Впрочем, отдыхающие отдыхающим рознь… Смотритель расположенной близ маяка метеостанции рассказал:
— В прошлом году девчонка приезжала, тоже автостопом. Но у нее вещей куда меньше, чем у вас, и неспроста. Она полуостров наш вплавь решила обойти! Вещи все в мешок резиновый сложила, как-то его приспособила и поплыла… Не знаю, чем ее затея кончилась.
…Наконец достигаем присмотренной по карте бухты — и, о радость! — на участке почти в полкилометра стоит всего одна палатка! Знакомимся с соседями: семья из трех человек, владивостокцы, приехали отдохнуть и помедитировать, позаниматься духовными практиками. Тут же сказали, что были на пресловутом Пидане: «Эгрегор там несомненно существует». Понятно, наше появление восторга у них не вызвало, и глава семейства ненавязчиво старался нас спровадить, причем главный аргумент был неожиданным:
— Мы же нудисты…
Когда же обрадованно мы ответили, что тоже предпочитаем купаться без тряпок, последовало еще более неожиданное продолжение:
— Но мои дамы будут вас стесняться…
Мало того, когда мы позднее стали купаться голышом, соседи сделали нам замечание!
Я не стал задавать вопрос, знают ли соседи значение слова «нудизм», как, впрочем, и «эгрегор». Вообще стоит заметить, что дальневосточники и в этом вопросе отличаются, по нашим наблюдениям, консерватизмом — за все время мы только раз видели даму, загорающую «топлес», что например, на крымских пляжах уже давно почти общепринято…
Впрочем, бухта большая, места всем хватит. Поставив на скорую руку лагерь, приступаем к осмотру своих временных владений — впечатления удивительные! Территория полуострова — это покрытые лесом сопки, высотой до полукилометра над уровнем моря, при маленькой площади полуострова перепад высот получается значительный. Причем заросли во многих местах благодаря все тому же сиреневому кустарнику настолько густые, что продраться через них практически невозможно. А где нет кустов — по долинам круто падающих к морю речушек и ручьев, — там столь же густые камыши. Как объяснили работники заповедника, на небольшой — около полусотни квадратных километров, если считать по карте, — территории полуострова живет даже по крайней мере одна семья леопардов! Более того, я не сомневаюсь, что и обнаружение новых видов здесь возможно, конечно, не крупных, величиной не более кошки, — непролазные заросли предоставляют им надежное укрытие. Чуть позже (об этом речь впереди) мы побывали в «классической» уссурийской тайге — так вот, там передвигаться куда легче!
Интересно, что на полуострове даже имеется намек на высотную зональность, во всяком случае, биоценозы здесь весьма разнообразны: это и упомянутые заросли, и сравнительно чистые леса, и мелколесье, и даже… альпийские луга с особым набором растений. Особый интерес представляют также реликтовые корейские сосны, растущие на скалах, — теперь я знаю, где японцы подсмотрели идею своих знаменитых бонсаев! Последние, правда, чаще обнаруживаются не на вершинах гор, а ближе к берегу моря, на скальных выходах. Вообще берега здесь очень скалисты и обрывисты — во многие симпатичные бухты с берега попасть либо чрезвычайно трудно, либо просто невозможно! Но сделать это стоит. Правда, любителей собирать на пляжах «подарки моря» здешние отмели разочаруют — они покрыты крупной галькой и валунами, все выброшенное прибой перетирает почти мгновенно. Зато среди тех же скал хватает природных ванн, по колено глубиной, дно и стены коих просто усеяны морскими звездами и ежами. Чуть реже попадаются крабы и кукумарии, в нескольких метрах от берега начинаются заросли морской капусты, а подводные части скал сплошь обросли мидиями, причем раковины их крупнее черноморских в среднем раза в три!
Кстати, благодаря сильному прибою и начинающимся почти сразу глубинам вероятность встретить здесь пресловутого крестовика крайне мала — плохо приспособленный к противодействию течениям, не любит он таких мест.
