— Вся «обертка» в мельчайших колючках, будто горсть стекловаты взял. А сами орехи обычные, как у нас…

И всюду цветет не знакомый у нас сиренево-розовый кустарник из семейства бобовых. Да и вообще цветов, несмотря на конец лета, удивительно много — представляю, как буйствуют они здесь весной!

Аналогичные изменения произошли и с бабочками (между делом я увлекаюсь их макросъемкой, а потому обращаю на этих насекомых внимание в первую очередь): знакомы были только белянки, все же другие расцветкой и формой резко отличались от наших…

А отойдя чуть дальше, я с восторгом увидел чешуекрылых, встречи с которыми ждал в первую очередь, — великолепных хвостоносцев Маака (они же махаоны Маака). Это самая крупная дневная бабочка России, размером почти с воробья, принадлежит к тропическому семейству Парусников. Помимо размеров, она выделяется «хвостиками», на задних крыльях и изумительной окраской, сочетающей черные, зеленые и бирюзовые тона. Даже полет у бабочки своеобразный: не машущий, а, в основном, планирующий.

Хвостоносцы эти на Дальнем Востоке, в общем, нередки, однако с ними связан один весьма поучительный разговор, случившийся тут же, в следующей машине. Водитель ее, весьма интеллигентный человек, как и многие приморцы, увлекался охотой, и, по всему чувствовалось, серьезно — бывать в тайге ему на самом деле приходилось.

— О ваших неведомых животных я никогда не слышал. Вот леопарда один раз видел, просто потряс он меня: какая красота движений, какая грация… Я не столько пострелять хожу, сколько отдохнуть от городских муравейников. А загадок, конечно, в природе хватает. Как-то смотрю, растет ель, а к ее верхушке «протянута» лиана-актинидия. На манер оттяжки у радиомачты: корень метрах в двадцати от елки, ствол, как веревка, в воздухе… Как такое могло получиться? А на днях удивительную бабочку видел: черно-зеленую, и на крыльях как бы выросты. Никогда такой не видел, хотя всю жизнь живу!

И ведь это говорил действительно часто бывающий на природе человек! Очередной пример на тему «магического взгляда»: якобы в старинных книгах говорится о том, что магом может стать тот, кто видит и замечает ВСЕ, а не только относящееся к сфере удовлетворения его потребностей…

Достигнув берега Японского моря у д. Андреевка, первое, что мы увидели, стоящие в три ряда палатки (и на платных кемпингах, и на «диких участках» берега), толпы отдыхающих, торгующие вареной кукурузой, морепродуктами и сувенирами из раковин мини-рынки, а надо всем этим то и дело проносились мотодельтапланы и парапланы… Такое столпотворение и на Черном море редко увидишь — при том что отъехали мы уже довольно далеко от Владивостока…

Правда, заметно, что развиваться пляжный туризм здесь стал сравнительно недавно — маловато гостиниц, да и те слеплены на скорую руку и частенько занимают приспособленные помещения, то же можно сказать и об индустрии развлечений… Нет занимающихся сервисом крупных компаний — скажем, отдыхающих на лодках и «бананах» катают исключительно жители (кто попредприимчивей) ближайших деревень и поселков, они же на превращенных в автолавки личных машинах развозят воду и продукты… Нас никак не покидало ощущение, что перенеслись мы назад во времени лет на десять. Вот характерный пример: заглянули по дороге в три андреевских продмага — и везде половина товара была без ценников! Даже столь популярные, как хлеб и мороженое! Покупателю приходится, как на рынке, тыкать пальцем и вопрошать: сколько стоит? А многих товаров, даже столь элементарных, как масло и макароны, даже нет на витрине, приходится спрашивать об их наличии продавца! Причем подобное встречается не только в мелких «пляжных» магазинчиках, но, как мы позже убедились, пусть и в чуть меньшем масштабе, даже в «столичном» Владивостоке! Как в таких условиях может работать налоговая инспекция? Впрочем, догадаться несложно…

Как ни удивительно, но купающихся, несмотря на теплую воду, было мало, я сразу понял, что это неспроста, и аборигены подтвердили: нашествие медузы-крестовика. Размеры ее — всего-то с рублевую монету, но жалит она гораздо сильнее шершня, хотя до летального исхода дело обычно не доходит.

