Через три месяца образец станции был готов. Осуществить удалось практически все, что задумывалось. Выходной усилитель имел мощность почти 100 ватт, работал в полосе 1000 мегагерц. Сумели разработчики и решить так называемую проблему «входа — выхода»: при функционировании самовозбуждения усилителя не наблюдалось. Это была, безусловно, победа!

Испытания провели там же, в Протве. Станцию установили невдалеке от первого корпуса на берегу речки Огубянка, имитатор РЛС увезли подальше, за шесть километров на Михалеву гору. Результат, как и ожидали, оказался успешным.

Но теперь возникла новая проблема. Не было конкретных радиоданных об РЛС системы «Хок». Как можно противостоять столь мощному комплексу, не зная его важнейших параметров — полосы частот, спектра сигналов. Даже сведения о мощности ЗУРО оказались весьма обрывочными, противоречивыми.

Куда обратиться за помощью? Конечно к военной разведке. Написали официальное письмо. Разведчики, конечно же, ответили. В архиве остался их ответ.

«Направляю информацию «Американская система зенитного управляемого ракетного оружия «Хок» и ее боевые возможности, — писал начальник ГРУ, генерал-полковник Петр Ивашутин.

Система зенитного управляемого ракетного оружия «Хок» предназначается для поражения бомбардировщиков, истребителей и крылатых ракет на высотах от 5 — 10 м до 18 км, и наклонных дальностях до 35 км. Однако основным назначением системы является поражение низколетящих целей.

По мнению американских специалистов, система при частичной модернизации ее радиолокационных станций, так же может применяться для перехвата баллистических ракет с дальностью стрельбы до 110 км.

Все оборудование системы выполнено в мобильном варианте. Время развертывания батареи «Хок» (основная огневая единица) на позиции и приведения ее в состояние готовности к открытию огня не превышает 15 минут. Батарея в каждый данный момент обеспечивает ведение огня по двум одиночным или групповым целям. Для повышения вероятности поражения по каждой из двух целей может быть запущено до трех снарядов с интервалами между запусками 5 секунд».

Далее в ответе говорилось, что «Хок» быстродейственен и позволяет производить многократный обстрел цели после наблюдения результатов предыдущих пусков, что четыре батареи образуют дивизион, и существуют два вида этих дивизионов — полевые и стационарные.

Все это было, конечно, интересно, но данные, столь необходимые для развертывания дальнейших работ ученых «сто восьмого», как раз таки отсутствовали. На кой ляд Мажорову ширина колеи транспорта, на котором перевозят ЗУРО «Хок», если у него нет сведений о частотах РЛС комплекса, спектра сигнала, боковых лепестках, чувствительности приемных устройств.

На очередном заседании Военно-промышленной комиссии, понимая, что он вступает в конфликт со всемогущим ГРУ, Юрий Николаевич, тем не менее, действовал по принципу «Платон мне друг, но истина дороже». Так и заявил, что в военной разведке необходимых данных по системе «Хок» нет.

Генерал Ивашутин, откровенно говоря, подивился «наглости» директора отраслевого НИИ и тут же парировал обвинение Мажорова, мол, для волнений нет никаких оснований, пусть заявитель завтра приезжает в ГРУ и все сведения получит в лучшем виде. Увы! Оказалось, что утверждение руководителя военной разведки ничем не подкреплено. Необходимых данных по «Хоку» ни завтра, ни послезавтра Мажоров не получил.

Осознав свой просчет, разведчики, разумеется, занялись этим вопросом, но ждать у моря погоды Мажоров не собирался. Удастся ли агентам ГРУ добыть секреты «Хока», а если подобное и произойдет, сколько времени потратят они на поиск столь ценных сведений? Ответов на эти вопросы дать никто не мог. Получалось, что проще командировать специалистов в Египет, во фронтовые окопы, на линию боевого соприкосновения войск, и с помощью соответствующей разведаппаратуры выяснить требуемые параметры. Но не тут-то было! Оказалось, что необходимой аппаратуры для проведения таких работ нет. Оставался единственный выход: самим изготовить аппаратуру для разведки сигналов РЛС «Хок».

