— Это жилище профессора Ротвелла, — прошептала Холли. — Я и не думала, что мы забрели в такую даль.

— Так вот, значит, где живет чокнутый профессор, — проговорила Трейси. — Жутковатое место. Неудивительно, что у старикана крыша поехала.

— Интересно, — предположила Холли, — что, если Белинда тоже пришла этой дорогой? Вдруг она увидела профессора Ротвелла и отправилась за ним? Тогда становится понятно, зачем она пошла в лес.

— Но зачем ей идти за ним? — не поняла Трейси.

— Ты сама сказала, что ни один дурак не поскачет здесь на лошади, — напомнила Холли. — Ты права, не поскачет. Если у него нет на это веских причин. — Она указала на мрачноватое здание. — Вот тебе и причина. Давай зайдем и узнаем, что к чему. Есть предложения получше?

Трейси покачала головой и вслед за Холли побрела к заброшенной мельнице.

Подойдя поближе, девочки испуганно остановились.

Сквозь буйно разросшийся подлесок виднелся силуэт машины, стоявшей у парадного входа на мельницу. Это не был «Фольксваген» профессора Ротвелла. Серебристый лимузин! Слов не требовалось: обе подруги в тот же миг узнали машину.

Роскошный автомобиль принадлежал Джону Мэллори.

Не успели девочки обдумать, что бы это значило, как до них донесся непонятный шум. Позади мельницы что-то скрипело, трещало, бурлило.

— Что это? — испуганно шепнула Холли, оглядываясь на подругу. — Что там такое?

Осмотрев комнату как следует, Белинда готова была расхохотаться. Будь профессор Ротвелл хоть семи пядей во лбу, тюремщик из него никудышный.

Пол в каморке, куда он запер Белинду, устилали голые деревянные доски, скудную мебель покрывал слой пыли. Сквозь грязное, затянутое паутиной окно сочился тусклый свет. Окно было заперто, но Белинда пришла к выводу, что в нем заключался ее единственный путь к бегству.

Она поднялась на ноги и пошарила вокруг. Нужно найти что-нибудь тяжелое, чтобы разбить стекло в узкой створке, или же кочергу, чтобы выломать хлипкий на вид замок.

Однако позади старого шкафа Белинда обнаружила нечто такое, от чего у нее на лице мелькнула злорадная улыбка. В тени виднелся узкий дверной проем, наполовину скрытый задней стенкой шкафа. Профессор, очевидно, забыл о нем.

Белинда прислонилась спиной к шкафу, уперлась ногами в пол и налегла изо всех сил. Заскрежетали деревянные ножки, и гардероб медленно, дюйм за дюймом, отодвинулся от стены.

Белинда протиснулась в грязную щель. На двери не было ручки, но зато не было и замка. Пленница просунула палец в дырку, где когда-то была дверная ручка, и легко распахнула дверь.

В лицо девочке обрушились тучи пыли. Белинда вылезла через открывшийся проход и очутилась посреди мрачной, закрытой со всех сторон деревянной винтовой лестницы, наподобие тех, что вьются внутри башен в старинных замках. Белинда начала карабкаться вверх по скрипучим ступенькам. Из-под ног клубами вздымалась потревоженная пыль, в лицо лезли клочья паутины.

Наверху ее ждал низкий квадратный выход. Присев на корточки, Белинда вылезла наружу и очутилась в зале, все пространство которого занимала громадная деревянная машина. Повсюду громоздились, причудливо переплетаясь, зубчатые колеса, перекладины, огромные рычаги. Девочка стояла на узкой дощатой галерее, обегавшей зал со всех четырех сторон. А внизу располагался механизм, вращающий мельничные жернова. Сквозь щелястую стену Белинда разглядела мельничное колесо, а внизу, никем не убранные, до сих пор лежали громадные каменные жернова, которые некогда перемалывали зерно в муку.

Оставалась последняя, главная трудность — Белинда не знала, как спуститься. Далеко на полу лежала стремянка, но нечего было и думать добраться до нее. Едва девочка посмотрела вниз, как у нее закружилась голова.

Откуда-то снизу донеслись гулкие удары. Изнутри они звучали совсем не так, как снаружи, но тем не менее Белинда узнала их. Кто-то стучал тяжелым старинным молотком в парадную дверь мельницы.

Сердце у Белинды радостно подскочило. У профессора гости! Кто бы он ни был, вряд ли этот гость так же безумен, как хозяин. Стоит погромче закричать, и она спасена!

