Очень рано, может быть еще в 1856 или 1857 годах, как только выяснилось важное значение марганца для процесса Бессемер поставил себе «задачей получить искусственную железо-марганцовую руду». Сохранились любопытные записи в его записных книжках об этих первых опытах получения «искусственной руды». Они долго не удавались. Температура печи была слишком низка. Бессемер пользовался своей медеплавильной печью на Бакстер Стрит. Но долгий опыт с медными сплавами навел его на мысль восстанавливать, т. е. освобождать от кислорода окислы марганца одновременно с окислами железа, вместе с тем сплавляя оба эти металла. В этих условиях процесс шел при значительно более низкой температуре.
Дальнейшую разработку этого вопроса в те трудные и напряженные годы пришлось на время отложить. Продолжали пока перебиваться с франклинитом. Летом 1858 года Бессемер ездил на крайний запад Англии в богатый оловом Корнуэльс обследовать местные залежи марганцовых руд. Они не оказались достаточно богатыми, а корнуэльское бездорожье ставило почти непреодолимые препятствия к их разработке. Все это предприятие оказывалось настолько сложным и дорогим, что не было ни времени, ни сил приниматься за него.
Так дело тянулось до 1862 года, когда Бессемер узнал, что большие количества окислов марганца получаются на одном шотландском химическом заводе — Тэннант и К°, в Глазгоу, как отход при выработке хлора и белильной извести.
В Глазгоу у Бессемера оказались приятели и контрагенты, которые обещали познакомить его с Тэннантами.
По приезде Бессемера в Глазгоу выяснилось, что разговаривать ему с Тэннантами незачем, а что лучше переговорить с их химиком — некоим Гендерсоном. Ознакомившись с идеей Бессемера вырабатывать «искусственную руду, богатую марганцем», Гендерсон взялся приготовить такой сплав. Ему и было предоставлено все это дело. «Мне было некогда, — пишет Бессемер, — да и не было желания заниматься еще и этим производством и делать из него статью дохода. Мне нужно было только одно, чтобы меня и моих контрагентов, которые конечно стали бы крупными покупателями, снабжали бы сплавом марганца с железом с содержанием марганца не ниже 50 процентов».
В 1863 году Гендерсон взял патент на производство ферромангана, как стали называть этот сплав, который ему удалось получить с содержанием марганца в 20–25 процентов.
С тех пор техника получения ферромангана далеко ушла вперед: в настоящее время содержание марганца в нем достигает 80 процентов. Идея его выработки принадлежала Бессемеру, но осуществлена она была по его указаниям другими.
Как ни важны были эти усовершенствования сами по себе, они все же являются лишь деталями и дополнениями к тому, что уже было сделано до сих пор. Период напряженной творческой и исследовательской работы, опытов и исканий был уже позади. На первый план выступала теперь другая сторона дела — экономика.
Бессемеровский металл постепенно получал признание. Летом 1859 года появились первые биржевые котировки бессемеровской инструментальной стали: цена ее была почти на одну треть ниже обычной цены на тигельную инструментальную сталь.
Шеффильдский завод, — как уверяет Бессемер, — работал полным ходом и был завален заказами на оси, бандажи, валы, заготовки для литых пушек и т. д. Бессемер не мог пожаловаться на неуспех, но в этом завоевании рынка он потерпел одну неудачу, и она была особенно досадна. Бессемер на всю жизнь затаил чувство обиды и не мог простить своего более удачливого соперника. Это была поставка пушек для английской армии и флота.
Как мы уже видели, бессемеровское изобретение было сделано во время Крымской войны, во время поисков металла именно как материала для артиллерии. Правда, прежде чем изобретение было разработано, пушки под Севастополем прекратили уже канонаду, но разве это значило, что не нужно внедрять новый металл в область военной техники, для которой он первоначально и предназначался.
Севастопольская кампания как раз показала, что качество английской артиллерии далеко уже не так блестяще, как предполагали, и в конце пятидесятых годов английское артиллерийское ведомство, встревоженное этим, начинало, казалось, выходить из состояния своего самодовольного окостенения.
