— Что именно?

— Тот факт, что я тайно служу истинному правителю Америки. Никому не говорите.

— Хорошо.

— Задача эта неблагодарная.

— Не сомневаюсь.

— Особенно с тех пор, как приходится охранять Президента-марионетку, а не императора Смита.

Пепси оживилась.

— Президента-марионетку?

— Он фиктивный правитель. Впрочем, мало кто об этом знает.

— Конечно, — неуверенно произнесла девушка.

— Все ваше правительство фиктивное. Фикция и фарс.

— Зато неглупое.

— И вот до чего опускается ассасин в эти ужасные времена.

— Прошу прощения. Вы сказали «ассасин»?

Старый азиат приложил тонкий иссохший палец к похожим на бумагу губам.

— Тайный ассасин.

— Вы ассасин?!

— Тайный.

— Очень интересно, — отозвалась Пепси, незаметно залезла в сумочку и нажала кнопку «запись» на портативном магнитофоне.

— Конечно же, я не вправе распространяться об этом. Начнется болтовня...

— Само собой. Однако между нами — вы не имеете отношения к тому, что произошло сегодня?

— К позору?

— Да. К позору.

— Очень низкий поступок. Поразить из грохочущей палки дворцового охранника, а не подлинную цель!

— По-вашему, плохо, что убили не того человека?

— Просто позор. Настоящий ассасин устраняет только цель и никого больше. Притом без дыма и грохота.

— Значит, если б за дело взялись вы, Президент был бы мертв?

— Если б за дело взялся я, — ответил старик, — эта марионетка была бы не только убита, но и убита таким образом, что никто не заподозрил бы дурацкой игры.

— То есть грязной игры?

— Тем, что произошло сегодня, возмутился бы даже цыпленок.

— Думаете?

— Конечно.

Старик снова погрузился в долгое молчание. Взгляд его быстрых карих глаз то и дело обращался на блестящий дюраль под самым иллюминатором.

— Мы уже вне опасности, — произнес он наконец.

— Вы имеете в виду страну?

— Нет. Этот экипаж. Крыло не отвалилось. Обычно такое происходит в первые десять минут. Теперь оно вряд ли отвалится до тех пор, пока мы не приземлимся. А потом уже не важно.

— Давайте вернемся к Президенту-марионетке, — торопливо проговорила Пепси Доббинс. — Если он марионетка, кто же дергает его за веревочки?

— Император Смит. В действительности страной правит он и по непонятным мне причинам позволяет беспрепятственно колебаться этой обманчивой демократии.

— Вы имеете в виду выборы?

— Еще одна фикция.

— Я никогда не голосовала.

— Вы проявляете необычайную мудрость.

— Как думаете, Смит имеет какое-то отношение к покушению на жизнь Президента?

— Нет. Смит велел мне лететь в Вашингтон и защищать эту марионетку от тех, кто хочет ее гибели. Непостижимо! Смит пропустил мимо ушей все мои просьбы устранить эту марионетку и воссесть на трон с орлом.

— Вы имеете в виду — занять Овальный кабинет?

— Я имею в виду то, что сказал. Не важно, где император установит трон, лишь бы твердо на нем сидел.

— Вы хотите смерти Президента?

— Она принесла бы стабильность этой стране массовых беспорядков. Каждые четыре года то же цирковое представление. Многие соперничают за марионеточный трон, и всякий раз торжествуют самое приятное лицо и самый громкий голос. Редко в этом соперничестве выигрывал настоящий правитель.

— Назовите хотя бы одного.

— Милхаус Надежный. Он был истинным вождем. Холодным. Безжалостным. Расчетливым. Годы, когда роль марионетки играл он, были относительно спокойными.

— Как, вы сказали, ваше имя?

— Я не говорил, — хмыкнул старик. — Но зовут меня Чиун. Хорошенько запомните. Только никому моего имени не называйте.

— Уста мои запечатаны, — проворковала Пепси, незаметно выключая магнитофон.

Вашингтонский пресс-корпус уже оцепил авиабазу в Эндрюсе, когда «ВВС-1» коснулся колесами земли.

