В комнате находился еще один человек. Поверх шелковой пижамы на нем был парчовый халат. У него были иссиня-черные волосы и ухоженное тело, носившее следы массажа и дорогих косметических средств. Ему можно было дать от сорока до шестидесяти. Он сидел в кресле напротив Бобби Джека. На изысканном столике ручной работы справа от него стоял высокий бокал, наполненный искрящимся хересом. Человек взглянул на Джессику и произнес:

— Кто вы такая и что здесь делаете?

— Я полагаю, вы и есть мистер Слаймон.

— Правильно, полагаешь, девочка, — вставил Бобби Джек. — Мой старинный приятель, Эрл Слаймон. Я бы охотно тебя представил, но сам не знаю, как тебя зовут.

— Это неважно, — сказала Джессика. — Я пришла вас спасти.

Биллингс захохотал, Слаймон попытался скрыть легкую улыбку.

— Дорогуша, от чего же его спасать?

— Не строите из себя идиота, — бросила Джессика, — вам это не идет.

— Но я правда не понимаю. С какой стати понадобилось его спасать? Мистер Биллингс вот уже неделю как мой гость.

— Ч-чистая правда, — вмешался Биллингс. — Мы с моим старым приятелем, с Эрлом, — не разлей водой.

На черном лице Джессики отразилось замешательство, и в эту минуту следом за ней в комнату бесшумно вошли Римо и Чиун. Римо огляделся, а Чиун спросил:

— Который из них Биллингс?

— Этот, с пивной банкой, — ответил Римо. — Давай, Бобби Джек, поехали домой. — Он повернулся к Джессике. — С этого момента мы все берем на себя.

— Не так быстро, — проговорила Джессика. — У меня в этом деле денежный интерес.

— Я бы не советовал тебе слишком жадничать, — заметил Римо. — Один раз мы тебя уже вытащили, так что считай, что тебе повезло. Уходи!

— Ага, уходи, — заплетающимся языком промямлил Биллингс. — Если не хочешь пива, можешь убираться. Не люблю, когда ко мне заявляются черномазые. — Он бросил взгляд на Римо с Чиуном, и его лицо просветлело. — Мужики, хотите пива?

— Заткнись, — бросил Римо и вновь повернулся к Джессике. — Убери пушку, пока никто не пострадал.

— Похоже, с вами можно иметь дело, — сказал Слаймон, обращаясь к Римо. — Кто эта женщина? И почему она все время тычет в нас пистолетом?

— Она лазутчик из дружественной страны, — объяснил Римо. — Не обращайте на нее внимания.

Джессика наклонилась и прошептала Римо на ухо:

— Посмотри, не было никакого похищения! Разве он похож на пленника?

— Тогда какого черта он здесь делает? — Римо уже знал ответ на этот вопрос. — Сговариваетесь, как обмануть большое жюри, занимающееся финансированием президентской кампании? — обратился он к Слаймону с Биллингсом.

— Верно, верно, верно, — изрек Бобби Джек. — Проклятое большое жюри... с ума сойти... доллара нельзя заработать, чтобы кто-нибудь не сунул нос в твои дела.

— А ПЛОТС? А значки, найденные на станции? Уловки, чтобы запутать след? — воскликнул Римо.

— Бобби Джек, попридержи язык, — резко бросил Слаймон.

Римо покачал головой. Пусть со всем этим разбирается Смит, а его дело — поскорее отсюда уйти, прихватив с собой Биллингса. Впрочем, можно взять и Слаймона, решил он.

— Вы, двое, поднимайтесь, — скомандовал он и посмотрел на Джессику. — Я же сказал, убери пушку.

Она кивнула, продолжая сжимать пистолет в руке.

Слаймон поднялся.

Он оказался высоким худым мужчиной с горделивой осанкой и высоко поднятой головой. Бобби Джек тоже попытался встать, но это ему удалось только с третьей попытки. Римо шел сзади, подталкивая их к дверям. Возле самого выхода Бобби Джек попытался прихватить банку пива с обтянутого кожей стола и радостно хихикнул, когда ему это удалось. Они спускались по лестнице, Слаймон и Бобби Джек впереди, Джессика, Римо и Чиун сзади, когда Биллингс вскрыл банку и остановился, задержав всю процессию, чтобы сделать здоровенный глоток.

— Отлично, — сообщил он. — Нет ничего лучше пива, когда внутри все горит.

Вторая остановка произошла из-за Слаймона, который в ужасе отпрянул, увидев трупы своих гвардейцев, разбросанные тут и там по брусчатке внутреннего дворика.

