— Ну, тогда давай, убей меня! — крикнул Римо. Он шел по краю поднимающегося от земли тумана, выискивая сухое место по ту сторону, а когда нашел, то прыгнул прямо на него поверх испарений. Он надеялся, что телевизионщики не усмотрят в этом ничего сверхвыдающегося. Он приземлился на камень и пошел вперед через остатки защитных сооружений, которые Чиун уже разрушил.

— Ты видела? — спросил Рубин.

— Да. Представляешь, каков он в постели!

— Теперь я вижу, почему его не взяли ни пули, ни все прочее.

— Он очень сексуален, — восхищалась Беатрис.

— Как ты думаешь, он одолеет старика?

— Я бы не возражала, чтобы он одолел меня, — простонала Беатрис.

Доломо смотрели, как азиат в кимоно развернулся навстречу приближающемуся к нему белому с толстыми запястьями. Эта необычная парочка говорила на восточном языке, которого Доломо не знали.

Потом белый нанес первый удар. Удар был так скор, что они не заметили движения руки, но пурпурно-красные цветы, росшие вокруг, затрепетали под порывом сильного ветра.

Причина поражения была проста и вместе с тем ужасна. Доломо продемонстрировали свою силу на примере небольшого американского городка.

— Прежде чем посланные вами служители зла покончат с нами, проверьте, что произошло в Кулсарке, штат Небраска, — сказал Рубин.

— А что там в Кулсарке? — спросил президент. В ответ президент услышал смех.

— Проверьте сейчас же, потому что то, что произошло там, произойдет и с вами. Это произойдет с Европой и с Японией. Наши преданные сторонники заняли позиции в четырнадцати самых важных системах водоснабжения в мире. Когда вы узнаете, что случилось в Кулсарке, подумайте о том будущем, которое ждет Париж, Лондон, Токио и Вашингтон. Загляните в завтра, не помнящее собственного вчера.

Смит, слушавший весь разговор, немедленно приказал Римо отступить. Именно этого он и боялся.

— Может быть, сначала узнаем, что произошло в Кулсарке? — предложил президент.

— У нас нет времени. Если я правильно понимаю личность Рубина Доломо, то он настроил своих людей на то, чтобы они выполнили его приказ, если не получат никаких указаний. Другими словами, если время от времени Доломо не будут выходить на связь с ними, они выльют содержимое мешков.

— И тогда вещества больше не будет.

— Не совсем так. Мы пока не знаем, насколько оно стойкое. Заразите им систему водоснабжения, и оно распространится по всему миру. Можете себе представить, на что будет похож мир, в котором никто не умеет читать и не помнит, как делать бронзу или железо. Мы имеем дело с оружием страшнее ядерного. Это означает конец цивилизации.

— Но мы не можем сдаться.

— Извините, сэр, — сказал Смит. — Именно это мы только что и сделали.

Информация из Кулсарка поступила почти сразу. Посланные туда войска обнаружили, что все население города плачет. Все искали кого-нибудь, кто бы накормил и переодел их.

Были отданы строжайшие приказы соблюдать секретность, дабы паника не захлестнула всю страну. Войска, облаченные в специальные резиновые костюмы, переправили пострадавших в специально подготовленный для этой цели госпиталь. Ученые, работавшие над разгадкой тайны препарата по указанию Смита, сумели добиться некоторых успехов в промывании организма сразу после попадания в него препарата, но долгосрочные последствия его действия были пока неизвестны.

Смит не получал сведений ни от Римо, ни от Чиуна в течение четырех часов. А когда получил, то оказалось, что эти сведения куда ужаснее, чем он мог себе представить.

— Извините, Смитти, — сообщил Римо, — но Чиун перешел на сторону Доломо.

— Но он не мог так просто бросить вас. Вы ведь по-прежнему работаете на нас, правда?

— Извините. Я просто не мог больше объяснить Чиуну ваши действия.

— Вам и раньше это никогда не удавалось.

— Если быть точным, то я имею в виду, что я больше не могу объяснить ваши действия самому себе, Смитти.

— Римо, если это тактический маневр, я все пойму.

