— Н-нет... конечно, нет! — Пернел чувствовала, что ею снова овладевает паника. — Я просто... — она запнулась, но даже обрадовалась, когда он снова перебил ее:

— Может, вам станет легче, если я скажу, что действительно имел в виду вас, когда писал первое, ободряющее письмо?

— А какой от него толк? — снова вскинулась Пернел. — Итак, с помощью первого письма вы пытались добраться до меня...

— Черт вас побери! — рявкнул Хантер. — Первый раз встречаю женщину, которая все истолковывает как раз наоборот!

— Мне казалось... вы не можете поступить... непорядочно. Что все это...

— Да замолчите вы, наконец! — грозно приказал он и, когда она поперхнулась от неожиданности, продолжал: — Помолчите хоть немного и послушайте!

Целый рой слов, вопросов, ответов крутился в ее мозгу... Так кричать на нее! Ладно, она подчинится силе — умолкнет.

— Может, присядем? — неожиданно тихо предложил Хантер.

Уж не думает ли он, что довел ее окончательно, и она вот-вот упадет? Или, вернее, он готовит длинную лекцию?

— Нет, в этом нет необходимости! — решительно заявила она, испытывая сильнейшее желание в самом деле спокойно опуститься в кресло.

Но нельзя — она ведь уже отказалась!

— Пусть так! — согласился Хантер, глядя ей прямо в глаза. — Так вот, во вторник я позвонил именно вам, чтобы...

— Не просить извинения у Майка!

— Да можете вы помолчать?!

— Ладно, продолжайте.

— Мне не за что извиняться!

Пернел чуть не взвилась по своему обыкновению, но, поймав его стальной взгляд, остереглась.

— Да, не за что, учитывая, что было два письма, а не одно...

— Два! — невольно вскрикнула Пернел — и тут же плотно сжала губы: не надо его теперь перебивать.

— Единственное, что и, правда, достойно сожаления, так это что два письма, отправленные вместе, получены почему-то порознь. Я это понял сразу — по вашему холодному голосу, когда вы мне ответили. Однако...

— Постойте! — не выдержала Пернел. — Мне кое-что здесь не ясно! О каких двух письмах вы говорите? Майк получил одно, адресованное ему, во вторник...

— Оба были адресованы ему. В одном я, от имени «Брэддон консолидейтид», объяснял, почему фирма не может взять на себя риск предоставления займа...

— А второе? — Пернел замерла, чувствуя, как злость и обида стихают, уходят, — всем своим существом она ждала чего-то, что освободит от напряжения их обоих.

— Во втором, оно пришло в среду, оно лично от меня, я объяснил более подробно некоторые новые положения и предложил кредит из своих собственных средств.

Пернел, пораженная в самое сердце, безмолвно на него глядела, не в силах вымолвить ни слова.

— Вы... вы... он... — бормотала она нечто нечленораздельное.

Ведь Майку нужна довольно крупная сумма, и все же Хантер предложил ее... Кажется, он сказал что-то о ней — это из-за нее согласился он рискнуть личными деньгами.

— О, Хантер!.. — воскликнула она и, уже не думая ни о необходимости соблюдать свое женское достоинство, ни об этом злосчастном телефонном разговоре, машинально опустилась на кушетку.

— А мне можно рядом? — спросил он уже спокойно.

Она сидела и молча наблюдала: он подходит, ждет ее разрешения...

— Конечно, — проговорила она совсем уже другим тоном, отодвигаясь на самый край кушетки и указывая ему место на другом краю. Ей требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. — Можете вы пересказать все это еще раз? — У нее словно камень с души свалился — он давил на нее все эти дни.

— Тут особенно и пересказывать нечего... разве что... я принял окончательное решение и позвонил во вторник вам, чтобы...

— Справиться о посылке! — неизвестно почему выпалила она вдруг. — Вы позвонили узнать — ведь вы ее так ждали.

— Ну-у... — Несколько, видимо, смущенный, он не стал вдаваться в подробности. — Я позвонил и по вашему тону сразу понял — второе письмо еще не получено.

— А вы позвонили ему, чтобы в этом убедиться?

— Я позвонил вам, — поправил Хантер. — До этого мне и в голову не приходило, что письма могут прийти в разное время. Хотя... и об этом следовало подумать. Как видите, у меня не было необходимости звонить Йоланду. Он и сам мог мне позвонить, если бы нашел это нужным.