Любитель моря Каминский все же не удержался, чтобы не нырнуть с маской на первом же пляже, и, появившись на поверхности, показал добычу: несколько морских ежей, звезд и даже трепанга! И это у муниципального пляжа с сотнями отдыхающих! Что же, отправимся в более дикие места, каковые мы надеялись обнаружить на другом конце полуострова Гамова.

Вдумчивое разглядывание карты не подвело: проселок к присмотренной по ней бухте Алексеевской представляет собой горный серпантин, да еще и с глубокими колеями, для обычных легковых машин малодоступен, а потому отдыхающих с каждым следующим километром было все меньше. Всего до цели идти предстояло около десяти верст, но нам повезло — не прошли и четверти пути, как сзади показалась колонна из двух машин: мини-грузовичка — тойоты и громадного нашенского «Урала» с бытовкой-кунгом.

В компании было около десятка мужиков, они пояснили, что едут восстанавливать батарею береговой обороны, заброшенную после развала СССР, и с ходу пригласили посмотреть сей укрепленный пункт.

Машины остановились возле установленной на вершине горушки, уже порядком заржавевшей вращающейся башни, из коей торчали два ствола среднего калибра.

— Через неделю приходите — будут как новые, можно будет по Корее стрелять! — усмехаясь, говорили спутники.

Итак, времена «железного занавеса» возвращаются? Так я и думал, однако, когда все же спросил, можно ли фотографировать, ответ получил неожиданный:

— Да ради бога! Сейчас еще в казематы спустимся — там под землей три этажа. Мы ведь для туристов все это и восстанавливаем — экскурсии водить.

А мы-то думали, почему ремонтники в гражданской одежде… Тут же, посмеиваясь над приезжими, нам пояснили, что, хотя военных объектов на полуострове и хватает, все же закрытой территорией он отнюдь не является. О планах восстановления погранзоны собеседники слышали, но относятся к ним отрицательно и не очень верят в возможность нового закрытия Приморья. Кстати, практически все жители края, с коими мы затрагивали эту больную тему, высказывались практически одинаково:

— Чепуха какая-то. Какой смысл берег закрывать?! Лучше бы за китайской границей следили. И не с помощью погранзоны, а патрулей и колючей проволоки побольше организовали! А то она практически открыта и не контролируется. И наши ходят, а уж китайцы — просто толпами. Через тайгу. И за корнем, и браконьерят почем зря… Вот за мигрантами надо следить! Но для этого ни пропуска, ни даже паспорта не нужны — их по лицам видно! Да куда там, пограничники и менты — тоже люди, за мзду на все глаза закроют. А люди сюда все равно будут ездить отдыхать. Привыкли уже. Это как в пословице — пряник дали, а теперь хотят отобрать. Нереально…

И еще. Несмотря на то что официально введение пропускного режима всего лишь отложили (до утверждения «Правил посещения»), практически все приморцы уверены, что таким образом бредовое решение просто тихо похоронили… Поживем — увидим. Во время нашего путешествия пограничников мы просто не видели.

Зато, как уже говорилось, наблюдали стихийное, но стремительное развитие туристской индустрии. Буквально через минуту после того, как мы покинули «пушку», на дороге показался уазик-«буханочка», явно служебного облика, но с крупными надписями на бортах: «Экскурсии на маяк Гамова». Сидевшие в машине пояснили, что вообще-то маяк — закрытый и режимный объект, просто так посторонним вход туда воспрещен, а в составе экскурсии — пожалуйста. За пятьдесят рублей. Поторговавшись, мы снизили таксу до тридцати — при условии, что будем осматривать маяк самостоятельно, без экскурсовода!

Если подобные эпизоды вызывают лишь смех, то к проникновению туристов в охранную зону знаменитого Дальневосточного морского заповедника лично я отношусь все же отрицательно, между тем отдыхающих на его территории хватает, егеря запрещают лишь жечь костры.