– Не плачь, малыш, не плачь, – она продолжала гладить меня, – Тебя не будут трахать мужчины,… я клянусь. Я сдержу это обещание. Обязательно. Если ты так резко против, я никогда больше не отдам тебя мужчинам. Хорошо?
– Правда? – спросил я у нее словно плачущий ребенок,… и внутренне ненавидел себя за это, …но я был не в себе,… успокоившийся слабак,… каким Виктория и хотела меня видеть,… вот поэтому она и накачала меня, что бы это ни был за препарат.
– Да, точно, – она так нежно поцеловала меня в губы,… что какая-то часть меня поверила ей.
– Эдвард, – сказала она, – А теперь скажи мне, кто-нибудь из тех парней… трахал тебя? Если они сделали это, скажи мне, и они – покойники.
Я знал правильный ответ, …и, если хорошенько рассудить,… они ОТТРАХАЛИ меня… мысленно. И я хотел им всем смерти, …каждому из них. Поэтому я ответил ей.
– Да, – я полусонно улыбнулся ей, – Они все трахали меня. Каждый из них.
Виктория вздохнула со злостью, …но не на меня, …а на НИХ. Они нарушили ее правила, … они не послушались ее. Они не испугались ее, как она и думала. Теперь они заплатят. И я почувствовал легкость на душе.
– Теперь спи, – она приложила пальцы к моим глазам,… и я закрыл их, …расслабляясь, но по-прежнему слушая, что будет дальше, – Они больше не причинят тебе боли. Я позабочусь об этом, Эдвард.
– Окей, – сказал я сонно, …кладя голову обратно на голый матрас так, …словно это была бархатная подушка. Цепи были прохладными, и я едва ощущал их тяжесть, когда они опустились на мое тело.
– Эмметт! – громко крикнула она, и я услышал, что Эмметт возвращается. Но я слишком устал и был не в силах еще раз открыть глаза, …поэтому я просто тихо слушал. Я не мог даже осознать до конца, что я только что сделал. И даже был не в силах волноваться по этому поводу.
Виктория выждала момент и затем сказала:
– Приведи всех этих мужиков ко мне. Скажи им, что у меня для них подарок.
– Без проблем, – сказал он, …и вышел.
Несколько дней спустя, когда я снова очнулся, …я был трезв и был привязан к большой кровати с пологом на четырех столбиках. Это была кровать Виктории. Я был чисто вымыт и пах одеколоном. Даже во рту ощущался привкус мятной зубной пасты.
Затем она сказала мне, что убила тех мужиков… из-за меня. В качестве извинения.
– Теперь все позади, – сказала она, – И мы можем забыть об этом и жить дальше. Могу ли я сделать это, – спросила она меня.
Я все еще не заработал у нее ни доллара,… и мне были нужны деньги,… мне нужно было получить ее одобрение, поэтому я мог начать зарабатывать в качестве ее раба. Когда я подумал о пределах своих возможностей, …Виктория добавила:
– Сегодня я послала твоей дочери тридцать тысяч долларов. Так что ей могут сделать первые операции. Я говорила с ее врачом,… о том, что было бы хорошо купить ей все, что понадобится на первое время. Это приемлемо? Мы можем начать все сначала?
Я, не говоря ни слова, кивнул, определяя тем самым свою судьбу, …отдавая себя в ее руки с единственным условием: больше никаких мужчин, ни в каком виде. Это было прописано в моем контракте.
На следующий день, когда я снова мог свободно ходить по клубу, я нашел Эмметта.
– Ты не рассказал ей, – сказал я, твердо глядя ему в глаза.
– Нет, – он нахмурился в ответ, – Она бы убила тебя.
– Полагаю, я снова обязан тебе жизнью, – сказал я с горечью в голосе.
– Ты ничем мне не обязан, – ответил Эмметт, – Я знаю, что я не тот парень, которого ты можешь назвать лучшим другом. Я тоже принадлежу ей, между прочим. Но я буду присматривать за тобой,… так хорошо, как смогу. Ты мне нравишься.
В ответ я еще сильнее нахмурился.
– Не в этом смысле, – он скорчил рожу, – Ахх! Не льсти себе. Я только с женщинами.
– Ну, я, было, ПОДУМАЛ…, – ответил я, все еще не в состоянии забыть ту ночь.
Эмметт ничего не ответил, и его молчание было красноречивее слов.
