Тут другой бандит, которого Римо держал за руку, вырвался и попытался ударить его тяжелым автоматическим пистолетом по голове. Он сделал это чисто механически, используя то, что попалось под руку, и Римо ответил так же, не задумываясь. Он резко выбросил вперед правую руку — удар пришелся чуть выше солнечного сплетения. Послышался хруст костей, звук разрываемой ткани, и второй бандит упал замертво.

Два трупа. Римо стоят, с отвращением глядя на них.

— Теперь, надеюсь, твоя душенька довольна? — спросил он Чиуна.

— Да-да, — ответил тот. — Я никогда не видел ничего подобного. Интересно, а ты знал, что багаж пассажира самолета спускается вниз по длинному желобу, а потом ездит по кругу по специальному транспортеру? Посмотри, как интересно! — Стоя на цыпочках, он вытягивал шею, чтобы лучше разглядеть, как возвращается багаж, указывая вниз и призывая Римо подойти посмотреть.

Но Римо, не обращая на него внимания, обыскал бандитов и нашел то, что искал, — их документы.

— Ты только посмотри, Римо, — взывал Чиун. — Вот здорово. Чемоданы спускаются вниз, а потом ездят по кругу, и если кто-то не успел сразу взять свои чемодан, то чемодан возвращается еще и еще раз. И как так получилось, что я никогда этого не видел?

— Ты слишком ленив, чтобы таскать чемоданы, — заметил Римо.

— Это несправедливо с твоей стороны, — обиделся кореец и снова повернулся к окну.

— Ах, значит, тебе нравится, — пробурчал Римо себе поднос. — Нравится смотреть на транспортер с багажом? Тогда посмотри на это. — Он взял трупы под мышки, оттащил в соседнее помещение и положил на ленту конвейера. Мгновение спустя оба тела, искаженные предсмертной конвульсией, с широко открытыми глазами, съехали головой вперед по багажному желобу и упали на транспортер. Сначала они образовали небольшой затор, но затем принялись спокойно вращаться на транспортере вместе с чемоданами. Женщины завизжали, дети подбежали поближе, чтобы лучше разглядеть. Мужчины озадаченно переглянулись и пошли звать полицию.

Чиун еще некоторое время наблюдал за движением багажа, потом отвернулся от окна и посмотрел на подошедшего Римо.

— Молодец, Римо, — похвалил он. — Благодаря тебе все стало намного проще.

— Пошли, — бросил Римо, — у нас много дел.

... Мустафа Каффир выключил свет и выглянул из окна своей спальни в представительстве Ливии — дабы, по своему обыкновению, убедиться, что полиция города Нью-Йорка, как всегда, на своем посту.

Через полчаса раздался тихий стук, дверь спальни отворилась, и в мимолетном отблеске света, проникшего из коридора, показалась женоподобная фигура секретаря. Он бесшумно прошел по ковру, сбросил долгополый халат и скользнул к Каффиру в постель. Любовники мгновенно заснули в объятиях друг друга и крепко спали до тех пор, пока, час спустя, Каффира не разбудило прикосновение к плечу. Он чуть было не вскрикнул, но чья-то сильная рука зажала ему рот.

В скудном лунном свете, падающем из окна, он узнал суровые черты лица американца, который накануне расспрашивал его о Бобби Джеке Биллингсе. На пороге позади американца маячила еще одна фигура. В темноте Каффир не мог как следует рассмотреть второго гостя — он видел только, что это невысокий хрупкий человек в долгополых одеждах, — но тут внизу проехала машина, и в свете фар Каффир разглядел, что у дверей стоит престарелый кореец. В тот же момент американец прошипел ему прямо в ухо:

— Думаю, не стоит будить вашего юного друга. Но в таком случае вам придется говорить правду. Ясно?

Каффир помедлил с ответом, и, видимо, поэтому почувствовал вдруг резкую боль в плече, словно его ударили ножом. Боль быстро прошла, но тем не менее он энергично закивал годовой.

— Меня интересует та девушка, высокая блондинка. Вы сказали, что не знаете ее, — начал Римо.

Каффир замотал головой.

— Вы спросили, обращалась ли она ко мне с вопросами. Я ответил — нет.

— Не занимайтесь казуистикой. Где она сейчас?

— Уехала в Бостон.

— Зачем?

Каффир заколебался и тут же снова почувствовал боль в плече.

