– Я вижу тебя, Бен, – сказал я себе под нос, пока спешно выбирался из машины.

– Что случилось? – спросил я его почти обвиняющим тоном, направляясь к двери, а он шел следом за мной.

– С ней все было хорошо вечером, – начал Бен, – Мы здорово провели время. Мы обо всем с ней поговорили. Она была МОЛОДЦОМ! Утром она проснулась и начала спрашивать у нас о том, где ты НА САМОМ ДЕЛЕ и не сбежал ли ты с Беллой…

– О Господи, – я почувствовал, как мне сдавило грудь уже от его слов.

Я вошел в дверь и увидел Анджелу, которая обнимала плачущую Кэти.

– Я здесь, малышка, – сказал я в тот момент, когда Анджела шепнула Кэти на ухо:

– Твой папа пришел.

Я сдернул свою чертову шляпу и встал на колени у дивана, на котором они сидели. Кэти бросилась в мои объятья и чуть не ударила при этом Анджелу.

– Папочка! – она повисла на мне.

– Эй, что это такое? – я обнял ее крепче, поглаживая по спине, там, где рассыпались ее длинные волосы, – Я же говорил, что мы сегодня увидимся.

Я бы никогда не примчался сюда, если бы не доктор Белла. Как мне справиться с этим?

– Я думала,… ты уехал, – она икала,… и с трудом выговаривала слова, словно ей было трудно дышать.

– Успокойся, – я потрепал ее по спине, – Дыши, … расслабься…

Ее плач напоминал МОЙ собственный. Так вот с чем Белле приходится иметь дело, когда я реву?

Тогда у меня мелькнула одна мысль. Мне нужно действовать как доктор Белла,… так, как она ведет себя со мной,… может, это сработает. Стоит попробовать.

– Так,… расскажи мне…, – начал я, когда ее дыхание пришло в норму, – Что тебя так расстроило?

– Я не знаю…, – она шмыгнула носом, вытирая глаза, – Я шла к столу, чтобы поесть,… тебя там не было…, и я просто испугалась, что вы с Беллой уехали без меня.

Мне хотелось заплакать и никогда не выпускать ее из своих объятий, …но так бы поступил Эдвард Каллен,… а я сейчас был доктором Беллой.

– Так, Кэти,… прежде всего…, – сказал я так спокойно, что восхитился САМИМ СОБОЙ, – Ты знаешь, что мы никогда не бросим тебя. Разве я не обещал тебе? Разве Белла не говорила тебе тоже самое?

– Я… знаю,… но, – она испустила рваный вздох.

– А теперь посмотри на меня, – я взял ее кончиками пальцев за подбородок, чтобы она взглянула прямо мне в глаза, – Ты всерьез думаешь, что я ВРУ тебе? Ты думаешь, я причиню тебе боль, уехав снова?

Пожалуйста, скажи «нет». Я чувствовал себя мерзавцем. Я вынужден был лгать ей. Я должен был. Неужели она уже понимает, что на мне маска?

Она выглядела смущенной и затем, наконец, отрицательно покачала головой. Слава тебе, Господи. Сначала это было со мной,… а она похожа на меня,… и она не верит. Или ей, так же как и мне, трудно доверять людям.

– Кэти,… ты знаешь, что такое доверие? – спросил я.

– Да, – ответила она, больше не сказав ни слова.

– Хорошо,… я считаю, что это означает…, – сказал я, – впустить в себя кого-то , в свою мягкую часть,… ту которая любит,… которой можно причинить боль… понимаешь?

– Да.

Вау, она слушает меня. Клево!

– Долгое время я держал эту часть меня закрытой,… после того, как ты переехала к бабуле и Поп Попу,… я закрылся, потому, что мне было очень грустно без тебя. Я просто никогда больше не хотел так грустить,… поэтому я прекратил всем доверять. Я был очень одинок и начал превращаться в совсем другого человека. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Думаю, да.

– Хорошо, я имею в виду,…что был не слишком приятным человеком, – поделился я, краем глаза замечая, как Бен быстро отвернулся, делая вид, что не слушает.

– Я начал думать, что так никто не причинит мне боли, поэтому у меня никогда не было много друзей,… и пока я так жил, ни у кого не было настоящего шанса узнать меня, – объяснял я, – Когда мы познакомились, Белла изо всех сил пыталась узнать меня, …но я был замкнут, и ей понадобилось очень много времени, чтобы увидеть, каков я настоящий. Обычно я надевал… маски, чтобы держать всех на расстоянии.