— Давай пошли, — прорычал Римо. Потом, повернувшись к Джессике, все еще державшей пистолет, проронил: — Я же приказал тебе это убрать!

Воспользовавшись моментом, Слаймон быстро нагнулся и подобрал пистолет одного из своих ребят. Прокатившись по камням, он вскочил на ноги и направил оружие на остальных. Увидев это, Джессика мгновенно повернула пистолет в его сторону.

Два выстрела прозвучали одновременно: Слаймону пуля попала в голову, изуродовав лицо. Его выстрел угодил Джессике в сердце, и в тот же момент оба рухнули замертво.

Римо наклонился над Джессикой, но Чиун потряс его за плечо, показывая, что надо идти.

— Нет никакой надежды, сынок, — произнес он.

Римо бросил взгляд на Джессику, потом на Слаймона, и понял, что оба мертвы.

Понял это и Бобби Джек Биллингс. Он глотнул пива и произнес:

— Черт подери, хорошенькое дельце. Так как, вы говорите, мы будем отсюда выбираться?

— Только что убили вашего друга, и вам нечего больше сказать? — упрекнул его Римо.

— Ну, и черт с ним, — отозвался Биллингс. — Убили так убили. Я-то что могу сделать? К тому же, раз он помер, так я могу вернуться домой. Ни одно жюри не сможет ни до чего докопаться без него. А ее я сроду не знал. Негритянка чертова. Поделом ей. — Он сделал еще глоток из заветной банки. — Я писать хочу.

— Только один вопрос, — попросил Римо. — Президент знал о том, где вы находитесь?

— Этот идиот? С какой стати? Его не касаются мои дела.

— А ведь он беспокоился о вас, — заметил Римо.

Бобби Джек моргнул, словно ему было трудно сфокусировать взгляд.

— Это его трудности. А теперь мне надо пи-пи, — и он пошел к дому.

Римо взглянул на Чиуна, но тот только пожал плечами.

— Надеюсь, вы не собираетесь это делать там? — крикнул Римо Бобби Джеку вдогонку.

— А почему бы и нет? — поинтересовался Бобби Джек; он повернулся к Римо и переминался с ноги на ногу, словно цапля, выбирая, на какую встать. Ноги у него были тощие и белые, как сметана.

— Пошли, — лицо Римо исказилось от отвращения. — Только не около дома. Лучше где-нибудь еще. — Он махнул в сторону рельсов. — Давайте там.

— Решайте скорей, а то я описаюсь, — проскулил Биллингс и пошел вдоль железнодорожного полотна. Футах в тридцати от дома он остановился между рельсами и язвительно крикнул: — А тут можно?

— Годится! — крикнул Римо в ответ.

— Что ж, большое спасибо, — промычал Бобби Джек.

Римо наблюдал, как Бобби Джек тщетно пытается справиться со своими боксерскими трусами. Тот повернулся к Римо спиной и прицелился как раз на третий рельс. Обернувшись к Чиуну, Римо хотел что-то сказать, но тут раздался треск и Римо посмотрел туда, откуда он шел.

Бобби Джек пал жертвой зова природы. Ток, проходящий по третьему рельсу, поднялся по струе, вытекающей из бренного тела, и ударил его. Банка с пивом в руке Бобби Джека заискрилась голубыми блестками. Биллингс упал ничком на рельс, и снова послышался треск.

Вернувшись во внутренний дворик, Римо отключил рубильник, подававший ток на третий рельс.

— Забыл выключить, — пробормотал он.

Чиун хмыкнул. Пока Римо осматривал тело Бобби Джека, он лениво стоял, сложив руки на груди.

— А сколько народу погибло из-за такой ерунды! — философски заметил Римо.

— Такова жизнь, — отозвался Чиун.

Об остальном позаботился доктор Харолд В. Смит. Трупы убрали, а представителям прессы сообщили, что Бобби Джек Биллингс и его близкий друг Эрл Слаймон погибли в результате несчастного случая в поместье Слаймона под Ньюпортом, где Биллингс гостил последние несколько дней.

Мустафа Каффир был объявлен «персоной нон грата», и ему было предписано в недельный срок покинуть США.

Смит поблагодарил Римо за службу и признался, что у него отлегло от сердца, когда выяснилось, что президент не замешан в похищении. Таким образом, с него снято подозрение, что он пытался уйти от расследования, связанного с финансированием избирательной кампании. Смит категорически запретил Римо и Чиуну принимать участие в Олимпиаде-80. Категорически, подчеркнул он.