— Вы берете вот этот кий, бьете по белому шару, попадаете в шар под номером один и загоняете его в лузу. Потом забиваете таким же образом шар номер два, и так далее до девятого. Если вы сумеете взять девятый шар, партия ваша.

— Понял, — сказал Чиун. — А если шар с девятым номером попадет в лузу при самом первом ударе?

— Тогда вы выиграете.

— Понял, — повторил Чиун, глядя, как Малыш Вако устанавливает девять шаров в ромб на противоположном конце стола. Здесь Чиун попросил подержать шары, чтобы посмотреть, каковы они наощупь. Малыш Вако катанул ему один шар. Чиун взял его и попросил потрогать другой, но Малыш Вако сказал, что все шары одинаковы.

Нет, они отнюдь не одинаковые, возразил Чиун. Синий шар — совершенно круглый, как и оранжевый, а зеленый тяжелее остальных. И хотя вокруг смеялись, Чиун настоял на том, чтобы ощупать все шары без исключения.

Если бы зрители обратили внимание, что, когда Чиун пускал каждый шар обратно по зеленому полю, он останавливался точно на своем месте в общей фигуре, это могло бы подготовить их к дальнейшим событиям.

Прежде чем взять в руки короткий кий, Чиун попросил ответить ему на один вопрос.

— Ну, что еще? — спросил Малыш Вако.

— А какой из них шар с девятым номером?

— Желтый.

— Но там два желтых шара.

— Полосатый и с номером девять.

— Ах, да, — сказал Чиун — просто он не разглядел цифры, так как шар лежал девяткой вниз.

Позже присутствовавшие рассказывали, что старый азиат взялся за кий как-то странно. Одной рукой вроде как за средину. И не делал никакого мостика другой рукой. Он держал кий почти как пилочку для ногтей. А потом всего-навсего чуть толкнул белый шар. Просто толкнул, и белый шар, стремительно вращаясь, совершил то, чего здесь не видывали: ударил в самый центр фигуры, разбил ее, но не остановился, а нашел шар с девятым номером и вогнал его в лузу в левом углу.

— Гос-по-ди... — сказал Малыш Вако.

— Нет. Он тут ни при чем, — сказал Чиун — Соберите шары еще раз.

Теперь фигура из шаров была поставлена более плотно. Поэтому Чиун послал белый шар так, чтобы он сперва ударил в центр фигуры, освободив девятый шар. Затем, отскочив от левого борта, белый шар ударил девятый номер и опять вогнал в его лузу, на этот раз в правую.

Таким образом он выиграл семь партий подряд семью ударами. После этого все в зале пожелали узнать, кто он такой.

— Вам, наверное, приходилось в своей жизни слышать, что, как бы вы ни были сильны в том или ином деле, всегда найдется другой человек сильнее вас? — спросил Чиун.

Все подтвердили, что да, приходилось.

— Так вот, я и есть тот другой человек, который сильнее.

Между тем Римо занимался своим делом. Без всяких околичностей он напрямик спросил Пита, почему тот пообещал двум мужикам пять тысяч долларов за убийство Освальда Уиллоуби. Пит отвечал так же прямо. Он сам получил за это десять тысяч. А отдал пять. Деньги платил Джонни Черт Деуссио, получавший доход от подпольных лотерей, азартных игр и наркотиков в Ист-Сент-Луисе. Деуссио, по слухам, работает на Гулиелмо Балунта, извлекавшего доходы из тех же занятий, но уже по всему Сент-Луису Пит заметил, что его могут убить за такие слова о Джонни Черте. Но Деуссио, похоже, опоздает с этим делом... И еще, добавил Пит, было бы хорошо, если бы Римо вернул его внутренности обратно в тело.

— Я их не вынимал. Тебе просто показалось. Все это одни нервы.

— Замечательно, — сказал Пит. — Просто замечательно. Мне только показалось, будто из меня вырвали живот.

Римо потер напрягшиеся мускулы возле ребер Пита, сняв мучительное давление на его пищеварительный тракт.

— О, боже, — сказал Пит, — как замечательно чувствовать, что живот вернулся на свое место. Благодарю.

— Ты, конечно, никому не скажешь, что я был здесь, не так ли? — спросил Римо.

— Вы шутите? Чтобы опять иметь дело с вами?