До ее слуха донеслись приглушенные сердитые голоса… Тихий голос — профессора и чей-то чужой, гораздо громче. Мужской голос… Мужчина кричит…

Белинда нахмурилась. Голос чужака был ей знаком. Она его где-то слышала, совсем недавно.

Голоса приблизились, и вдруг Белинду осенило. Она узнала этот голос. Он принадлежал Джону Мэллори.

Последние сомнения развеялись, когда дверь в нижнюю часть зала распахнулась; старый профессор, пошатываясь, ввалился внутрь и остановился прямо под галереей.

Белинда юркнула к стене и укрылась среди массивных деревянных рычагов. Затаив дыхание, она выглянула из-за огромного зубчатого колеса. На пороге вырос Джон Мэллори.

— Старый дурень! — взревел он. — Я пришел не для того, чтобы слушать твои бредни. Мне нужно знать, куда ты дел статуэтку.

— Она должна вернуться в землю, откуда вышла, — пробубнил старый профессор. — Рогатый бог проснулся. — Он погрозил Джону Мэллори трясущимся пальцем. — Его сила растет. Возмездие грозит всем.

Джон Мэллори презрительно прищурился.

— Ты сошел с ума! — воскликнул он. — Сросся с этой чепухой настолько, что не можешь отличить реальность от вымысла. — Торговец древностями шагнул в мельничный зал. — Это дело твоих рук, верно? Ты напал на Анну Ферфакс? Да, да, не отпирайся. Вышиб из нее мозги, взял статуэтку и был таков. Старый дурак! — Мэллори зашипел от злости. — Жаль, я вовремя тебя не раскусил. Подумать только, статуэтка была совсем рядом, а я и не догадывался. Надо было дождаться, пока она подойдет поближе к машине. — Мэллори сделал еще шаг к старику. — Ты ничего из моих слов не понял, верно? Ты же глуп как пробка, день от ночи не отличишь.

Профессор попятился.

— Я знаю, ты помогаешь рогатому богу, — забормотал старик. — На твоем лице печать зла.

Мэллори хрипло расхохотался.

— Да нету никакого рогатого бога, старый болван! — прохрипел он. — Я помогаю самому себе и больше никому. Если бы я только знал, что статуэтка вчера была при ней! А я-то, дурак, шел за ней по пятам и даже не догадывался. Знай я раньше, статуэтка ни за что не попала бы к тебе в лапы. Я бы сам ею завладел. Продал и был таков. И не пришлось бы огород городить, ее подставлять, прятать в ее машине похищенные пакеты. Будь божок у меня в руках, никого бы не интересовало, кто руководил раскопками. — Мэллори тяжело шагнул вперед. — Куда ты дел статуэтку?! — заорал он, хватая старика за плечи. — Куда ты ее спрятал?

— Я расскажу, — прохрипел профессор, корчась в железных объятиях Джона Мэллори. — Я отнес ее в пещеру. Но тебе нельзя туда ходить. Статуэтку нужно вернуть в курган. Ты не понимаешь, мы все в опасности. — Голос старика сорвался на визг. — Рогатый бог!

— В какую пещеру? — Глаза Джона Мэллори сверкнули алчным огнем. — Будь ты проклят со своими сказками! В какой пещере ты ее спрятал?

— Там, наверху… в лесу, — заплакал старик. Вдруг он резко дернулся и высвободился из железной хватки Джона Мэллори.

Но в ту же секунду Мэллори снова кинулся на него. Старик споткнулся. Его костлявые руки взметнулись в воздух, и, чтобы не упасть, он ухватился за какой-то длинный рычаг. Древнее дерево протестующе скрипнуло, и под тяжестью профессорского тела рычаг, подергиваясь, двинулся вниз.

Белинда выглянула из-за зубчатого колеса. Ее глазам предстало страшное зрелище: на полу лежал распростертый профессор, Джон Мэллори склонился над ним, точно собираясь избить беззащитного старика. Этого Белинда допустить не могла. Что бы с ней ни случилось, она не станет стоять в стороне и смотреть, как бьют пожилого человека.

Вдруг ей в уши ворвался страшный скрежет рассохшегося дерева. Мельничный механизм пришел в движение! Белинда отскочила назад. Ее сердце бешено колотилось, в голове помутилось от оглушительного грохота.

У нее за спиной блеснул лучик света. Она в ужасе обернулась. Все зубчатые колеса и массивные оси вокруг нее пришли в движение. Тяжелое мельничное колесо оживило застоявшийся механизм. Оцепенев от страха, девочка поняла, что деревянный рычаг, на который упал старый профессор, служил стопором мельничному колесу. А при падении старик его освободил.