Аня молчала, тупо глядя в белые листы бумаги.

– А могу я узнать, что случилось? И что это – допрос?

– Это не допрос, это беседа. А случилось… Вы знаете, мы разыскиваем вашего бывшего мужа как свидетеля одного страшного преступления. Расскажите о нем все, что знаете.

– Аня! Гони их к чертовой матери! – Илья Стриж проснулся, видимо, слышал весь разговор и вышел в кухню в одних трусах. – Это где написано, что можно вламываться в дом к нормальным людям в шесть часов утра и устраивать допрос? Если нужно, вызывайте повесткой в отделение милиции. А вообще-то Аня – бывшая жена Покровского. И скоро она выходит замуж. За меня. И я против того, чтоб ее трясли каждый день! А у него есть родители, есть друзья. Какого черта вы к ним не идете?!

Илья был настроен воинственно, как петух, который готов был понести боевые потери, но не пустить на свою территорию чужого петуха. Он смутил следователей. То ли смешными полосатыми трусами, то ли знанием законов. Ане стало неудобно, и она возразила Илье:

– Илюш, ну, не шуми, не ругайся! У людей такая работа.

– Такая работа делается не ранним утром в чужом доме.

– В общем-то муж прав, – виновато сказала Аня следователям. – Да и сказать мне вам нечего. Илью я давно не видела. Когда видела, он мне ничего не говорил, планами на дальнейшую жизнь не делился, никаких вещей в моем доме не оставлял. Что еще? О его характере говорить я не хочу – не смогу быть объективной. С этим – к его родителям. И писать ничего не надо. Я не подпишу никакой протокол.

Илья удовлетворенно кивнул ей и удалился прочь, ворча что-то себе под нос.

Архангельские следователи еще минуту посидели в ожидании и стали складывать в папочки свои документы.

А в середине лета к Ане пожаловала целая делегация: элегантные, будто на свадьбу наряженные женихи, парни в костюмах светлых, кремовых, при галстуках – «бабочках» и «селедках». Полный «мерседес» женихов! Все статные, хоть и не высокие, худенькие, смуглые. Аня наблюдала за ними в окно. Она так и подумала: свадьба у кого-то, жених и его друзья пожаловали.

А через минуту эти «друзья жениха» позвонились в ее двери и спросили Илью Покровского.

– Извините, но Илья тут не живет!

Ее немного насторожил легкий акцент, с которым говорил пришелец с карими глазами. Это потом, когда всплыла вся история с ливанцами, Аня поняла, кто к ней приезжал. А еще позже узнала, что жизнь ее и сына Ильи Покровского висела на ниточке, что в планах клана погибшего в архангельском лесу миллионера – а может, и миллиардера! – из Ливана был захват заложников – членов семьи Покровского. Они же назначили сумму вознаграждения – десять тысяч долларов – тому, кто поможет поймать Илью.

Но в тот день Аня ничего этого не знала, и у нее не было никакого страха, а вот раздражение присутствовало, и она, не сдерживаясь, с эмоциями поведала о том, как ей все это надоело, что они с Покровским давным-давно чужие люди, что у нее совсем другая жизнь и не пойти бы всем им к черту?! Пришелец мило улыбнулся ей, попрощался и ушел.

Компания «женихов» еще потусовалась во дворе, потом красивые парни погрузились в свой нарядный «мерседес» и уехали.

К концу лета до Ани докатились слухи о том, что Илья находится в бегах и что его подозревают в убийстве двух компаньонов-иностранцев. А в самом конце августа приехала Анина тетя – Валентина Ивановна, перепуганная насмерть. Она воровато огляделась и даже прошлась по комнатам – хотела убедиться в том, что, кроме Ани, никого в доме нет.

– Тетя, что случилось-то? – удивилась Аня ее визиту – тетушка приезжала к ним крайне редко.

– А вот что! – Тетя достала из-за пазухи толстый конверт, намертво заклеенный. – Письмо тебе!

– От кого? – удивилась Анна.

– От Ильи! – шепотом сказала тетка. – Представляешь, вчера звонок, по телефону. Кто-то незнакомый. Расспросил про вас, сказал, что просто старый знакомый, что хочет встретиться, но нет времени к вам ехать, и просит подойти в «Детский мир» на углу. Ну, я согласилась. Пришла в магазин, стою, озираюсь. Никого! Ну, думаю, черти какие-то разыграли! И вдруг сзади подходит, за руку меня – цоп! Я вздрогнула, поворачиваюсь – Илья! Я его не сразу узнала. Одежда такая на нем, костюм спортивный, бейсболка, очки. Не темные, но затемненные. Он что, Анют, видит плохо?