Особый агент секретной службы Винс Капецци заметил собравшихся, едва «Боинг-747», свернув с взлетно-посадочной полосы, покатил к поджидавшему неподалеку черно-оливковому вертолету. Как и остальные, предназначенные для официального использования главой государства, он получал название "ВМФ-1 ", как только Президент ступал на его борт.

— Слишком много журналистов! — рявкнул Капецци в наручный микрофон. — Скажите летчику, пусть заруливает в ангар. Там мы выведем Президента наружу.

— Вас понял.

Сбавив обороты турбин, президентский самолет повернул к ангару. Увидев, что он изменил курс, журналисты ринулись туда.

— Замечательно! Они хотят скрыться от нас в ангаре.

— Надо сообщить Президенту, — сказал Капецци, поднимаясь со своего места с отсеке для агентов секретной службы.

В узком коридоре он столкнулся с главой президентской администрации.

— Нас ждет пресса, — угрюмо доложил особый агент.

— Хорошо.

— Хорошо! Мы должны как можно быстрее доставить Президента в Коронку.

— При мне называй резиденцию Белым домом. Меня бесят все эти кодовые названия.

— Покуда мы не убедимся, что заговора не существует, надо обеспечить безопасность Президента.

— Он собирался проталкивать законопроект по здравоохранению. И очень недоволен, что его увезли из Бостона.

— Что-то я не слышал твоих громогласных возражений.

Глава администрации пожал плечами.

— Сам знаешь, как это бывает.

— Знаю. Как только Президенту приходится менять график, секретная служба становится козлом отпущения. Но на сей раз угроза была реальной.

— Слушай, я хочу посоветовать Президенту немного побеседовать с прессой.

— Рискованно.

— Заговор должен быть очень уж разветвленным, чтобы иметь своих агентов и в Бостоне, и в Вашингтоне, — заметил глава администрации.

— Не исключено. И я буду в самых сильных выражениях возражать против появления Президента перед журналистами.

— Президент принимает подобные решения сам. Но я сообщу ему о твоем беспокойстве.

— Нет уж. Пойдем к нему вместе.

— Прекрасно, — сдавленно произнес глава администрации. — Пойдем.

— Не трудитесь, — раздался хриплый голос Президента Соединенных Штатов. — Я все слышал.

Позади них с мрачным видом вырос Президент.

Глава администрации торопливо начал:

— Мистер Президент, сейчас самое время уверить страну, что вы живы и бразды правления в ваших руках.

— Значит, об этом еще не объявлено? — спросил Капецци.

Глава администрации вымученно улыбнулся.

— Мы подумали, что если объявить раньше времени, то возникнет угроза безопасности Президента.

Застегнув свежую куртку и пригладив новый галстук. Президент заявил:

— Я выйду из самолета и обращусь к прессе. Пусть подвезут трап и примут обычные меры безопасности.

— Черт. — Капецци развернулся, собираясь заняться своей неблагодарной работой.

«ВВС-1» затормозил неподалеку от ангара. Вашингтонский пресс-корпус в замешательстве замер.

К самолету подвезли трап. Когда бамперы коснулись фюзеляжа по обе стороны главного выхода, дверь распахнулась. Агенты секретной службы, сжимая «МАКи-11», ринулись вниз по ступеням, застеленным красной ковровой дорожкой, и стали расхаживать среди журналистов, требуя предъявить пластиковые удостоверения и проверяя незнакомых репортеров металлодетекторами.

— Порядок, — рявкнул в микрофон на запястье один из агентов.

«Понял. Идем к трапу».

Появился Президент с двумя агентами. Застывшие лица парней поворачивались из стороны в сторону с четкостью метронома.

Глава государства поднял руку, и толпа собравшихся журналистов разом охнула.

Президент неторопливо спустился на землю и замер перед спешно поставленным портативным подиумом.

— Я хочу сделать заявление, — начал он угрюмо.

— Кто вы? — выпалил один из репортеров.

— Вроде бы Президент, — откликнулся другой.

— Но ведь сообщили, что он убит, — заметил третий.

Президент оставил этот выпад без внимания и продолжил: