Первую лекцию Таня, женщина практическая и не любившая отвлеченных политических рассуждений, начала с наглядного рассказа о неизвестном депутате, которого никто не стал слушать. Особенно хорошо ей удалось передать психологическое состояние думского новичка, у которого «от уныния даже опал ежик белобрысых волос». Фиаско депутата, по мнению Тани, объяснялось тем, что он сунулся «в думскую воду» без соответствующей пиар-подготовки и правильного «выведения его на журналистов». «Если бы думские корреспонденты знали, что вслед за официальным комментарием они услышат пикантные подробности о том, как сенаторы ругались с депутатами и как их разводил Сурков[303], его, возможно, и послушали бы. А так, кому интересно мнение никому не ведомого безликого думца, одного из 450 ему подобных?»
«Сегодня мы обсудим с вами, как из депутата обычного сделать если не знаменитость, которую постоянно показывают в теленовостях, то хотя бы человека известного, периодически появляющегося в тематических телепередачах и упоминающегося в газетах, — со вкусом затянувшись сигаретой, продолжала Таня. — Есть немало случаев, когда при верной постановке дела в Думе зажигались настоящие политические „звезды“. Взять, к примеру, Ирину Хакамаду. Кто ее знал до 1994 года, когда она была генеральным секретарем учрежденной Константином Боровым „Партии экономической свободы“? Единицы. А сегодня я вижу в ваших глазах вопрос: что это за партия и кто такой Боровой, если сама Хакамада была у него на посылках? А началось все с первых дней работы первой Думы. Ставка была сделана на то, что публика уже несколько устала от прежних демократических вождей и жаждала новых лиц. Женщин в политике тогда, впрочем, как и сейчас, было немного. Экзотическая фамилия вкупе с необычной внешностью была удачным дополнением. Но главное, что с ней грамотно поработали. Коллеги из ЦПТ[304] выбрали нишу: молодой профессионал, для которого политика — только инструмент для законотворчества. Ирина на тот момент слушалась своих консультантов безоговорочно и поэтому сразу стала узнаваемым лицом.
Результат — очень неплохая, можно сказать, удачная карьера. Из рядового депутата в председатели госкомитета[305]. Сейчас снова в Думе, но уже вице-спикер, один из лидеров парламентской фракции СПС».
Таня перевела дух и продолжила со все возрастающим энтузиазмом: «А вот еще один яркий пример, когда профессиональная работа с думским клиентом дала блестящий результат. Владимир Рыжков до назначения на пост первого вице-спикера Госдумы, хотя и заседал в Думе почти четыре года, был практически неизвестен не только широкой публике, но даже думским завсегдатаям. Новый пресс-секретарь Рыжкова Маша Андреева, придумав формат регулярных неофициальных брифингов у первого вице-спикера после заседаний Совета Думы, постепенно раскрутила своего подопечного. Сначала у него брали комментарии только по текущим политическим вопросам, затем он стал не просто думским ньюсмейкером номер один, но настоящей звездой. Его мнение обо всем на свете — от качества бюджетного проекта до вклада в искусство Аллы Пугачевой — с удовольствием транслировали и федеральные телеканалы, и солидные газеты, и попсовые радиостанции, и журналы для домохозяек».
Прикуривая новую сигарету, Таня внимательно посмотрела на усердно конспектировавших ее слова стажеров. Хорошие примеры явно заинтересовали слушателей, но теперь надо было переходить к технологии «делания звезд», а готовой формулы успеха, как неожиданно для себя открыла Таня, готовясь к семинару, не существовало.
Например, логично было бы предположить наличие прямой зависимости между занимаемым депутатом положением и интересом к нему со стороны прессы. Но Борис Кузнецов, сменивший на посту первого вицеспикера Владимира Рыжкова, за целый год работы так и не снискал внимания журналистов.