– Теть, да откуда я знаю, как он видит? Я его сто лет не видела и не спрашивала про зрение. Ну и что Илья? – поторопила тетку Аня.

– Ну, я и рассказываю! Не торопи! Я говорю: ой, Илюша, я тебя и не узнала бы! А он так улыбнулся, как он всегда улыбается, и говорит: мол, это и хорошо, что не узнали бы! Ну, спросил, как вы, а что я скажу? Я же сто лет вам не звонила даже! Ну, он конверт достал, сказал, что это вам письмо и внутри – деньги. И мне денег дал. Вот. Доллары. Что с ними делать-то, а?

Тетка показала Ане стодолларовую бумажку.

– Теть, убери на черный день!

– Ты письмо-то читай да посмотри, что там еще! – Хитрая тетка хотела знать все!

– Теть, можно я сама, ладно? – Аня твердо это сказала, и тетя Валя сразу поняла, что больше никакой информации не получит.

– Ну, должна тебе сказать, что говорили мы с твоим бывшим две минуты, не более. Он сказал, что очень спешит, попрощался и – шмыг на улицу, и я его тут же потеряла из виду. Вот и все! Да, просил, в случае чего, никому не говорить, что он появлялся. Только тебе! Но я – могила, ты меня знаешь.

– Знаю! Давай, тетя-могила, поезжай домой!

– Анечка, ты не бойся, я, когда к вам ехала, всю дорогу себя проверяла – хвоста не было! – Тетя Валя дрожала от возбуждения, так ей нравилась эта шпионская игра.

– Тетя, ты сбрендила? Какой хвост?! Давай, рули домой! И никому ничего не рассказывай, хорошо?

– Аня, я все понимаю! Но ты мне потом позвони, расскажи, что пишет, ладно? – шепотом попросила тетка.

– Непременно! – нетерпеливо сказала Аня, выпирая надоедливую тетушку.

Илья писал ей, что его ищет милиция, и не только она. Он коротко рассказал ей о том, что произошло в Архангельске и что в ближайшее время он вынужден скрываться, но сделает все для того, чтобы отвести от себя все подозрения, хоть сделать это очень не просто. А еще Илья просил Аню беречь сына и по возможности отправить его на какое-то время из города.

От этой фразы у Ани просто остановилось дыхание. Она и не думала о том, что все может быть так серьезно и что кому-то может прийти в голову ловить Илью на ребенка, как на живца. Но он писал именно об этом, серьезно и страшно: «Аня, не верь никому! Игоря могут украсть, чтобы на него выманивать меня! Это могут быть как бандиты, так и менты. Не верь никому! Спрячь Игоря у кого-нибудь из родственников. А еще лучше, если все вы, Игорь, ты и твой Илья, уедете на время из Питера, пока я не разберусь во всем сам и не докажу, что я не виновен! Я посылаю тебе деньги – их должно хватить на то, чтобы какое-то время пожить вдали от дома…»

– Ты пойми, Илья просто так не стал бы предупреждать меня! – Аня нервно крутила кольцо на пальце. – Да и логично все! Ведь Игорь – это действительно тот крючок, на который без всякой наживки можно ловить Илью. Ну и что из того, что мы давно не живем вместе?! Дети – это серьезная привязка. И те, кто охотится за Покровским, хорошо понимают, в чем он уязвим. Игорь – это его ахиллесова пята.

– Анют, ты уверена, что не сгущаешь краски? – с большим сомнением спросил Илья.

– На все сто уверена! Он все просчитал! На сто ходов вперед! Илья всегда отличался этим. И если он пишет, что нам всем надо скрыться, то все гораздо страшнее, чем я думаю.

– Ань, ну как ты себе это понимаешь, а? – Илья был озадачен. – Как я оставлю газету? Это мое детище! На кого я брошу ее? Давай оставим Игоря у твоих родителей, в деревне. Там тоже люди живут. Школа есть, в десяти километрах, автобус ходит. Пусть этот год он там учится. Но сами давай останемся дома! Ну, будем осторожнее!