Джон Винсент Деуссио, президент компании «Недвижимость Деуссио» и корпорации «Промышленные предприятия Деуссио», соорудил вокруг своего дома в пригороде Сент-Луиса мощную ограду из стальных звеньев. У ограды располагались электронные глазки. Еще он держал небольшую, мягко выражаясь, свору доберман-пинчеров. Он имел также двадцать восемь личных охранников под командой капо, своего кузена Сальваторе Мангано, одного из самых опасных головорезов к западу от Миссисипи.

Так чем же занимался Джон Деуссио в три часа ночи в своей выложенной белым кафелем ванной комнате, с головой, засунутой в хлещущий водой унитаз? Джон Деуссио знал, что было около трех часов. Когда его голову вытаскивали из унитаза, едва не вырвав при этом все волосы, — он увидел свои часы, и одна из стрелок, вероятно часовая, указывала в сторону пальцев. Чем он занимался? Он приходил в себя. Это во-первых. А во-вторых, он отвечал на вопросы. Они сыпались градом. Он с радостью отвечал на вопросы. Потому что, когда он отвечал, он мог дышать. А Джону Деуссио нравилось дышать с той самой поры, как он появился на свет.

— Я получил пятьдесят кусков от друга из рекламного агентства с побережья. Фелдман, О'Коннор и Джордан. Это очень крупное агентство. Я оказываю им некоторые услуги. Им зачем-то понадобился этот парень, Уиллоуби. В последнее время я немало потрудился для них.

— Устраняли торговцев продовольствием? — последовал очередной вопрос. Говорил мужчина. У него были утолщенные запястья. Черт, опять он спускает воду в унитазе.

— Да, да... продовольствием.

— Кто подряжал вас на такие дела?

— Гиордано... Это настоящее имя Джордана. У них очень большое агентство. Они получили какое-то чудесное зерно. Собираются спасти весь мир. И заработать чертовски большие деньги.

— А как насчет Балунта?

— Он получит свою долю. Я не собирался его обманывать. Из-за каких-то жалких пятидесяти тысяч... Не надо было ему устраивать мне такое...

— Значит, Балунта не имел к этому отношения?

— Он получит свою долю. Получит...

Что за черт? Голова Джона Винсента Деуссио снова погрузилась в унитаз. Хлынула вода, все потемнело, а когда Деуссио очнулся, было уже четыре часа ночи, и его рвало. Он крикнул своего брата, Сэлли. Оказалось, что Сэлли никого не видел. Может быть, Джонни Деуссио все приснилось, как это бывает с лунатиками? Никто ночью в дом не входил. Была тщательно обследована ограда. Опрошены люди, смотревшие за собаками, а также охранники. Вызвали даже японца, которого как-то нанимали в качестве консультанта. Он обнюхал весь участок.

— Это невозможно, — сказал японец. — Даю вам слово, что даже великие ниндзя, ночные воины Востока, не могли бы проникнуть в вашу крепость. Я отвечаю за свои слова. Это невозможно.

— Может быть, есть кто-нибудь посильнее ниндзя? — спросил Джонни Деуссио.

Сэлли уже погладывал на него с некоторым сомнением.

— Сильнее ниндзя не бывает, — сказал японец.

— Может, тебе это приснилось, как я и говорил, — сказал Сэлли.

— Заткнись. Мне не приснилось, что моя голова в проклятом унитазе. — И, обернувшись к японцу, он еще раз спросил, уверен ли тот, что никого сильнее ниндзя нет.

— В современном мире никого, — ответил мускулистый японец. — В мире боевых искусств один вид борьбы порождает другой, поэтому в наши дни их много. Однако как утверждают, и я с этим согласен, все они вышли из одного источника, называемого солнечным источником боевых искусств. Чем дальше отстоит вид борьбы от этого источника, тем он слабее. Чем ближе, тем сильнее. Мы стоим почти рядом с источником. Мы — ниндзя.

— А как насчет самого источника?

— Некоторые утверждают, что видели его. Но я этому не верю.

— Кого?

— Великого Мастера. Мастера Синанджу.

— Желтый, азиат?

— Да.

— Я видел запястье этого человека. Оно было белым.

— Тогда абсолютно исключено. Никто, кроме выходцев из этого корейского городка, никогда не владел боевым искусством Синанджу. — Японец улыбнулся. — Не говоря уже о белых. Да и вообще все это легенда.

— Я же говорил, что тебе это только приснилось, — сказал Сэлли и тут же получил от брата оплеуху. Он так и не понял, за что.