Баржи поплыли на север, вдоль длинной излучины реки. Ваэлин рассчитывал просто вернуться к Дому ордена по берегу, но об этом нечего было и думать: путь вышел бы слишком долгим. Если он хочет вернуться вовремя, идти придется через лес. Он опасливо смотрел на темную массу деревьев. Хотя уроки мастера Хутрила приучили их к лесам, мысль о том, чтобы идти через чащобу вслепую, все равно была неприятной. Ваэлин знал, как легко мальчику заблудиться в лесу и ходить кругами несколько часов напролет.

– Иди на юг, – шепнул Каэнис ему в самое ухо. – Спиной к Северной звезде. Иди на юг, пока не выйдешь к реке, и ступай вдоль берега, пока не увидишь пристань. Тогда тебе придется переплыть реку.

Ваэлин взглянул на него и увидел, что Каэнис беззаботно глазеет на небо, как будто ничего и не говорил. Оглядевшись и увидев скучающие лица однокашников, Ваэлин понял, что они не слышали этого совета. Каэнис был готов помочь ему – но не остальным.

После трех часов плавания мальчишек начали одного за другим спускать за борт, без особых церемоний. Соллис просто выбирал мальчишку наугад и приказывал ему прыгать в воду и плыть к берегу. Из их группы первым отправился за борт Дентос.

– Увидимся в Доме, Дентос! – подбодрил его Ваэлин.

Дентос, в кои-то веки молчаливый, слабо улыбнулся в ответ, закинул лук за плечо и сиганул через борт в реку. Он быстро выплыл на берег, остановился, чтобы отряхнуться от воды, и, коротко махнув рукой, скрылся в лесу. Следующим был Баркус – он напоказ побалансировал на бортике и задом наперед кувырнулся в реку. Несколько мальчишек одобрительно захлопали. Микель пошел следом, но не без опаски.

– Мастер, а я, наверно, так далеко не доплыву… – запинаясь, выдавил он, глядя на темные воды реки.

– Тогда постарайся утонуть без шума, – сказал Соллис и вытолкнул его за борт. Микель шумно плюхнулся в реку и ушел под воду, казалось, на целую вечность. Все вздохнули с облегчением, увидев, как он вынырнул на некотором расстоянии от них, отфыркиваясь и размахивая руками. Наконец Микель собрался с духом и погреб к берегу.

Каэнис был следующим. Ваэлин пожелал ему удачи, Каэнис кивнул и молча прыгнул за борт. Вскоре после него отправился Норта. Он явно не без труда сдерживал страх и сказал Соллису:

– Мастер, если я не вернусь, я бы хотел, чтобы моему отцу дали знать…

– У тебя нет отца, Сендаль. Прыгай.

Норта с трудом сдержал гневный ответ, взобрался на борт и, секунду поколебавшись, нырнул.

– Сорна, твоя очередь.

Ваэлин гадал, имеет ли значение то, что он отправляется последним и, значит, идти ему придется дольше всех. Он подошел к борту, перекинув через плечо натянутый лук, и подтянул ремень колчана, чтобы тот не свалился с него в воде. Мальчик ухватился обеими руками за борт и приготовился прыгать в реку.

– Остальным не помогать, Сорна! – предупредил его Соллис. Другим мальчишкам он ничего подобного не говорил. – Думай о том, чтобы вернуться самому, а другие пусть сами о себе беспокоятся.

Ваэлин нахмурился:

– Простите, мастер?

– Ты все слышал. Что бы ни случилось, это их судьба, а не твоя.

И Соллис дернул головой в сторону реки.

– Вперед!

Было ясно, что больше он ничего не скажет, так что Ваэлин покрепче ухватился за бортик и перемахнул через него. Он упал в реку ногами вперед и окунулся в ледяную воду. Ваэлин поборол панику, на миг охватившую его, когда он ушел под воду с головой, потом забил ногами и всплыл на поверхность. Вырвавшись на воздух, он глубоко вдохнул и поплыл к берегу. Берег вдруг сделался куда дальше, чем казалось. К тому времени, как мальчик поднялся на ноги на каменистом берегу, баржи миновали его и ушли далеко вверх по течению. Ваэлину показалось, что мастер Соллис по-прежнему стоит у борта и смотрит ему вслед, но он не был уверен, так ли это.

Он скинул с плеча лук и пропустил тетиву между большим и указательным пальцами, чтобы отжать воду. Мастер Чекрин говорил, что от мокрой тетивы не больше проку, чем от безногой собаки. Мальчик осмотрел свои стрелы, убедился, что вода не просочилась под навощенную крышку колчана, и проверил, на месте ли нож. Выжал воду из волос и окинул взглядом лес, не видя ничего, кроме сплошной массы теней и листвы. Ваэлин знал, что сейчас он стоит лицом на юг, но собьется с направления, как только стемнеет. Для того чтобы последовать совету Каэниса и сориентироваться по Северной звезде, придется взобраться на дерево, и не раз, а в темноте это не так-то просто.