Показательной была история и с Михаилом Юрьевым, вице-спикером от «Яблока». Его аппарат прилагал неимоверные усилия, чтобы сделать его думским светилом. Однако ощутимых результатов не было. Юрьева узнавали в лицо, но только потому, что он иногда вел пленарные заседания. Вспоминая опыт работавших на вице-спикера Ирины Львовой и Юрия Шейна, Таня пришла к выводу о том, что причиной неудачи стало отсутствие темы, принципиального и интересного журналистам вопроса, который мог бы привлечь к депутату внимание. Некий всплеск интереса пришелся на лето 1996 года, когда по Думе прошел слух о том, что Юрьев участвует в создании новой депутатской группы. Как только стало ясно, что проект закончился ничем, «яблочный» вице-спикер снова, явно против своей воли, отошел в тень.
Можно было бы списать неудачу Юрьева на его неопытность. Однако и вице-спикер от депутатской группы «Народовластие» Сергей Бабурин, известный еще со времен съездов народных депутатов РСФСР[306], во второй Думе, несмотря на свой статус, также звездой считаться не мог. Слабый интерес к нему тлел только благодаря участию в работе НПСР, созданного на основе зюгановской предвыборной коалиции. Бабурин обозначал некую оппозицию КПРФ, чем периодически и бывал интересен.
Успешная додумская карьера, даже приправленная ключевым постом на Охотном Ряду, сама по себе не гарантировала внимания журналистов и, соответственно, популярности.
Таня вспомнила такую показательную историю. В сентябре 1997 года лидер фракции «Наш Дом — Россия» Сергей Беляев подал в отставку и вышел из НДР, мотивируя это разногласиями с руководством движения и его лидером Виктором Черномырдиным. Была организована пресс-конференция, на которой уже уходящий лидер фракции чуть ли не по бумажке зачитал заявление для прессы и сбивчиво ответил на несколько вопросов. Оставшийся лояльным руководству НДР депутат Алексей Головков в тот же день организовал в своем кабинете самый настоящий пресс-центр, где оппоненты Беляева наперебой давали комментарии, общий смысл которых сводился к тому, что отставка лидера фракции — благо для всех, кроме, возможно, самого Сергея Георгиевича. Информационная схватка осталась целиком и полностью за противниками бывшего лидера фракции. Все могло быть иначе, если бы экс-глава Госкомимущества Беляев сумел установить дружеские отношения с прессой. Однако они были, скорее, комическими. Весной 1996 года, в разгар президентской кампании, лидер фракции НДР проехался с агитационными целями по районам Крайнего Севера и, в частности, прыгнул с парашютом в районе географической точки Северного полюса. Поездка и без того больше походила на развлекательную прогулку, а распространенный по ее итогам пресс-релиз, в котором Беляев был назван «думским Амундсеном», только подлил масла в огонь журналистского скептицизма. После этого иначе как «адским думансеном» Сергея Беляева не называли.
Танины рассказы о провальных имиджмейкерских проектах аудиторию явно обескуражили. Чтобы поднять боевой дух своих питомцев, Таня решила добавить позитива.
«Есть депутаты, журналистское внимание к которым не особенно зависит от их статуса. Виктор Похмелкин, к примеру, представлял интерес для корреспондентов и когда состоял в могучем „Выборе России“ в первой Думе, и когда был членом маргинальной группки „демвыбороссов“ во второй. То же самое можно сказать и о Сергее Юшенкове, который ни в прошлой, ни в этой Думе не занимает никаких постов. Или об Алексее Митрофанове, который, перестав быть главой комитета по геополитике, остался одним из самых востребованных думских политиков.
Правда, если у депутата была некая должность, а потом он ее терял, это неизбежно лишало его определенной доли внимания, особенно со стороны телевидения», — продолжала Таня и, не замечая противоречия в собственных словах, пустилась в красочное повествование об Александре Шохине. Осенью 1994 года только что отставленный вице-премьер явился в Думу исполнять свои депутатские обязанности. Поднявшись по парадной думской лестнице, он застыл на месте, ожидая, что к нему, как обычно, бросятся за комментариями. Но телекамеры и журналисты окружили кого-то другого. Шохин пожал плечами и поплелся к залу заседаний.
