Да здравствует наша великая Родина! И снова Буденный на фронте. Позднее, объясняя свое стремление чаще быть в действующей армии, маршал говорил: «Человек я военный до мозга костей, и все то, что делалось на фронте, помогало мне дышать воздухом победы. Нет, никак я не мог усидеть в Ставке. Я рвался на фронт…» Летом 1944 года, когда советские войска вели бои по освобождению Белоруссии, Буденный после пребывания в войсках 1-го Белорусского фронта вернулся в Москву. В эти дни сюда же, в Ставку, по вызову Сталина прибыл Г. К. Жуков. Он рассказал Семену Михайловичу, что столицу Белоруссии не узнать. Почти весь город разрушен.
— Поверь, Семен, кровью сердце обливалось, когда увидел все это, — говорил Георгий Константинович. — Я ведь в Минске прослужил семь лет, когда командовал полком. А наши солдаты сражались как львы. Знаешь, сколько там перемололи фашистской техники и живой силы? Ого-го! Взято в плен более ста тысяч фашистских солдат и офицеров, среди них двенадцать генералов!
Поговорив о военных делах, Буденный сказал Жукову, что у него родился сын.
— Сын? Ай да Семен Михайлович! Поздравляю! — Жуков обнял Буденного за плечи.
Позже они были приглашены на дачу к Верховному Главнокомандующему. Перед этим Буденному позвонил Сталин.
— У меня будут гости. Жукова в наркомате видели? Он тоже приедет.
На даче у Верховного Главнокомандующего были Г. К. Жуков, А. М. Василевский, К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, А. И. Антонов и другие военачальники. Верховный Главнокомандующий часто ставил в пример маршала Жукова. Вот и в этот раз Сталин отметил успешные действия войск 1-го и 2-го Белорусских фронтов и потому возложил на Жукова обязанность координировать действия войск 1-го Украинского фронта, которому предстояло разгромить немецко-фашистских захватчиков на Львовском и Рава-Русском направлениях. «Надо сокрушать врага с меньшими потерями в живой силе», — заметил Сталин. В сентябре после совещания в Ставке, где обсуждалась директива командованию 2-го Украинского фронта о проведении Дебреценской операции, Сталин задержал Буденного. Он долго стоял у карты Венгрии, потом подошел к столу, сел и заговорил о том, что надо наступать без малейшей паузы. Разбить немцев в Венгрии как можно быстрее, а это можно сделать лишь при максимально высоких темпах наступления. Малиновскому придется вести наступление в грязь, распутицу, бездорожье. Танки могут застрять. Войска потеряют темп — и операция сорвется. Поэтому командующему фронтом надо иметь под рукой какие-то подвижные соединения, которые в критический момент могли бы дополнить и даже заменить танковые части.
— В имеете в виду конницу? — спросил Буденный.
— Да. — Сталин встал, подошел к карте. — Введем кавалеристов в прорыв рядом с танкистами. Но один корпус ничего не сделает. Надо объединить несколько корпусов под единым командованием. Поговорите у себя в штабе и дайте ваши соображения, что включить в группу. Подумайте, кого назначить командующим.
В 1-ю гвардейскую конно-механизированную группу Буденный включил 4-й гвардейский Кубанский Краснознаменный орденов Суворова и Кутузова кавалерийский корпус, 6-й гвардейский кавалерийский корпус… Командующим был назначен генерал И. А. Плиев.
Все дни во время подготовки Будапештской операции маршал Буденный находился в 1-й гвардейской конномеханизированной группе. Вместе с генералом Плиевым он сколачивал конные боевые части, проводил учения, налаживал тесное взаимодействие с соседними дивизиями.
2-й Украинский фронт наступал с запада и с востока. Главный удар наносила 7-я гвардейская армия. В образованный ею прорыв вводились 6-я гвардейская танковая армия и следом — из-за ее правого фланга — 1-я гвардейская конно-механизированная группа. Ей ставилась задача разобщить будапештскую и мишкольскую группировки гитлеровцев.
Конники в Венгрии с честью выполнили боевое задание, отмечал маршал Буденный. Вне дорог, по горно-лесистой местности, под дождем, они за три дня (6–9 декабря) с боями преодолели 75 километров, достигли намеченных пунктов (Балашшадрьярмат, Сечень), повернули на восток и юго-восток, в район Киштеренье, на тылы и фланг пастовской группировки противника (чем обеспечили продвижение на север 53-й армии) и, наконец, повернули на северо-запад в район Левице, прикрывая 6-ю гвардейскую танковую и 7-ю гвардейскую армии, завершавшие окружение противника в районе Будапешта.