– Ты умеешь драться, да? – спросил я, пока еще не доверяя этому парню полностью,… но я подумал, что, возможно, он сделает для меня нечто полезное.
– Я никогда не проигрывал в бою, – заявил он без особого хвастовства, – Я избил тех парней, которые угрожали ТЕБЕ пушками, помнишь?
– Да, помню, – я искоса взглянул на него, – Научишь меня? Я не хочу больше быть таким слабым. И если эти тюремные крысы снова схватят меня, может, я и не одолею их,… но я хочу переломать им челюсти прежде, чем они завалят меня.
– Кузнечик, – Эмметт усмехнулся, – Ты обратился по адресу. Встретимся на заднем дворе в десять. Я научу тебя.
Вот когда я научился драться и защищать себя. Вот когда я поклялся, что меня никогда больше не возьмут против моей воли. Я солгал себе, сказав, что все, что происходит со мной сейчас – это мой выбор, мое решение.
После этого я прошел через множество охуенно тяжелых наказаний и пыток,… уроков, … боли, …но я имел дело только с женщинами. Я больше ни разу не был с мужчинами… до сэра Кевина.
На этом я закончил писать дневник. Закрыв тетрадь, я запер ее в сейфе и взял ключ. Я отправился обратно в свой теплый и уютный семейный мир, закрывая за собой дверь, …и пересекая невидимую линию между моим старым… и новым миром.
Coloring outside the lines. Глава 22 (часть 1)
Глава 22. Знаете, уж лучше ад.
Часть 1.
От автора: *Всем привет! Есть здесь кто-нибудь? Все прошли через этот темный туннель, да? Воспользовались ли вы моим советом и читали это вместе с приятелем? Хорошо! Я отлично понимаю людей, которые не хотят читать главы, подобные предыдущей, и я не обижаюсь, …а всем тем, кто прочел ее, я хочу сказать, что прошу прощения и в то же время благодарю вас. Я знаю, читать ИЛИ писать это… нелегко, …я бы скорее описывала телячьи нежности. Но это необходимо. Не буду углубляться в детали, но я ТОЧНО знаю, что некие события из жизни Эдварда, и вещи вроде вышеописанных ДЕЙСТВИТЕЛЬНО случаются в реальной жизни,… чаще, чем всем нам хотелось бы верить.
И я не хочу «спускать на тормозах» самые мрачные моменты,… что делает историю заурядной, а жизнь – незамысловатой. Так что хорошо это или плохо,…трудно это или нет, я должна писать то, что должна. Надеюсь, все вы понимаете это.
И это необходимо – показать темное прошлое Эдварда, …чтобы потом, когда он справится со всем этим и доживет до своего счастливого «после», …мы были в состоянии понять, как тяжело это было для него – добиться всего этого,… и мы отпразднуем это вместе с ним,… и это будет намного приятнее для нас. Поверьте мне.
Так же я считаю, что ведение дневника – это хорошо – и для Эдварда, и для истории. Таким способом он может записывать события, происшедшие с ним, …ему нет необходимости рассказывать все эти истории Белле, чего – я знаю это – он не станет делать. А если даже он и рассказал их доктору Питеру во время сеансов, детали и слова не дают нам, читателям, настоящего представления о том, через что он прошел, что чувствовал, о чем думал и т.д. Как бы трудно это ни было, именно посредством чтения дневниковых записей мы как бы попадаем внутрь его сознания в тот момент, когда это происходит.
И еще – в защиту Эмметта – не забывайте, что события в прошлой главе происходят тогда, когда Эдвард только попал к Виктории, около шести лет назад. Я пытаюсь показать, что с течением времени Эмметт изменился,… стал лучшим другом Эдварда,… практически братом. Эмметт теперь жил не только ради Виктории,… он начал заботиться о других,… и позднее, через шесть лет, когда он увидел Викторию такой, какая она есть,… увидев, какое зло она причинила Эдварду, Джасперу и т.д., он изменился и освободился от ее влияния. Так что, Эдвард сыграл свою роль в обучении Эмметта дружбе, …а Виктория вроде как «уволила» Эмметта с роли главного мужчины в своей жизни с появлением Эдварда, …поэтому хорошо было то, что Эдвард с Эмметтом сдружились. Возможно, поначалу их отношения были прохладными, но затем Эмметт научил Эдварда драться,… вот тогда-то они и начали сближаться, …начали присматривать друг за другом, …словно двое братьев, которых развратила дьяволица-мать.
