Подчеркнуто просто и деловито вел он себя и на трибуне. Хо Ши Мин рассказал о деятельности Вьетминя, особенно много внимания уделив роли коммунистов в борьбе против японских оккупантов. Чжан Факуй часто аплодировал ему, и остальные были вынуждены следовать его примеру. По лицу Чжана было видно, что он гордится Хо Ши Мином как «своим детищем» — ведь это он догадался освободить видного деятеля Вьетминя из заключения, это благодаря ему удалось придать такую широкую политическую окраску Революционной лиге, о которой в Чунцине только мечтать могли. Чжан присутствовал на Конференции до последнего часа, пока не состоялись выборы, на которых Хо Ши Мин был кооптирован кандидатом в члены ЦК Революционной лиги. Только тогда Чжан обрел покой.

«Конференция зарубежных представителей закончилась. Можно ли разрешить Хо Ши Мину вернуться во Вьетнам?» — телеграфировал он в Чунцин. Ответная телеграмма из Чунцина, в которой разрешался выезд Хо Ши Мина на родину, стала фактически первым документальным подтверждением его освобождения из гоминьдановского плена.

Собираясь в дорогу, Хо Ши Мин говорил Ле Тунг Шону:

— Итоги конференции — большой успех для нас. Наше участие оказалось правильным. Бойкот конференции был бы ошибкой. Разумеется, не следует питать иллюзий в отношении Чан Кайши, но мы можем и должны попытаться через Китай найти путь к союзным державам и заручиться их поддержкой нашего освободительного дела.

Наконец, самое важное достижение многомесячной эпопеи с подготовительным комитетом и конференцией, о чем Хо Ши Мин, естественно, сказать не мог: она позволила руководителю вьетнамских коммунистов вернуться на родину накануне жарких событий, вновь встать у руля стремительно нараставшей революции и умело провести ее лодку через пороги и стремнины к долгожданной победе.

Встреча Хо Ши Мина с друзьями и соратниками, когда он в июльские дни 1941 года пересек знакомым маршрутом китайско-вьетнамскую границу и снова очутился в Пакбо, была радостной вдвойне от сознания ощутимых успехов, которых добилось революционное движение. Из докладов и рассказов членов ЦК партии вырисовывалась радужная картина. Фронт Вьетминь вышел за рамки своей колыбели — партизанской базы Вьетбак — и все более зримо приобретал общенациональный характер. Общества спасения родины и опорные базы Вьетминя возникли уже во многих провинциях дельты Красной реки, в центральной части Аннама и даже в Сайгоне. Мудрым шагом партии, как показали последующие события, явилось создание «зон безопасности» вначале в окрестностях Ханоя, а затем в провинциях Бакзянг и Тхайнгуен, расположенных к северу от него. Тем самым был проложен прямой коридор связи между партизанской зоной и столицей, что в дальнейшем позволило ЦК КПИК держать под контролем развитие ситуации в Ханое как в период подготовки, так и в ходе всеобщего вооруженного восстания.

Росту влияния Вьетминя способствовали прежде всего объективные факторы — коренной перелом во второй мировой войне, созданный героическими победами советского народа; поражения японских милитаристов в Китае и на тихоокеанском фронте; резкое ухудшение экономического положения во Вьетнаме в результате проводимой японцами политики массовых реквизиций у населения, особенно продовольствия, на нужды армии; наконец, растущая грызня между японцами и вишистами и как следствие этого — ослабление позиций профранцузских и прояпонских сил в политических кругах вьетнамского общества.

Приносила свои плоды и кропотливая, настойчивая работа КПИК среди широких слоев населения с целью завоевания на сторону Вьетминя как можно большего числя союзников в борьбе против японо-вишистского режима. Эта борьба велась по двум направлениям. С одной стороны, был взят курс на дальнейшее расширение классового состава Вьетминя, более активное вовлечение в него мелкобуржуазных элементов города, зажиточных слоев деревни, национальной буржуазии и патриотически настроенных помещиков.

КПИК удалось установить контакты с видными представителями вьетнамской интеллигенции и студенчества, итогом которых явилось создание в июне 1944 года Демократической партии Вьетнама — революционной по своему характеру партии национальной буржуазии, которая тотчас же заявила о своем вступлении во Вьетминь. Это был крупный успех революционных сил. Впервые в истории национально-освободительного движения вьетнамского народа политическая партия национальной буржуазии боролась в рядах единого национального фронта под руководством коммунистической партии и рабочего класса. КПИК еще раз продемонстрировала умение последовательно и творчески применять основные принципы марксизма-ленинизма в крайне сложных, специфических условиях своей страны.

Партия усилила агитационную работу среди вьетнамских солдат императорских войск, которая в конце концов привела к образованию Союза военнослужащих за спасение родины, примкнувшего к Вьетминю. Только в Ханое удалось создать нелегальные патриотические группы в 1-м Индокитайском стрелковом полку, 4-м колониальном артиллерийском полку, среди вьетнамских офицеров французского генштаба, на военном аэродроме Батьмай.

Партия вовремя выступила с важным программным документом — Тезисами по вопросам культуры, в которых выдвинула задачу борьбы за национальную по форме и демократическую но содержанию культуру, литературу и искусство Вьетнама. К этой платформе присоединились многие передовые деятели вьетнамской культуры, среди них такие крупные писатели, как Нгуен Динь Тхи, Нам Као, Нгуен Хоанг, То Хоай, Нгуен Туан, образовав Союз деятелей культуры за спасение родины.

Наконец, КПИК выдвинула лозунг создания Антияпонского демократического фронта, попытавшись вовлечь в него иностранцев-антифашистов, в том числе французов деголлевской ориентации. Толчком к такому решению послужило данное де Голлем 8 декабря 1943 года обещание (которое, к сожалению, не было позднее выполнено), что Франция после победы гарантирует свободу странам Индокитая. В целях установления сотрудничества с французами, которые решительно рвали с вишистами и становились под трехцветные с лотарингским крестом деголлевские знамена, руководство Вьетминя организовало в Ханое тайную встречу своего представителя с представителями коммунистов, левых социалистов и голлистов в иностранном легионе и французской военной администрации в Индокитае. Представитель Вьетминя предложил координировать совместные действия в борьбе против японцев и вишистов и высказал просьбу, чтобы голлисты, которые располагали определенными позициями в административном аппарате, использовали свои возможности для оказания помощи Вьетминю продовольствием и оружием, путем освобождения политических заключенных и т. д. Однако голлистам не хватило политической дальновидности, чтобы пойти на союз с Вьетминем.

…В первые же часы, добравшись до Пакбо, Хо Ши Мин обратил внимание на приподнятое настроение, царившее там, возбужденно-радостное состояние местных партийных активистов. Оказалось, что за день до его возвращения состоялось расширенное совещание межпровинциального партийного комитета зоны Као — Бак — Ланг, на котором был сделан следующий вывод: «Анализ международного положения, обстановки внутри страны и развития революционного движения в провинциях Каобанг, Баккан, Лангшон показывает, что созданы все необходимые условия для осуществления в этом районе вооруженного восстания и перехода к партизанской войне». Оставалось только определить сроки восстания, о чем и решили договориться на втором заседании. К нему-то как раз и подоспел Хо Ши Мин. Ознакомившись с обстановкой, он решительно выступил против принятого решения, как крайне преждевременного. Он указал товарищам, что головокружение от локальных успехов сыграло с ними злую шутку.