Таким образом, ленинское положение о непременной антифеодальной направленности национально-освободительной революции, что предполагает наличие мощной революционной силы в лице крестьянства, как нельзя более точно соответствовало вьетнамской действительности. И это хорошо понимали Нгуен и его соратники. Лозунг «Землю — пахарю», диктовавшийся объективной необходимостью, стал главным требованием их политической программы. Но какая социальная сила сможет выдвинуть и осуществить этот лозунг, мобилизовать миллионы жителей деревни на штурм колониализма и феодализма? На этот вопрос Нгуен давал в своих лекциях вполне определенный ответ: из всех классов это мог сделать только пролетариат, так как именно он является по сути своей самым последовательным борцом против колониализма, подлинным выразителем общенациональных интересов. Буржуазия не могла выступить проводником этого революционного лозунга, так как ее интересы все чаще и крепче переплетались с интересами помещиков. В Кохинхине помещики становились капиталистами. В Тонкине, напротив, буржуа приобретали землю и обращались в помещиков.

Нгуен и его новые друзья из «Союза сердец» были едины в убеждении, что вьетнамскому пролетариату необходима, и как можно скорее, своя партия, свой политический авангард. Однако в отличие от друзей Нгуен хорошо знал ленинское предостережение об опасности искусственного форсирования процесса создания коммунистической партии, особенно в условиях вековой отсталости Востока. Объективная потребность в партии рабочего класса в Индокитае уже существовала, а вот субъективные условия для ее создания еще не созрели. Требовалась организация, которая смогла бы сыграть роль промежуточного звена на пути к созданию в будущем коммунистической партии.

В Кантоне Нгуен узнал, что в июне 1924 года под влиянием идей Сунь Ятсена Фан Бой Тяу создал из числа вьетнамских эмигрантов, осевших в Китае, «Вьетнам куок зан данг» — Национальную партию Вьетнама. В программе партии резкой критике подвергался французский колониализм и выдвигались требования национального самоопределения, равенства, создания конституционной республики, освобождения всех политических заключенных, права для вьетнамских студентов выезда за границу, свободы деятельности партий, свободы творчества. После ознакомления с деятельностью партии Нгуен в докладе Президиуму ИККИ дал высокую оценку патриотическому духу организации, но в то же время отметил недостатки ее руководителей, которые, по его словам, «не разбирались в политике и совсем не умели организовывать массы».

Ему удалось несколько раз встретиться с Фан Бой Тяу то в Кантоне, то в Шанхае. Говоря от имени Коминтерна, он убеждал его в необходимости пересмотра программы и тактики деятельности Национальной партии Вьетнама с целью ее дальнейшей революционизации. Эти беседы хотя и не сразу, но все же дали желаемый результат. Было решено, что летом 1925 года будет созвано совещание руководящего ядра партии, которое и должно определить ее дальнейшую судьбу. Однако осуществить это решение не удалось. 18 мая 1925 года Фан Бой Тяу, выслеженный агентами французской охранки в Шанхае, был захвачен ими, доставлен во Вьетнам и брошен в ханойскую тюрьму.

В конце июня 1925 года, собравшись после окончания учебных занятий на верхнем этаже дома по улице Вэньминьлу, Нгуен и его молодые друзья приняли решение об образовании патриотической организации нового типа, получившей название «Товарищество революционной молодежи Вьетнама». Нгуен формулирует перед участниками встречи задачи организации:

— Сейчас для нас главное — широкая пропаганда среди вьетнамских революционеров основ ленинского учения, решений и указаний Коминтерна. Мы должны помнить: ленинизм — это оружие, которое ничто не может заменить. Объединив на революционной платформе всех подлинных патриотов, Товарищество должно стать мостиком к созданию в будущем, когда позволят условия, коммунистической партии. Для этого предлагаю сформировать внутри его коммунистическую группу. Пусть она пока действует внутри организации нелегально. Разумеется, местные власти и особенно французская охранка будут интересоваться характером Товарищества. Поэтому в целях конспирации предлагаю в открытой печати использовать менее радикальное название — Молодежная партия Вьетнама.

