Красивый незнакомец осмотрелся и затем предложил мне свою руку.
– Не хотите ли прокатиться на лошади, милая леди? – спросил он.
Я была готова запрыгать на месте. И я подала ему руку со словами, – Я бы очень хотела!
Выбраться через окно было немного трудно, но …слава Богу, все комнаты у нас на первом этаже. Его рука крепко держала мою, и он подсказывал мне, как выбраться наружу и забраться к нему на лошадь. Я была рада, что на мне сегодня была надета длинная ниспадающая голубая юбка, она значительно облегчала мне маневры.
– А Кэти? – спросила я, прежде, чем мы двинулись в путь.
– Малолетка? – спросил он, и я хихикнула, – Я думаю, о ней позаботятся бабушка с дедушкой. Даже не беспокойся о ней.
Он такой забавный. Он все это спланировал. На мой день рождения,… который завтра,… вот зараза!
Он прижался щекой к моим волосам, а я не могла поверить, что сижу на лошади, и между мной и седлом лишь трусики.
– Хорошо, – я улыбнулась, – Я ни о чем не беспокоюсь.
– Держитесь, маленькая леди, – он положил мои руки на кожаный набалдашник седла. А сам взялся за вожжи.
«Незнакомый» ковбой причмокнул губами, пришпорил ногами лошадь, …и мы медленно двинулись прочь от дома, на закат, в направлении расстилающегося перед нами леса. Это было похоже на кино,… на его концовку.
Пока мы ехали верхом, я все еще держала розу, не желая выпускать ее из рук. Мы ехали не быстро,… просто медленно, плавно,… и так спокойно. Я чувствовала, как под нами движутся мышцы лошади, и я действительно наслаждалась поездкой. У нас даже не было нужды в словах.
Это так клево, размышляла я, словно ребенок,… я ЛЮБЛЮ своего ковбоя!
За несколько минут дом и дорога остались позади,… и все, что я видела – холмы и горы,… траву,… небо,… и окружающий нас лес. Никаких свидетельств того, что на дворе 2010 год, не было, …все, что я видела, было древним, …но, в то же время, новым.
Я наблюдала за руками Эдварда, держащими поводья,… и была впечатлена. Он многому научился за короткий промежуток времени. И я чувствовала себя в безопасности, я совсем не нервничала. Я доверяю ему.
– Так красиво, – воскликнула я, когда мы медленно проезжали мимо озера,… отражение красного солнца и пурпурных облаков на поверхности воды казалось просто зеркальным,… я видела такое лишь на картинах или на фото в книгах из магазинов «Barnes and Noble» (одна их старейших сетей книжных магазинов в США – прим.пер.).
– Я только что подумал о том же самом,… – он приложился своей головой к моей, и поцеловал мое плечо, прямо там, где начинался рукав, целуя кожу, а не ткань.
Боже, я люблю этого мужчину.
– Эй, смотрите-ка…, – подразнила я, – Помните, что я замужняя женщина.
– Он счастливый человек, – сказал он мне на ухо глубоким голосом, – Надеюсь, он знает об этом.
– БОЛЕЕ ЧЕМ, – бросила я в ответ, с улыбкой глядя в любимые глаза, и их изумруды сияли еще выразительнее в красных отблесках окружающего нас сумрачного неба.
Мы ехали, долго двигаясь в одном темпе, …и я хотела, чтобы эта прогулка никогда не заканчивалась. Здесь было на что посмотреть, …много неизведанных мест. Можно было гулять здесь целую вечность, и все равно не увидеть всего. Мы даже увидели семейство маленьких кроликов, и раньше, чем Эдвард смог спешиться, чтобы поймать их, я сказала ему:
– Даже НЕ ДУМАЙ об этом.
Я не хотела сегодня ночью быть съеденной разъяренной кучкой кроликов. Все животные, казалось, жаждали задницу Эдварда,… за исключением этой спокойной лошади, на которой мы сейчас ехали. Наш конь выглядел таким расслабленным и милым. Он ни разу не остановился, чтобы пожевать листиков или травы, или попить воды из озера. Такой вот хороший, благородный конь.
И еще мне было так приятно… ощущать позади себя грудь Эдварда, на которой покоилась моя голова. Я даже время от времени закрывала глаза, наслаждаясь ощущением его тела позади моего, и его руки так крепко держали мои,… он почти обнял меня, держась за поводья. Его голос и дыхание всегда были у моего правого уха,… и он говорил таким низким голосом,… так нежно,… и это идеально отражало ситуацию, в которой мы находились,… он будто бы не хотел беспокоить природу слишком громкими звуками.