Хорошо еще, что испытание проводилось летом. И все же ему начинало становиться холодно в мокрой одежде. Мастер Хутрил их научил, что лучший способ высохнуть, не имея возможности развести огонь – это пуститься бегом. Тепло тела обратит всю воду в пар. Ваэлин направился вперед ровной трусцой, стараясь не ускоряться: он знал, что в ближайшие часы силы ему еще понадобятся. Вскоре его объял прохладный лесной сумрак, и мальчик поймал себя на том, что инстинктивно вглядывается в тени – привычка, которую он приобрел за многие часы охоты и скрадывания добычи. Ему пришли на ум слова мастера Хутрила: «Умный враг прячется в тени и сидит незаметно». Ваэлин подавил невольную дрожь и побежал дальше.

Бежал он в течение часа, все той же ровной трусцой, не обращая внимания на усиливающуюся боль в ногах. Вместо речной воды он вскоре взмок от пота, и ему перестало быть холодно. Ваэлин проверял направление, время от времени поглядывая на солнце, и боролся с ощущением, что время идет быстрее, чем должно бы. Мысль о том, что его могут вытолкать за ворота с горстью монет и идти будет некуда, одновременно ужасала и не укладывалась в голове. На миг он представил себе не менее кошмарное зрелище: как он является к отцовскому порогу, стискивая в кулачке свои жалкие монетки и умоляя пустить его домой. Ваэлин отмахнулся от этого видения и пустился дальше.

Одолев миль пять, он устроил привал: присел отдохнуть на поваленном дереве, отхлебнул из фляжки и перевел дух. Он думал о том, как там его товарищи: бегут вперед, так же, как он, или бредут, заблудившись в лесу? «Остальным не помогать». Что это было, предупреждение или угроза? Конечно, в лесу таилось немало опасностей, но ничего такого, что могло бы представлять серьезную угрозу для мальчиков из ордена, закаленных многомесячными тренировками.

Ваэлин поразмыслил об этом, ответа не нашел, заткнул фляжку и встал, по-прежнему окидывая взглядом тени… И застыл.

Всего в каких-то десяти ярдах от него сидел волк. Ярко-зеленые глаза наблюдали за мальчиком с безмолвным любопытством. Шкура у волка была серебристо-серая. Он был очень большой. Ваэлин никогда прежде не видел волка так близко – ему приходилось встречать лишь смутные тени, пробегающие мимо в утреннем тумане, и то очень редко – слишком близко тут было от города. Мальчика поразило, какой он огромный и какая силища в этих мышцах, что виднеются под мехом. Волк склонил голову набок, когда Ваэлин посмотрел ему в глаза. Страшно мальчику не было. Мастер Хутрил рассказывал им, что истории про волков, которые крадут младенцев и убивают мальчишек-пастухов, – это все сказки. «Не трогай волка, и он тебя не тронет», – говаривал наставник. Но все равно, волк был такой здоровенный, и глаза у него…

Волк сидел молча и неподвижно, слабый ветерок шевелил серебристо-серую массу меха, и Ваэлин ощутил, как в его мальчишеском сердце пробудилось какое-то новое чувство.

– Какой ты красивый! – шепотом сказал он волку.

Зверь исчез мгновенно: повернулся и прыгнул в гущу листвы так проворно, что и не уследишь. И все это почти беззвучно.

Ваэлин ощутил, как его губы раздвигаются в непривычной улыбке, и надежно сохранил воспоминание о волке в своем сердце: он знал, что никогда этого не забудет.

Лес назывался Урлиш: густая чаща в двадцать миль шириной и семьдесят миль длиной, тянущаяся от северных стен Варинсхолда до подножий гор на границах Ренфаэля. Поговаривали, что лес этот дорог королю, чем-то он пленил его душу. Рубить деревья в Урлише без королевского повеления запрещалось, и лишь тем семьям, что жили в его пределах на протяжении трех поколений, дозволено было там остаться. Из своих скудных сведений об истории Королевства Ваэлин знал, что один раз сюда приходила война: великая битва между ренфаэльцами и азраэльцами гремела среди деревьев день и ночь напролет. Азраэльцы победили, и владыка Ренфаэля вынужден был преклонить колено перед королем Янусом. Вот почему его наследники зовутся теперь владыками фьефа и вынуждены давать королю деньги и солдат, когда тот ни захочет. Это рассказала ему мать, когда поддалась на уговоры рассказать ему побольше об отцовских подвигах. Именно в той битве отец завоевал расположение короля и получил звание меча Королевства. В подробности мать не вдавалась, сказала просто, что его отец великий воин и сражался очень храбро.