— Смитти, когда вы отказались освобождать заложников, вы меня потеряли.

— У нас были стратегические соображения, о которых вы не можете знать.

— Я знаю, что я американец, и когда я увидел, как поступили с заложниками, я почувствовал, что меня ткнули мордой в грязь. И кроме того, Смитти, я только что попытался ударить Чиуна и сделал это так плохо, что он надо мной просто посмеялся. Я не могу жить с этим ощущением.

— Римо, вспомните все, во что вы верили. Не бросайте вашу страну в такой момент.

— Извините, Смитти. Я кое-чему научился, когда потерял память. Моя страна бросила меня. Она больше не стоит того, чтобы ее защищать. Прощайте, дорогой. Было забавно с вами работать. Но теперь все кончено.

Смит услышал какой-то щелчок — переговорное устройство отключилось. Очевидно, Римо его сломал.

На Харбор-Айленде Римо швырнул остатки переговорного устройства в Атлантический океан, а патрульные суда тем временем брали курс прочь от острова и самолеты ВМС садились на палубу авианосца, тоже готового к отплытию.

— Мы победили! — ликовала Беатрис. — Мы всех разгромили.

— Вы и в самом деле отрицательная сила вселенского противодействия? — спросил Рубин у темноглазого мужчины, причинившего ему столько хлопот.

— Это верно, — ответил за Римо Чиун. — Я многие годы упорно трудился, чтобы искоренить в нем отрицательные начала, но только вам удалось верно определить их.

— Я так и знал, — сказал Рубин. — Вы — отрицательная сила, преследующая мою положительную силу.

— Я хочу, чтобы сейчас он попреследовал меня, — заявила Беатрис.

— Подождите, — сказал Чиун. — Если мне предстоит служить вам как следует, то я должен признаться, что ваши слуги недостойны столь милостивой и восхитительной королевы.

— Это была идея Рубина — провозгласить меня королевой. Пресса на это клюнула. А мне тоже в общем-то понравилось.

— Вы — королева, — пропел Чиун. — Увы! — я столь долгие годы работал на этих сумасшедших. И только вы одна показали мне, что значит — настоящая королева. Вы верите в месть и цените ее, как я вижу.

— Не месть, — возразил Рубин. — Справедливость.

— Это лучшая разновидность мести, — заметил Чиун. — Позвольте мне узнать, кто ваши враги, чтобы бросить их к вашим ногам и чтобы они ползали на коленях и молили вас о пощаде.

— В нем что-то есть, — заметила Беатрис.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Рубин. — Слишком уж долго они сдавались.

— Мы не сдались, — возразил Чиун. — Когда человек перестает служить дуракам и переходит на службу к тем, кто понимает, как устроена Вселенная, это не значит, что он сдается. Мы ведь могли вас убить, но тогда мы остались бы без монарха, а что такое ассасин без, монарха!

— Может быть, вы мне просто зубы заговариваете, чтобы я отказался от мысли погубить западную цивилизацию? — сказал Рубин.

— Я никогда не был о ней высокого мнения, — ответил Чиун.

Рубин судорожно вдохнул воздух и принял очередную таблетку успокоительного. День сегодня выдался на редкость долгий и трудный.

— Как вы делаете то, что вы делаете? — спросил Рубин.

— Как вы все это проделываете? — спросила и Беатрис.

— Ваши Величества, — снова запел Чиун. — Ваш путь не должен быть ни беспокойным, ни трудным.

— Меня сейчас вырвет, — сказал Римо по-корейски.

— Заткнись, — ответил ему Чиун на этом же языке.

— Ты мои, юноша, — заявила Беатрис, пытаясь схватить Римо за локоть.

Локоть все время увертывался от ее пальцев.

— Скажите ему, чтобы не дергался, — сказала Беатрис. — Я королева и имею право иметь любого в своем королевстве.

— Вот они — твои высокие стандарты искусства ассасина, папочка. Знаешь, как называются такие услуги? — спросил Римо по-корейски.

Чиун ответил тоже по-корейски:

— Ей на самом деле наплевать на твое тело. Все, что ее интересует, это ее собственное тело. Удовлетвори ее.