— А вы знаете, чем она занимается? — поспешно произнес он.

— Вот вы и расскажите, — предложил Римо.

— Ищет того человека, который пропал.

— Бобби Джека?

Каффир кивнул. Лежавший рядом юный любовник заворочался во сне, и Каффир прошептал:

— Она сказала, что в Бостоне есть зацепка.

— Какая зацепка?

— Она не уточнила. Просто позвонила и сообщила, что едет в Бостон. И еще попросила двух людей, чтобы проводили ее в аэропорт.

— Ясно, — бросил Римо. — Мы их встретили.

— Неужели? — заинтересовался Каффир.

— Да. К ужину можете их не ждать. А она случайно не упомянула, где именно собирается остановиться в Бостоне или кого намерена там повидать?

— Нет, — ответил Каффир. — Не упомянула. Клянусь.

— Она работает на вас? — спросил Римо в лоб.

— Да. Я имею в виду, на мою страну.

— А зачем вам так понадобился Бобби Джек?

— Мы рассчитывали, что если мы его найдем а доставим в целости и сохранности зятю, то благодарность президента, возможно, примет какое-нибудь материальное воплощение... — объяснил Каффир.

Римо кивнул.

— Ну, смотрите, если вы мне лжете... Короче, я надеюсь, что вы говорите правду.

— Честное слово, — проговорил Каффир, — честное слово. — Он немного успокоился, услышав глубокое дыхание любовника. Это придало ему силы и уверенности в себе. — Я говорю правду, — повторил он.

— Если нет, — предостерег Римо, — я еще вернусь.

С этими словами американец исчез так же быстро и бесшумно, как появился. С ним исчез и кореец, стоявший у дверей. Чисто инстинктивно Каффир потянулся к телефону. Надо кому-нибудь сообщить. Но кому? Охране. Начальству. Все равно кому. Его рука медленно легла на телефон.

А с другой стороны, чего беспокоиться, подумал он. В конце концов, американец, кем бы он ни был, мало что узнал. Если бы американское правительство знало больше, то Вашингтон завалил бы ливийское представительство нотами протеста и от посетителей не было бы отбоя. А американец со своим корейцем, скорее всего, просто любители, и на этом пути их могут подстерегать фатальные неожиданности. Он убрал руку с телефона. Какой смысл что-то кому-то рассказывать? Что это ему даст? По крайней мере, сейчас. Он начал было устраиваться в постели, но тут ему в голову пришла мысль. Может быть, стоит поставить в известность Джессику Лестер? Предупредить ее? Он покачал головой. Пожалуй, в этом нет нужды. Она в состоянии сама позаботиться о себе.

Крепкими, мускулистыми руками он обнял любовника, который нежно замурлыкал во сне. Тогда Мустафа Каффир тоже закрыл глаза и спокойно уснул.

На борту самолета «ДС-9», выполнявшего рейс в Бостон, Римо поделился с Чиуном своими соображениями относительно полученной информации, а тот, как всегда в самолете, не отрывал глаз от крыла, желая удостовериться, что с ним все в порядке.

— Это Джессика похитила Бобби Джека, — объяснял Римо. — И спрятала его где-то в Бостоне. Что касается ливийца, то он говорит правду. Скорее всего, им-то она и попытается продать Бобби Джека. — Молчание Чиуна раздражало Римо. — Вот к чему мне удалось прийти.

Чиун медленно отвернулся от иллюминатора. Далеко внизу смутно виднелись разбросанные тут и там огни большого города.

— Рассказывал ли я тебе, — вопросил Чиун, — как великий учитель Тан Си приготовил суп из гвоздя?

— Нет. И, честно говоря, меня это не очень интересует, — признался Римо.

— Давно это было, много столетий прошло с тех пор, — начал Чиун. — Тан Си был одним из первых величайших мудрецов, и хотя он был не настолько велик, как несравненный Ван, но и он был совсем неплох. В широком смысле я бы поставил его в один ряд...

— Слушай, папочка, — перебил его Римо, — если ты все-таки собираешься продолжать, нельзя ли покороче?

— Это случилось в тот год, когда деревня Синанджу оказалась перед угрозой голода. Времена были тяжелые, народ обеднел. Тан Си на много месяцев покинул деревню, и беднякам было совсем нечего есть. Но что еще хуже, они уже собирались отправить детей обратно в океан.