооруженными разведчиками ехали 20 псарей со сворами породистых и быстрых собак: критскими, локридскими и лаконскими. За ними колонной по четыре следовали Спартак и Крикс с охраной избранных воинов, людей замечательной силы и доблести. За ними мулы, сопровождаемые погонщиками, везли рогатины, дротики, копья с зазубринами, палатки для ночлега, войлок, котлы, лепешки, соусы, овощи… Маленький обоз прикрывало еще сто человек конной охраны.

Молодые спутники двух полководцев были в отличном настроении. Они поочередно рассказывали разные смешные истории о женском коварстве и ловких любовниках. Все развеселились.

— А я вот вам расскажу иную притчу, — задумчиво сказал Спартак. — Передают, в древней Мидии на высокой горе обитало когда-то много обезьян. Вожак у них был старым и мудрым. Но один молодой и очень сильный самец оспаривал власть у старика.

Однажды старый вожак сидел на горе и смотрел оттуда на город. Увидел он, как по улице шла красивая молодая женщина, томная и изящная, живая и кокетливая, похожая на весенний цветок. За собой она вела на веревке черного барана. Баран по-любовному заигрывал с ней и толкал ее слегка рогами.

Тогда вожак позвал других обезьян и сказал им:

— Посмотрите! Вот странная игра — она плохо кончится.

Обезьяны сказали:

— Что тут дурного? Баран заигрывает с женщиной.

Старый вожак ответил:

— Я на свете много прожил, всего навидался. Добром такое не кончится. Надо уходить отсюда поскорее.

— Зачем?! — закричали недовольные обезьяны. — Что нам за дело до барана? Мы здесь давно живем. Нам здесь нравится. Фруктов много, вода отличная. Нет, мы не уйдем отсюда.

Вожак возразил им:

— Я ваш владыка. Моя обязанность заботиться о вас, ваша — подчиняться. Но если вы не хотите уходить, я удалюсь с женами и детьми один. А тот из вас, кто хочет добра себе, пусть следует за мной. Беда совсем неподалеку!

В тот же день с женами и детьми старый вожак удалился. А обезьяны сказали:

— Старик от дряхлости выжил из ума. Изберем себе нового царя.

И они избрали себе в вожаки того молодого, который оспаривал власть у старика. Прошло три дня. А на четвертый баран, вновь идя по улице с женщиной, вдруг бросился на нее и рогами припер к стене. Она стала кричать: «Спасите! Он меня убивает!»

На крик из соседнего дворика выскочил мальчик с головней, взятой из очага, и ударил барана по спине. На баране загорелась шерсть. В страхе тот понесся к себе — а он являлся царским бараном, — в ужасе вломился в стойло слонов, поджег имевшийся там тростник и все стойло. Слоны начали реветь и метаться. Пока прибежали погонщики, освободили их от цепей и вывели на волю, многие слоны получили тяжелые ожоги. Царь, узнав о случившемся, очень рассердился — слоны были его любимцами. Он позвал к себе главу погонщиков и, задыхаясь от злобы, спросил:

— Что сделали с проклятым бараном? Он заслуживает самой лютой казни!

— Мы убили его, о владыка! — отвечал трепещущий погонщик.

— А как быть теперь со слонами? — спросил царь. — Чем их вылечить?

— Надо мазать слонов обезьяньим жиром, — отвечал глава погонщиков. — Это верное средство. Пошли воинов на охоту, владыка.

Царь согласился и послал в лес отряд воинов-лучни-ков. Те явились на соседнюю гору, внезапно напали на обезьян и стали засыпать их стрелами. Обезьяны пришли в ужас, видя, как гибнут их жены и дети.

— О, люди! — жалобно закричали они. — За что вы истребляете нас так жестоко?! Мы никого не обидели! Не трогали ваших посевов и фруктовых деревьев! Много лет мы мирно живем на нашей горе. За что нам такое несчастье?!

Предводитель воинов с дорогой серьгой в ухе коротко рассказал обезьянам историю о женщине, баране и слонах, передал им приказ своего царя. Тогда обезьяны совсем пали духом, а новый вожак со стоном сказал:

— Нашу участь мы вполне заслужили! Мы не послушали старого вожака, умудренного большим опытом жизни! И вот теперь расплата!

— Мораль притчи, соратники, какова? — спросил Спартак притихнувших спутников. — Как говорит один из поэтов: