К 5 вечера пришла группа Хоакина. Рохас снабдил их продуктами и отвел к переправе. Партизаны стали переходить реку. Предпоследней шла Таня, одетая в желтые брюки и белую блузку, с беретом на голове. Замыкал цепочку Хоакин. Как только все они оказались в воде с высоко поднятым над головой оружием, Варгас и его солдаты с обоих берегов (!) открыли по группе ураганный шквал огня. Хоакин и шесть его товарищей, включая Таню, сразу же погибли в мутных водах Рио-Гранде; сумевших скрыться в прибрежных зарослях нашли и взяли в плен. Кроме одного, Пако, рассказавшего все, что знал, и этим спасшего себе жизнь, другие держались с большим достоинством и отказались отвечать. Тут же они были расстреляны разъяренной солдатней.
Целую неделю солдаты вылавливали трупы партизан из бурной реки. Таню нашли последней в трех километрах от места гибели. Взглянуть на «находку» прибыл на вертолете даже сам президент Баррьентос. Ее труп, как какой-то тюк, привязали веревками к армейскому вертолету и отвезли в город Вальегранде. О месте ее захоронения до сих пор ничего не известно.
А что же предатель Онорато Рохас? Разумеется, никто и не собирался везти его в Соединенные Штаты или платить обещанные деньги. Правда, генерал Баррьентос подарил ему небольшую ферму в Боливии. В 1969 году Рохас был убит выстрелом в голову неизвестным лицом. Кстати сказать, обман правительством крестьян, помогавших войскам, был делом весьма обычным. Например, один из них, служивший проводником у капитана Варгаса, на вопрос корреспондента, почему он работал на военных, ответил:
«Я надеялся на благодарность. Хотя получил от генерала Баррьентоса только двести песо. Он пригласил меня в Ла-Пас, обещал подарить ферму. Я поехал, пробыл в столице месяц, израсходовал семьсот песо, но так и не увидел президента и ни с чем вернулся обратно»[346].
Капитан Варгас, получивший за расстрел группы Хоакина чин майора, вскоре сошел с ума...
Говоря о Тане, хочется рассказать читателю о некоторых моментах ее нелегальной деятельности в Боливии. О них поведали авторы книги «Таня — незабвенная партизанка», изданной в Гаване в 1970 году с предисловием сподвижника Че в Боливии Инти Передо[347].
Вскоре после беседы с Че Геварой в его гаванском кабинете, о которой рассказано выше, Таня по подложному паспорту на имя Лауры Гутьеррес Бауэр, урожденной аргентинки, отправляется в Боливию. Теперь она — этнограф, дочь аргентинского помещика-скотовода и немецкой антифашистки. 18 ноября 1964 года она прибывает в Ла-Пас.
«Молодая, обаятельная аргентинка, владеющая несколькими языками и, судя по всему, не особенно нуждающаяся в деньгах, быстро становится вхожей в правительственные сферы» — говорится в упомянутой книге. Таня устанавливает дружеские связи с начальником отдела печати и информации президентской службы Гонсало Лопесом (помните, позднее он выдаст необходимые документы самому Че Геваре?) и с Инти, будущим участником отряда Че. По рекомендации Гонсало Таня начинает работать в одном из местных еженедельников, одновременно сотрудничает с департаментом фольклора министерства просвещения, дает уроки немецкого языка детям министров, в том числе — министра внутренних дел Антонио Аргедаса (того самого, что передаст кубинским агентам Дневник Гевары — см. начало первой главы этой книги. — Ю.Г.)...» (Прим. авт.: Нужно пояснить, что после Первой мировой войны боливийскую армию на протяжении многих лет обучали немецкие военные инструкторы. В конце 30-х годов прошлого века немец, точнее сын немецкого эмигранта, подполковник Герман Буш даже стал президентом Боливии. До сих пор правящая элита этой страны благоволит ко всему немецкому, к людям немецкого происхождения. Этим умело воспользовалась нелегалка Таня.)