Я была порядком смущена, ощущая голыми ногами горячие бока лошади…, не говоря уже о том, что я терлась о спину лошади своей промежностью, прикрытой лишь хлопком трусиков. Не то, чтобы меня это сильно волновало,… чувство было едва ощутимое,… но мне было приятно,… я чувствовала силу лошади… и легкую вибрацию от ее движения у себя внутри…
Я не была уверена в том, что Эдвард знает, куда мы направляемся, но когда мы добрались, было очевидно, что это прекрасное место для двух любящих сердец, словно созданное специально для нас,… девственная территория, куда не ступала еще нога человека.
Там росла трава, …и кое-где проглядывала голая земля,… камни; вдалеке виднелся небольшой утес, с которого, казалось, можно увидеть весь мир как на ладони. Ниже виднелись горы,… и долины. Здесь не было зданий, машин, людей. Здесь было лишь небо красных, оранжевых и фиолетовых оттенков, которое пересекали рваные белые полосы, и было ощущение, что до него можно достать рукой.
В Нью-Йорке невозможно увидеть закат так полно, как здесь,… всегда что-нибудь загораживает обзор,… небоскребы, самолеты,… телефонные провода,… но ничего этого сейчас здесь не было. Только я, …он, …и Бог.
– Тпру, мальчик, – Эдвард нежно потянул поводья назад,… и лошадь тут же послушно остановилась.
– Хороший мальчик, – он потрепал коню гриву и с любовью похлопал его по шее. Мне понравилось это. Раньше я слышала, как он ненавидит лошадей, и как лошади ненавидят ЕГО, а теперь я видела, что для него все уже изменилось и была рада этому.
– Посиди здесь секунду, – сказал он мне твердо, когда аккуратно спешился. И я наблюдала за тем, как он берет еще одну веревку, обвязывает ее вокруг лошадиной шеи и аккуратно ведет коня к толстому дереву в паре футов от нас. Конь шел с ним, а я продолжала сидеть в седле и хихикнула, когда мы подошли к дереву.
Эдвард мастерски затянул пару узлов вокруг ствола, подергав, чтобы убедиться в том, достаточно ли крепко завязал. Затем он подошел к лошади и взглянул на меня.
Я уже начала двигаться, чтобы слезть с нее к нему, когда он сказал:
– ПОДОЖДИ.
Это прозвучало не громко, но, все же, капельку громче, чем то, как он говорил во время нашей поездки.
Я подумала, что сделала что-то не так, но он лишь взглянул на меня из-под своей шляпы и нежно произнес:
– Ты не представляешь, как красиво ты выглядишь сейчас,… небо такое… малиновое у тебя за спиной,… и твои волосы,… твои глаза…
Он замолчал, на секунду опустив глаза, затем снова поднял их на меня, и они слегка блеснули, а затем он сказал чуть треснувшим голосом:
– Ты – самое прекрасное, что я когда-либо видел. Я люблю тебя, Белла Свон.
– Я люблю тебя, Эдвард Каллен, – сказала я в ответ, не колеблясь ни секунды, вкладывая в слова всю свою душу.
Он приблизился ко мне, и я с ужасом начала слезать с лошади,… но бояться было нечего,… он поймал меня на руки и держал, как невесту, целуя в губы и глядя на окружающий мир так, словно он принадлежит нам,… и так и было.
– С днем рождения, Белла, – прошептал он мне, и я не видела ничего кроме его глаз, когда солнце за нами начало садиться за горизонт.
– Он СЕЙЧАС, – ответила я, снова целуя его,… обвивая руками за шею, когда он углубил поцелуй,… оставляя на моих губах три маленьких поцелуя, когда я начала прерывать его – мне нужен был воздух.
– Нет. Еще,… пожалуйста, – он не давал мне прервать поцелуй,… и целовал меня снова, …бормоча эти слова у моих губ.
Я держала его лицо одной рукой, и с радостью целовала его дальше,… к концу поцелуя я чувствовала головокружение, …а он все еще стоял, держа меня на руках без видимых усилий.
Он уложил меня на траву, убедившись, что мне удобно, и начал расстегивать пуговицы на своей рубашке, позволяя ей соскользнуть по его рукам, а затем скатал ее в комок и подложил мне под голову как подушку.