Долго мы не могли понять, почему экскурсионные лодки, появляющиеся в «нашей» бухте, почти всегда движутся по одному маршруту, подолгу задерживаясь у выступающих из воды метрах в ста скал. Вскоре загадка разрешилась: там держатся ластоногие. Местные жители почему-то именуют их нерпами, но, по-моему, эго типичные морские котики, не очень пугливые — по крайней мере метров с семидесяти они достаточно спокойно дают за собой наблюдать…
Лично меня наиболее впечатлили на полуострове Гамова даурские лилии. Великолепные оранжевые их цветы на фоне скал'(в трещинах коих часто и закрепляются эти растения) выглядят чрезвычайно эффектно. Мало того, на цветках постоянно порхают, переливаясь изумрудом, хвостоносцы Маака — две изюминки дальневосточной природы «в одном флаконе»!
А ночью мы любовались яркими голубовато-зелеными огоньками светлячков. В центральной России живет только один их вид, причем излучающие свет самки бескрылы и сидят в траве, приморские же светляки горят на лету, что выглядит весьма необычно.
Излазив берег полуострова и истратив немалое количество фотопленок, мы решили побывать на другом участке Японского моря — близ Зарубина. Несмотря на то что сместились всего на двадцать километров, здесь пейзажи были уже совсем другие, напоминающие Восточный Крым: сравнительно пологие горы, соленые озера да и лесов настоящих практически нет, так, кустарник… Зато бухты здешние очень мелководные — можно пройти метров двести, и все будет по пояс, и имеют песчаное дно, благодаря чему детям и собирателям-коллекционерам здесь раздолье: первые не утонут, а вторым достаются раковины и иные морские диковины. Тем более раздолье здесь для любителей подводного плавания и ныряния, нужно лишь отойти подальше от массы отдыхающих. Несмотря на то что берега здешние доступны для автотранспорта и палаток хватает, большинство «пляжных туристов» предпочитают останавливаться пусть и в местах массового скопления, но поближе к источникам пресной воды: рек и родников маловато. Если не лениться ходить за водой за два-три километра, можно разбить лагерь в замечательных безлюдных бухтах, отделенных скалами от «цивильных» мест. Заметно, что еще недавно безлюдным был весь берег — пресловутая погранзона, следы коей встречаются нередко. Например, доты всех размеров и разной степени защищенности попадаются у самого уреза воды с интервалом в полкилометра…
Именно здесь мы на себе почувствовали, что такое настоящий тихоокеанский тайфун. Вечером небо заволокло тучами, подул ветер, но вначале это не казалось чем-то незаурядным, и даже заморосивший ночью дождик был вполне обычным. Утром же ветер усилился настолько, что палатку, когда мы вылезли из нее, буквально перевернуло вверх дном. После того как восстановили ее положение, закрепив оттяжки камнями, — новая «картина маслом»: под порывом ветра наш домик утратил полусферическую форму, его сплющило, прижав к земле! Именно в этот момент хлынул дождь — причем не сверху, капли летели практически параллельно земле! Видеть летние кафе под матерчатыми навесами (с логотипами «Балтика», «Кола» или «Пепси») приходилось каждому? Так вот, уже собрав вещи и проходя мимо подобного павильончика на «цивильном» пляже, я решил перепаковать рюкзак под крышей, но обнаружилось, что дождь под нею точно такой же, как и «на улице»! Несмотря на довольно большую площадь павильона, в нем не было ни одного сухого пятачка!
В то же время ничего катастрофического в разыгравшейся стихии, в общем, не было. Более того, наши осенние ливни иногда куда более неприятны, в данном же случае дождь и ветер были довольно теплыми. Проходя мимо лагерей пляжных туристов, мы заметили немало сорванных тентов и палаток, однако приморцы воспринимали погоду как данность, без какой-либо паники. Люди спокойно разгуливали под дождем в купальниках или… гидрокостюмах, а многие даже купались, катаясь на полутораметровых волнах (что, несмотря на мелкое море, конечно, уже весьма рискованно).
Да и мы шли (до автобуса было около пяти километров) довольно спокойно, и волновало нас только одно — ну как увидят наши родственники по телевизору очередное «стихийное бедствие» на Дальнем Востоке? Переживать будут… Так, кстати, и случилось: позже мы узнали, что центральные каналы передавали репортажи с места событий типа «Хабаровск смыло, Владивосток затопило»…