Продолжим цитировать выдержки из упомянутой выше книги о ней:
«В министерстве внутренних дел, возглавляемом Аргедасом, пост начальника отдела радио занимал брат Инти — Антонио Передо. Видимо, не без его участия Таня выступает по радио в одной из популярных радиопередач в роли Гадалки, отвечающей на женские письма. Самое интересное, что в этих «советах женщинам» появлялась шифрованная информация для партизан. Чтобы упрочить свое положение и получить гражданство, Таня выходит замуж за боливийского студента Марио Мартинеса. Вскоре после женитьбы Мартинес уезжает продолжать учебу в Европу. О том, насколько глубоко удалось Тане проникнуть в боливийскую «верхушку», свидетельствует тот факт, что она даже общалась с президентом Баррьентосом, с которым познакомилась ранее во время одной вечеринки.
Гавана поддерживала с Таней весьма надежную связь через курьеров. Для контактов с ними (помимо встреч в Боливии) она иногда выезжает в другие латиноамериканские страны. На этом предварительном этапе боливийская деятельность подпольщицы осуществляется как по нотам».
Возможно, это несколько повлияло на появление у нее излишней самоуверенности. Например, она прибыла в лагерь с Дебре, нарушив правила конспирации. Ожидая прибытия туда Че, задержалась сверх меры. Ее видело слишком много людей, в том числе двое сбежавших потом дезертиров. В поселке Камири, неподалеку от лагеря, она оставила свой «джип», которым завладела полиция, обнаружив в автомобиле записную книжку с секретными записями и адресами. Гевара тогда еще не знал о захвате «джипа» (как и сама Таня), но строго отчитал соратницу за нарушение дисциплины.
27 марта 1967 года в официальном сообщении спецслужб Боливии указывалось, что «помогавшая партизанам Таня бежала в Аргентину, чтобы вербовать там добровольцев в городах».
Позднее, поняв из сообщений боливийского радио, что она полностью «засвечена», командир записал в Дневнике:
«Судя по всему, власти установили, какую роль играла Таня. Она слишком индивидуализировала свою деятельность. Таким образом, пошли прахом два года хорошей и терпеливой работы...» Отсюда, видимо, и решение Тани остаться в отряде: осознав свой провал, она уже не рискует сама легально выбираться из окружения, в какое попали партизаны (хотя раньше, наверное, рассчитывала: не случайно была одета в яркую, «цивильную» одежду). К тому же она заболела, у нее поднялась температура...
В те дни, когда развернулись трагические события с группой Хоакина, отряд Че продолжал кружить поблизости, все еще надеясь встретиться со своим арьергардом. Для людей Гевары наступили черные дни. Вот дневниковая запись того времени: «Продвигались как обычно, но ночью из «последних радионовостей» узнали, что армия открыла тайник, к которому мы направлялись. Сообщаются детали, не вызывающие сомнения в правдивости этого сообщения. Теперь я осужден страдать от астмы на неопределенное время (именно в этом тайнике находились запасы медикаментов, в том числе и от астмы. — Ю.Г.). Радио сообщает также, что найдены различные документы и фотографии. Нам нанесен самый сильный удар. Кто-то нас предал. Кто? Пока это тайна».
В один из августовских дней отряд передвигался по гористой местности. Гевару душила астма, ужасно болела вспухшая ступня. Он ехал верхом на кобылке, которая от усталости еле передвигала ноги. Че непрестанно понукал лошадь, но кобылка его не слушала. На мгновение потеряв самообладание, он выхватил нож и нанес ей в шею глубокую рану. Командир собирает бойцов и говорит им (об этом есть запись в Дневнике): «Мы в трудном положении. Я превратился в подобие человека. Эпизод с кобылкой показывает, что бывают мгновения, когда я теряю контроль над своими действиями. Другие товарищи ведут себя не лучше. Настал момент великих решений. Борьба, которую мы ведем в тяжелейших условиях, дает нам возможность выдержать экзамен на революционеров, эту высшую ступень человеческого вида, каждый из нас может стать Человеком с большой буквы. Но для этого нужно превозмочь себя. Кто чувствует, что способен на это, пусть остается, кто не в состоянии — пусть уходит».
Закончился крайне трудный для партизан август. Че как всегда подводит на страницах Дневника итоги:
