— Дорогая, я очень спешу. Опаздываю на встречу.

Несмотря на то, что муж был в своем всегдашнем сером пиджаке. Мод Смит заметила выпирающую под мышкой кобуру. И озабоченно-натянутое выражение его лица было ей хорошо знакомо. Правда, в последнее время это случалось редко.

— Харолд, не хитри.

— Что, дорогая?

— Пистолет. И весь твой вид. Все опять, как раньше, до «Фолкрофта».

— Старая привычка, — сказал Смит, похлопывая себя под мышкой. — Я всегда его беру в командировку. Везде полно всякого сброда, ты же знаешь.

Мод Смит присела на аккуратно застланную постель и легонько тронула мужа за руку.

— Я все знаю, милый. Можешь ничего от меня не скрывать.

Смит нервно сглотнул.

— И давно? — прохрипел он, избегая смотреть ей в глаза и делая вид, что заканчивает сборы. Но руки у него дрожали.

— Не помню точно. Но догадывалась я всегда. Такой человек, как ты, не уходит на пенсию из разведки. Мы слишком давно вместе, чтобы я ничего не замечала.

Смит стал копаться в памяти, лихорадочно придумывая наименее болезненный способ устранения свидетеля. Работа в Бюро стратегических служб его многому научила.

— Я и не знал, что ты в курсе, — сказал он, с каменным выражением глядя перед собой.

— Глупый, я просто не хотела, чтобы ты еще и из-за этого волновался.

— Да, конечно, — упавшим голосом произнес Смит.

— Не надо так переживать, дорогой. Я никому не говорила, что ты по-прежнему работаешь на ЦРУ.

— ЦРУ? — рассеянно переспросил Смит.

— Ну да. Ведь твоя отставка была не настоящей, правда?

Смит наконец закончил сборы. Он с трудом сдерживал рыдания. На глаза навернулись слезы облегчения — он не мог припомнить, когда в последний раз плакал.

— Да, дорогая, — сказал Смит, не скрывая радости оттого, что ему не придется убивать жену ради интересов государства. — Это был обманный ход.

Поздравляю — ты весьма проницательна.

Мод Смит встала и ласково потрепала мужа по щеке.

— Сегодня звонила Вики. Собирается приехать на выходные.

— Как у нее дела?

— Прекрасно. Все время спрашивает о тебе.

— Чудесная у нас дочь, — сказал Смит, жалея, что никогда ее больше не увидит.

— Ты успеешь вернуться?

— Не уверен, — тихо ответил Смит.

В его голосе миссис Смит прочла больше, чем он мог бы себе представить.

— Харолд? — осторожно спросила она.

— Что?

— Ты правда очень спешишь?

— Очень.

— И у тебя нет для меня нескольких минут?

Смит увидел, что у нее дрожит подбородок — как тогда, в брачную ночь, много-много лет назад.

Он снял пиджак и обнял жену.

— Я всегда любила тебя, — сказала она. — Каждую нашу минуту и каждый день.

— Я знаю, — только и мог сказать он в ответ и крепче прижал ее к себе.

В Сан-Диего капитан Ли Энрайт Лейхи ужинал свиной отбивной с жареной картошкой, когда в шумный офицерский кубрик ворвался лейтенант с пачкой бумаг с грифом «СЕКРЕТНО» и отдал честь.

Капитан Лейхи удалился к себе и вскрыл депеши. Ему показалось, что это уже когда-то с ним происходило. Приказ возвращаться в Синанджу! Немедленно.

Капитан Лейхи снял трубку и совершил поступок, за который ему грозил военный трибунал. Он позвонил адмиралу, чтобы выразить негодование по поводу очередных секретных распоряжений.

Адмирал был удивлен:

— Я понятия не имею, о каких приказах вы говорите.

— Благодарю за помощь, сэр! — рявкнул капитан Ли Энрайт Лейхи, точь-в-точь как молодой курсант морской академии в Аннаполисе, получивший несколько нарядов вне очереди. Он решил, что адмирал просто не хочет отменять собственных приказов.

Но капитан Ли Энрайт Лейхи не знал и не мог знать, что адмирал действительно понятия не имел о приказе «Дартеру» возвращаться назад, в Синанджу. Как и о других секретных приказах, которые касались миссии в Синанджу, хотя на них и стояла его подпись. Он знал о них не больше любого другого.

Если не считать доктора Харолда У. Смита, чьей волей это все и совершалось.

Римо остановился между пиками Гостеприимства. Отсюда был виден весь скалистый берег залива Синанджу. Ниже селения, на усеянной ракушками дороге, стояла хижина Ма Ли. Римо опустился на мокрый гладкий камень и попытался привести в порядок свои мысли.

Это была не первая его любовь. Еще до того, как он стал заниматься Синанджу, он ухаживал за девушкой по имени Кэти Джилхули. Они собирались пожениться, но арест Римо все перевернул. Потом была Руби Гонсалес. Римо, правда, не был уверен, что любил ее, но, что ни говори, они были близкими друзьями. Руби — единственная, кто, кроме него, работала на КЮРЕ, но, решив выйти из игры, она просто исчезла. Была еще Джильда, скандинавская женщина-воин, с которой он познакомился, когда был в Синанджу в прошлый раз, на так называемом Суде Мастера. Однако работа Римо на Синанджу сделала их любовь невозможной, и она ушла, прежде чем Римо узнал, что она ждет от него ребенка. Где-то она сейчас? А ребенок? Мальчик или девочка?

Но такого влечения, какое испытывал Римо к Ма Ли, он раньше не знал.

Ему казалось, что он встретил свою половину, о существовании которой прежде и не догадывался. Сейчас, когда они нашли друг друга, она несла ему душевный покой, несмотря на все смятение чувств.

Римо казалось, что всякий раз, как он привязывается к какому-то человеку, судьба его обманывает. Сейчас это должно было случиться снова.

Он нащупал в кармане бумажник. Несколько банкнот, теперь абсолютно бесполезных, кредитные карточки, несколько полученных от Смита фальшивых удостоверений — все на разные фамилии. Он просмотрел их. Удостоверение агента ФБР по имени Римо Пелхам, лицензия частного детектива Римо Грили, удостоверение начальника пожарной команды Римо Марри.

— К черту все! — буркнул Римо, отправляя документы в море. — Отныне я просто Римо Уильямс.

Он изорвал купюры в клочья, разодрал кожаный бумажник и тоже выбросил в воду.

В другом кармане у него лежала горсть мелочи. Римо стал пускать монетки одну за другой по волнам. Каждая следующая улетала дальше предыдущей.

Оставалось всего несколько монет, и Римо казалось, что он прощается не с деньгами, а с крупицами своего прошлого. И в этот миг он увидел, как из набегающей волны в нескольких милях от берега появилась рубка подлодки. На ней был изображен американский флаг.

— Черт! — вырвалось у Римо. Он увидел, как из люка вылезает доктор Харолд У. Смит и перебирается на надувной резиновый плот. Римо сел на скалу и стал ждать.

Смит был один. На нем был извечный серый костюм-тройка, а на коленях он держал столь же извечный чемоданчик. И то и другое было в соленых брызгах. Нелепость этого зрелища вызвала у Римо ухмылку.

Смит дождался, пока плот вынесет на прибрежный песок, и ступил на берег. Римо подошел поздороваться.

— Римо! — обратился к нему Смит таким тоном, каким окликают сослуживца, налетев на него в коридоре заведения.

— Если вы прибыли, чтобы забрать меня в Америку, — сказал Римо, — то опоздали. Если же приехали на похороны — то поспешили.

— Отлично. Мне надо переговорить с Чиуном. Но сначала я хочу задать вам один вопрос.

— Я слушаю.

— Только прошу отвечать честно. Что бы вы сказали, если бы вам предложили работать на русских?

— Ни за что!

— Рад это слышать, — сказал Смит и полез за пистолетом.

Римо уловил его движение раньше, чем мозг Смита дал команду. Смит не успел и глазом моргнуть, как пистолет уже был у Римо.

— Здорово придумано, Смитти, — сказал он. — Но вы же не настолько глупы.

— Я должен был попытаться это сделать, — безжизненным голосом ответил Смит.

— Правильно ли я понимаю, что организация распущена? — спросил Римо, вынимая обойму и отшвыривая ее в одну сторону, а пистолет — в другую. — И я вам больше не нужен?

— Президент отдал соответствующее распоряжение, — ответил Смит. — Русские пронюхали про КЮРЕ. Мы вынуждены распустить организацию.