Насколько Пернел знала Майка, он, получив личное послание от Хантера, да еще с положительным ответом, вне себя от радости, тут же бросился бы к телефону.

— А он? Разве он не позвонил?

Здорово же она ошибалась! Как ее угораздило внушить себе, что Хантер мог поступить по-свински?! Она не смела даже думать...

— Позвонил, но я был занят, на совещании.

Уж не приехал ли он в Чамлей-Эдж во время перерыва? — мелькнула у нее догадка. Ведь Майк наверняка позвонил сразу...

— Когда я освободился, мой секретарь, по просьбе Йоланда, передал мне его точные слова — что он «безумно счастлив»... ну и еще множество восторженных благодарностей.

«О, Хантер! — думала Пернел. — Мне бы попросить у тебя прощения за то слово — «позлорадствовать»...» Но вместо этого у нее почему-то выскочило:

— Бедный Майк! Сколько ему пришлось пережить, дожидаясь ответа.

— Ну, не он один попадает в такое положение.

Резкий ответ... видно, не очень-то его волнует, что все ее симпатии, как она старается показать, отданы шефу. Конечно, это совсем не так. Попади Хантер в беду (а в какую он, такой умный, уверенный, может попасть беду?), она бы из себя вышла, лишь бы помочь ему!

— А что... разве вам тоже... пришлось пережить какие-то неприятности?

— Да нет. Теперь-то, думаю, все в порядке, — успокоил он ее, прежде чем она успела выразить готовность все для него сделать. Впрочем, он тут же снова дал ей повод для тревожных раздумий: — Вы, с вашим ледяным тоном по телефону в прошлый вторник, не очень-то помогли делу.

Какой-то есть скрытый смысл в его словах — уж очень он осторожно (для его обычной манеры говорить) их произносит.

— Я... я что-то не совсем понимаю.

Как тон ее телефонного разговора мог повлиять на его деловые удачи или неудачи?

— Да неужели вы до сих пор не поняли: будь на вашем месте другая — стал бы я этим заниматься?!

В горле у нее пересохло — ни вздохнуть, ни охнуть, ни сглотнуть. «Я глупа, вот и все!» — злилась она на себя. Хантер, конечно, имеет в виду не ее как таковую, а Пернел Ричардс — секретаря Майка Йоланда. Ну, или просто соседку по дому... Мысли ее путались. Что ему сказать? О чем это он?

— Не... не стали бы «этим заниматься»?

— Да нет... то есть... скорее всего, стал бы. Но вы!.. Как вы могли подумать, что я способен поступить подобным образом? То есть звонить, «чтобы еще раз позлорадствовать»? Черт побери! Неудивительно, что я был зол на вас.

— А я... я думала... — Больше она ничего сказать не смогла. «Зол»... Да он прямо кипел! — Но... почему? За что? — все же выдавила Пернел.

Хантер повернулся к ней и пристально разглядывал ее своими темными глазами, как будто пытаясь проникнуть в самую глубину ее души.

— А вы не догадываетесь?

Голос его прозвучал очень спокойно — и сердце Пернел сделало бешеный кульбит. «Будь на вашем месте другая...» Что он, собственно, имел в виду? Ее мнение... о чем? Так он хоть в какой-то степени ценит ее? Но она немедленно отвергла эту идею: не может быть, незачем лелеять несбыточные мечты! Она сама так его любит, — естественно, лезут в голову всякие мысли: а что, если и он к ней не совсем равнодушен? Интересно, какое у него сейчас выражение лица... Надо решиться взглянуть на него, хотя бы украдкой. О, как напряженно он следит за ней — ждет ответа.

— Но я... хм... не умею разгадывать загадки.

Ничего лучшего Пернел не удалось придумать.

По-видимому, он несколько обескуражен. Что же дальше?

— Так что, начнем все с самого начала? — с какой-то безнадежностью вздохнул он, явно готовясь к серьезному разговору.

Она чувствовала — ее охватывает волнение, такое, как никогда в жизни. В висках стучало, разум будто отключился, даже инстинкт подводил. О чем хочет он говорить с ней? Нет, она плохая отгадчица — пусть выкладывает все начистоту.