Артиллерийское орудие переживает как раз в конце пятидесятых — шестидесятых годов один из переломных моментов своей истории. Бронзовая пушка праздновала свои последние триумфы под Сольферино в 1859 году. Она с честью выдержит свое последнее испытание в 1866 году под Садовой, но будет совершенно разбита в 1870 году, победительницей ее будет стальная пушка Круппа, которая получит свое боевое крещение в войне против маленькой Дании в 1864 году, а шесть лет спустя проложит прусским армиям дорогу к Парижу. Но в конце пятидесятых годов эта пушка еще хранилась в тайниках прусских арсеналов.
Английские артиллеристы более внимательно стали присматриваться к техническим новинкам в их области. Далеко не ясно было, в каком направлении итти. Для Бессемера момент был, казалось, очень подходящим и сулил достижение крупных успехов. Ведь если бы ему удалось убедить военное и морское ведомство в превосходстве нового металла, то легко можно было бы захватить монополию производства артиллерийского вооружения, а стать поставщиком пушек для английской армии и строить артиллерию для крупнейшего в мире флота, это чего-нибудь да стоило! Какие огромные прибыли должно было это принести!
И недаром, несмотря на свои давнишние неудачи с английским военным министерством, Бессемер стремится завязать тесные, даже дружеские связи с артиллерийским ведомством.
Дело вначале пошло было очень хорошо: начальник Вульвичского арсенала, полковник Вильмотт, вполне проникся убеждением в отличных качествах бессемеровского металла, в Вульвиче собирались ставить бессемеровские конверторы, но тут у Бессемера встретился соперник, тогда оказавшийся ему совершенно не по плечу. Этим соперником был сэр Вильям Армстронг.
Крупный промышленник и талантливый изобретатель, он уже в 1854 году поставил военному министерству несколько очень удачных пушек, а в 1858 году предложил орудие, совершенно новое как по конструкции, так в особенности по способу изготовления. Дуло этой пушки было сделано из нескольких труб, надетых одна на другую в нагретом состоянии и поэтому по охлаждении очень прочно стягивающих одна другую, а трубы эти изготовлены были из железных полос навитых спиралью в раскаленном состояния вокруг железного стержня, а затем прокованных. Орудие заряжалось в казенной части и превзошло по своим качествам все ожидания.
Можно думать, что известие об успехах армстронговой пушки мало порадовало Бессемера. Тот материал, который он повсюду стремился вытеснить своим литым металлом — ковкое сварочное железо — получал новое и очень ответственное применение. Уже это одно сулило Бессемеру мало хорошего, а после тех «организационных выводов», которые сделало английское правительство из этих удачных испытаний армстронговой пушки, он мог с полным основанием считать свое дело проигранным.
В начале 1860 года Вильмотт ушел из арсенала, а во главе его стал сэр Вильям Армстронг. Что же хорошего могло обещать это назначение Бессемеру? Конечно, Армстронг на пушечный выстрел не подпустит его к арсеналу. Конечно, Армстронгу ничего не будет стоить убедить военное министерство, что строить в Вульвиче бессемеровские конверторы — это значит выбросить на ветер деньги. Так оно и случилось.
Совершенно напрасно старался Бессемер найти случай доказать Армстронгу все преимущества своей литой стали перед сварочным железом. Один только раз удалось ему устроить своего рода очную ставку с Армстронгом. Это было на заседании Общества инженеров-механиков в Шеффильде в июле 1861 года, где Армстронг председательствовал, а Бессемер выступил в качестве докладчика с целой коллекцией образцов стали в виде закрученных винтом брусьев и рельс и выштампованных из стального листа глубоких чаш и т. д., долженствующих ясно показать высокие качества металла. Но ни доклад, ни эта демонстрация не возымели никакого действия на Армстронга. Конечно, никаких заказов Бессемер не получил и впоследствии Армстронг, давая показания в артиллерийской комиссии, утверждал, что сталь для орудий конечно вещь прекрасная, но ему совершенно неизвестны способы, про помощи которых можно получить достаточно вязкую сталь!