В сражении за Берлин приняли участие войска 1-го Белорусского, 1-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов. Перед началом штурма города маршал Г. К. Жуков в разговоре с Буденным признался:
— Предстоящая битва за Берлин, Семен Михайлович, — операция особая, тяжкая, хотя ты прекрасно знаешь, что мне уже довелось участвовать во многих сражениях. Во-первых, войскам надо с ходу прорвать сплошную эшелонированную зону мощных оборонительных рубежей гитлеровцев; во-вторых, разгромить на подступах к Берлину крупнейшую группировку немецко-фашистских войск… Нет, дело это для нас нелегкое.
16 апреля авиация и артиллерия 1-го Белорусского фронта обрушили свои удары на оборону врага. В наступление с Кюстринского плацдарма перешли пять общевойсковых армий — генералов Ф. И. Перхоровича, В. И. Кузнецова, Н. Э. Берзарина, В. И. Чуйкова и В. Я. Колпакчи. Севернее Кюстринского плацдарма Одер форсировала армия Войска Польского генерала С. Г. Поплавского, а с плацдарма южнее Франкфурта перешла в наступление армия В. Д. Цветаева… Когда маршал Буденный узнал о том, что только за первый день боя артиллерия 1-го Белорусского фронта израсходовала более одного миллиона снарядов и мин, он сказал:
— Вот это удар! Сплошное море огня и металла! Теперь важно наступать без передышки…
На Зееловских высотах гитлеровцы оказали особо упорное сопротивление. Тогда маршал Г. К. Жуков ввел в сражение гвардейские танковые армии генералов С. И. Богданова и М. Е. Катукова. Усилили удары по врагу воздушные армии генерала П. С. Рыбалко и маршала авиации А. Е. Голованова. Оборона на Зееловских высотах была прорвана, и наши войска устремились на Берлин.
Ожесточенные бои развернулись в полосе войск 1-го Украинского фронта. В направлении на Котбус наступали армии генералов В. Н. Гордова и Н. П. Пухова. К Эльбе на Торгау двигались армия генерала А. С. Жадова, южнее, на Дрезденском направлении, вела бои 2-я армия Войска Польского генерала К. К. Сверчевского. Гвардейские танковые армии генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко вышли к реке Шпрее и, форсировав ее, повернули на север — на Берлин… Войска 2-го Белорусского фронта начали свое наступление позже, чем другие фронты, — 20 апреля на севере Германии. Здесь армии генералов П. А. Батова, В. С. Попова и И. Т. Гришина форсировали Одер и устремились на запад. Северная группа гитлеровских войск хотя и оказала им упорное сопротивление, но сдержать натиск наших войск не смогла… Особенно радовало маршала Буденного то, как храбро и отчаянно сражались кавалеристы. Это не осталось незамеченным и Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным. В одной из бесед с маршалом он сказал:
— Кавалерия еще раз доказала, что она может при помощи танков и авиации успешно громить гитлеровские войска…
…30 апреля 1945 года Буденный вернулся с фронта очень усталым. Уснул крепко. И вдруг глубокой ночью раздался телефонный звонок. Семен Михайлович снял трубку и услышал голос Сталина.
— Хочу сообщить вам, как члену Ставки, приятную новость, — сказал Верховный. — Гитлер покончил самоубийством, и его труп сожгли.
— Слава богу, — вырвалось у Буденного. — А кто вам сообщил, товарищ Сталин?
— Жуков только что звонил. Да, жаль, что нам не удалось взять Гитлера живым. Очень жаль…
12 мая, на третий день после окончания войны, маршал Буденный прибыл в Берлин. Его встретил военный комендант и начальник гарнизона Берлина командующий 5-й ударной армией Герой Советского Союза генерал-полковник Николай Эрастович Берзарин, с которым Семен Михайлович был хорошо знаком. Верховный Главнокомандующий поручил маршалу проверить, как нормализуется жизнь в городе, как организовано снабжение населения продуктами питания, очищены ли улицы от неразорвавшихся мин и снарядов, скоро ли вступят в строй железнодорожные станции и речные порты.