На этом же заседании приняли решение организовать издание печатного органа Товарищества газеты «Тхань ниен» — «Молодежь». Основные обязанности по ее изданию, как это было и в Париже, легли на плечи Нгуена. Газета печаталась на гектографе тиражом в несколько сот экземпляров и распространялась в Южном Китае среди вьетнамских эмигрантов, через моряков французских судов, заходивших в Кантон и Шанхай, тайно доставлялась во Вьетнам, Францию, Сиам, где имелась многочисленная колония вьетнамских переселенцев. Горячие призывы к борьбе за национальное и социальное освобождение, разоблачение преступлений колонизаторов и их прихвостней принесли газете большую популярность в передовых кругах Вьетнама, что признавали н представители колониальной администрации. «Газету, которую создал Нгуен Ай Куок, — отмечалось в одной из докладных французскому генерал-губернатору, — читают не только во Вьетнаме, но и за его пределами, читают и часто переписывают».

Настоящий переполох в колониальной охранке вызвал 61-й номер газеты. Во всю его полосу крупными буквами были начертаны слова: «Только коммунистическая партия сможет принести вьетнамскому народу свободу и счастье». Этими словами члены Товарищества и их идейный руководитель выразили не только политическое кредо, свою коммунистическую убежденность. Прежде всего они хотели сказать, что вьетнамское национально-освободительное движение стоит на пороге качественно нового этапа, что насущным объективным требованием политического момента становится скорейшее решение задачи создания подлинно революционного авангарда — коммунистической партии, которая одна только и способна вывести освободительное движение из глухих проселков неудач на широкую, прямую магистраль побед.

Товарищество революционной молодежи Вьетнама официально не входило в Коминтерн, однако во всей своей практической деятельности руководствовалось его решениями, поддерживало тесные связи с коммунистическими партиями других стран, прежде всего Советской России, Франции и Китая, и действительно стало в дальнейшем, как и предвидел Нгуен, зародышем будущей коммунистической партии.

В Товариществе, как в настоящей партии, действовала разработанная Нгуеном строгая система отбора и подготовки революционных кадров. Принимались в него главным образом те, кто успешно закончил курсы политучебы. Вступившие в Товарищество давали у могилы Фам Хонг Тхая клятву на верность идеалам революции. Основная часть прошедших подготовку патриотов направлялась на родину для подпольной работы на местах. После победы революции многие из них вспоминали, как обстоятельно и по-отечески наставлял каждого из них «товарищ Выонг» перед отъездом на родину:

— Ищите старых друзей, которым вы доверяете, людей, сочувствующих нашему патриотическому делу. О чем бы ни шел разговор, старайтесь сводить его к осуждению жестокого произвола тэев в нашей стране. Если ваши слова находят отклик, ставьте сразу вопрос: до каких же пор мы, вьетнамцы, будем терпеть чужеземный гнет и унижения? Если вас спросят, где взять силы, чтобы избавиться от власти тэев, объясняйте, что наша сила — в сплоченности, в единстве. Если все мы будем выступать сообща, тогда и вражеское оружие станет нашим оружием.

В июле 1926 года Нгуен пишет в Президиум ИККИ: «Вот что удалось сделать со дня моего прибытия сюда:

1) организована подпольная группа;

2) крестьянская лига (из вьетнамцев, живущих в Сиаме);

3) группа пионеров из детей крестьян и рабочих. Они живут в Кантоне и учатся на наши средства (на курсах политучебы Нгуен отдельно занимался с группой из 8 вьетнамских мальчиков и девочек. В первый же день в целях конспирации он дал им новые имена и общую фамилию Ли, и с той поры они все считались «племянниками» Ли Цюя. — Е. К.);