У меня получалось – она выглядела смущенной…

– Что я пытаюсь сказать… теперь, когда я доверяю людям, я стал счастливее. Я могу быть самим собой, – я сделал вдох, – Я доверяю тебе, доверяю Белле, бабушке, Поп Попу, … и это хорошее ощущение. Иногда я боюсь, что мне причинят боль,… и это вполне возможно,… но ты не можешь продолжать думать, что люди бросят тебя… некоторые люди останутся в твоей жизни навсегда,… а некоторые – нет. Но это нормально. Старые друзья уходят,… новые – появляются,… иногда друзья возвращаются,… но ты любишь их, где бы они не были. Но, Кэти,… я в твоей жизни навсегда. Я знаю, что может пройти какое-то время, прежде чем ты станешь мне доверять,… у тебя не много причин, чтобы верить моим словам,… но… ты точно МОЖЕШЬ поверить в одно: я люблю тебя всем сердцем и скорее УМРУ, чем снова брошу тебя. Ты МОЖЕШЬ МНЕ доверять.

Я чувствовал боль от того, что она еще не доверяет мне, но также я знал, что у нас с ней упущено целых шесть лет, когда она больше всего нуждалась во мне. Я не рассчитывал, что по щелчку пальцев, как по мановению волшебной палочки, начнет доверять мне.

Она снова плакала,…

– Я ДОВЕРЯЮ тебе, папочка…, – она снова зарылась лицом у меня на груди, – Прости меня!

Я почувствовал, как внутри у меня творится что-то сверхъестественное,… неужели сработало? неужели я всё сделал правильно? Я взглянул на Бена с Анджелой – они улыбались мне… НАМ. Бен показал мне большой палец! Вау! Я чувствовал себя так, словно только что выиграл миллион долларов! Я знал, что все не наладится в одночасье, но может быть, после моих слов у нее в мозгу что-нибудь щелкнет,… и она все поймет. Пока этого было вполне достаточно. Выздоровление наступит, когда придет время.

– Я всегда буду здесь, моя маленькая девочка, – я обнял ее крепче, поглаживая по мягким, красивым волосам, – Я обещаю. Можешь верить в это. Даже всем демонам АДА не под силу утащить меня от ТЕБЯ.

Она шмыгнула носом и поцеловала мою руку – она смогла дотянуться только до нее. У меня есть ее любовь,… у меня есть все.

– Эй, – у меня появилась хорошая идея, – Хочешь, споем? Помнишь, что мы обычно пели с тобой после ванны? Я заворачивал тебя в полотенце и, прежде чем одеваться, мы пели песенку.

– Ух, да, – кивнула она, снова вытирая глаза.

– Акуну Матату? – спросил я, зная, что ей нравилась эта песенка,… я надеялся, что нравится и до сих пор.

– Да! – она просияла, она всегда тащилась от «Короля Льва».

Отвернись, Элтон Джон, я украду частичку твоей магии.

– Акуна Матата…, – запел я, – Что за прекрасная фраза…

Она запела вместе со мной, улыбаясь, поворачиваясь ко мне спиной, прижимаясь к моей груди, и я принялся раскачивать ее.

– Акуна Матата… не проходящее безумство…, – пели мы вместе. Когда она была маленькой, Дисней играл в ее жизни большую роль. Мы слушали каждую песню по миллиону раз. Слова всех песен намертво отпечатались у меня в мозгу, и я не смог бы выкинуть их из головы, даже если бы захотел. Кстати, я и не хотел.

– Это значит, что никаких тревог… до конца твоих дней…, – пели мы дальше, и я закрыл глаза, наслаждаясь тем, что могу петь с ней снова,… даже если всего один раз. Я думал, об упущенном времени, и она теперь слишком взрослая, чтобы петь детские песенки,… но, слава Богу,… я ошибался. На несколько секунд я вернулся в прошлое,… когда ей было три года,… до того, как у нас украли Таню,… до того, как Виктория украла меня,… назад в то время, когда ее сердечко совершенно не ведало страха,… до того, как она познала боль и одиночество.

Я подумал, что эта песня идеально отражает момент,… и мечтал, чтобы все, о чем я сейчас пою, стало реальным, чтобы все наши тревоги остались позади,… я мечтал, что смогу заставить все плохое, что я сделал этому ребенку, исчезнуть.

– Это наша беззаботная… философия…, – пели мы, – Акуна Матата…

Посмотрим, не забыла ли она, что дальше.

Я сказал:

– Акуна Матата?

Она улыбнулась,… вспоминая, что мы обычно говорили дальше – каждый свои слова.