Что ж, справились и с этой задачей. Дальше следовало убедить руководство послать группу специалистов «на разведку» в Египет. Но сделать это было сложно. Высокие начальники в Военно-промышленной комиссии напрочь отказывались верить, что в ГРУ нет нужных сведений. И в их рассуждениях был свой резон: зачем посылать людей на фронт, рисковать ими, если для этого существует специальная мощная структура — Главное разведывательное управление. Ситуация, по сути, зашла в тупик. Но жизнь, как это нередко случается, сама подсказала выход.

Арабо-израильский конфликт продолжался. Израильская авиация совершала налеты на города, населенные пункты, промышленные объекты Египта. Казалось, арабы обладают немалыми силами и средствами противовоздушной обороны, но почему-то эффективность их применения была достаточно низкой. Сообщалось, что при налетах израильтяне широко применяют помехи. И это дает свой положительный результат.

В руководстве Советского Союза были встревожены такими известиями. Поступила команда: направить в Египет группу специалистов, проверить, как используется техника, разобраться, наконец, действительно ли применение помех противником столь эффективно. И, разумеется, оказать помощь нашим советникам.

Возглавил делегацию заместитель председателя Военно-промышленной комиссии Леонид Горшков. В ее состав вошли заместитель министра радиопромышленности Георгий Казанский, из оборонного отдела ЦК Александр Андрюшин. Был представитель от КБ-1, где создавался комплекс С-75. Юрия Мажорова также включили в эту поездку.

На дворе стояла зима 1970 года. Несмотря на метельный февраль, в день отлета погода была солнечная, ясная. Самолет стартовал из Внуково-3. Мажоров, право же, подивился, раньше он и не подозревал, что есть такой аэропорт. Оказывается, оттуда, как правило, вылетали наши министры.

Уже на трапе самолета Горшков посоветовал оставить пальто и меховые шапки на Родине, добавил, что в Египте тепло. Мажоров передал одежду супруге, которая провожала его.

Летели без посадки: под крылом Крым, Черное море, Турция. Юрий Николаевич, глядя в иллюминатор, открывал для себя Турцию. Прежде он и подумать не мог, что здесь столько гор. Наконец показалось Средиземное море, справа в дымке — остров Кипр. А слева уже виднелся израильский берег. Море почти пустынно, изредка можно заметить какое-либо судно.

Вскоре появилось очертание берега африканского континента, самолет стал снижаться. Кто-то в салоне сказал, что мы находимся в районе Александрии и теперь летим на восток к Каиру. Странно было после заснеженных российских равнин видеть зеленые поля под ярким солнцем.

И вот самолет уже заходит на посадку. Как только открыли двери, в салон ворвался теплый и прелый, вонючий воздух. Словно вошел летним днем в хлев. Оказывается, запах этот от гниющего ила в дельте реки Нил. Ведь Египет расположен вдоль Нила, и окультуренные земли, это лишь узкая полоска в три-четыре десятка километров, а дальше пышущие жаром пески Сахары, и голые, гористые холмы.

Делегацию встречал автобус, и вскоре он уже катил по окраине Каира. Узкие улочки, облепленные мелкими лавчонками. Путь лежал в штаб советских военных советников.

У ворот штаба стояли двое солдат — советский и египетский. Автобус затормозил на стоянке у строевого плаца. Первое, что увидел Мажоров, выйдя из автобуса, — маленького, очень полного человека, одетого в куртку защитного цвета, без знаков различия. Он очень энергично передвигался по плацу, громко кричал, матерясь. Перед ним навытяжку стояли какие-то люди, облаченные в такую же непонятную форму. Все, покинувшие автобус с интересом наблюдали, за этим спектаклем. Мажоров поинтересовался у Горшкова:

— А это кто же такой буйный? Леонид Иванович усмехнулся:

— Ты чего не знаешь? Это ж наш маршал. Батицкий Павел Федорович!