Бетани улыбнулась.

— Вы, похоже, настоящие папины поклонники.

— Не то слово! — перебила ее Миранда. — Мы не просто поклонники, мы что ни на есть фанаты!

Осторожно ступая по ковру, Пит подошел к застекленному шкафу. На полках рядами стояли игрушечные солдатики. Сотни солдатиков. Одни — в красных кителях, черных киверах и с длинными ружьями через плечо. Другие — в голубых мундирах, с плюмажем, с выставленными вперед штыками. Была здесь и кавалерия со сверкающими обнаженными мечами, с подробно выполненными деталями.

— Никогда не видел столько оловянных солдатиков! — с замиранием сердца произнес Пит. — Их сотни!

— Тысячи, — поправила его Бетани. — Но при папе лучше не называть их оловянными солдатиками, и тем более игрушечными. Лучше говорить «фигурки» или «статуэтки».

— А какая разница? — удивилась Миранда.

— В несколько сот фунтов, для начала. — Бетани подошла к шкафу, у которого стоял Пит. — Видишь, вон того? — Она показала на довольно крупную фигурку всадника на вороном коне. — Это Артур Велзли. Он стоил папе двести пятьдесят фунтов.

— Да? — Пит хмыкнул. — А кто он, этот Артур Велзли?

Бетани посмотрела на него с удивлением.

— А ты не знаешь? Это лорд Веллингтон. Тот, что победил Наполеона. Думаю, про Наполеона ты слышал?

— Конечно, — уверенно кивнул Пит, несколько смущенный тем, что в глазах ребенка на пять лет младше себя он выглядел каким-то недоучкой. — Наполеон был французом.

— На самом деле — корсиканцем, — уточнила Бетани. — Но ты почти угадал. — И она повернулась к Холли: — Ну так вы расскажете мне про эти деньги?

Холли открыла было рот, но Бетани вдруг приложила палец к губам и сорвалась с места. Несколько секунд она постояла у двери, прислушиваясь.

— Все! Можно говорить. Я просто проверяла, не подползла ли к двери Змеюка. У меня такое чувство, что она ловит каждое мое слово. И все время следит за мной, словно кошка за мышью.

— Если тебе с ней так плохо, почему ты не попросишь папу, чтобы он нанял кого-нибудь другого? — спросила Миранда.

— На папу в последнее время и так свалилось много всего. Мама уехала в Америку сниматься на три месяца. И я чувствую, как ему трудно. — Бетани тряхнула головой, и глаза у нее стали серьезные и грустные. — Расскажите про эти деньги, мне нужно знать правду.

Холли не стала увиливать и рассказала девочке обо всем, что случилось накануне в парке.

После ее повествования Бетани некоторое время молчала.

— Понятно, — наконец вымолвила она. — Вы считаете, что папу шантажирует эта женщина?

Пит даже растерялся от такой прямоты.

— Нет, то есть да… Холли, Миранда, вы не помните? Кажется, это приходило нам в голову?

— Не считайте меня тупицей и не притворяйтесь, что ничего не понимаете. — Бетани пристально посмотрела в глаза Холли. — Я хочу помочь папе, и если вы согласны сотрудничать, я расскажу вам еще кое-что.

— Мы сделаем все, что от нас зависит, — заверила ее Миранда. — Мы же фанаты твоего отца, ты не забыла?

— Ты знаешь о шантаже что-нибудь конкретное? — спросил Пит, обращаясь к Бетани.

— Нет, но в последнее время с папой происходят странные вещи. Мне кажется, что он заболел, и скрывает это от меня. Как-то ночью я вошла в кабинет и увидела, что он лежит на полу вон там. — Бетани ткнула пальцем на персидский ковер у двери. — Он был полностью одет, как будто собирался уходить. Потом выползла эта Змеюка, сказала, что она присмотрит за ним, и отослала меня спать.

— А врача она вызвала? — поинтересовалась Холли.

— По-моему, нет. Утром я пришла узнать, как он себя чувствует, и застала его за столом. Он сидел какой-то окаменевший и смотрел в одну точку. — Бетани села в папино кресло и, наклонясь немного вперед, не мигая, уставилась на что-то невидимое. — Вот как он выглядел. Папа был одет точно так же, как накануне, и смотрел на статуэтку. Это была золотая фигурка барабанщика в форме солдата наполеоновской армии. Я никогда раньше ее не видела. Заметив, что я на него смотрю, папа сейчас же сунул барабанщика в карман.

— И что он тебе сказал? — спросила Миранда.

— Ничего особенного, велел собираться в школу, и все. А когда я спросила, что случилось, он ответил, что просто устал. — Бетани по очереди обвела глазами троих друзей и добавила: — То, что он устал, это точно, но есть что-то еще, чего я не понимаю и даже боюсь. У меня предчувствие, что папа хочет огородить меня от чего-то страшного. В тот вечер я спросила его о той фигурке барабанщика, но он сказал, что продал ее. Но я точно знаю, что он никогда не продает своих солдатиков. — Глаза девочки наполнились слезами. — Я вижу, что с ним что-то происходит, чего он мне не рассказывает. А теперь еще эти деньги… — Она оттянула свитер, и пакет с деньгами упал на ковер.

Холли хотела поднять конверт, но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась Клер.

— Что здесь происходит? — гаркнула она голосом главнокомандующего.

— Зачем так шуметь? — сказала Бетани. — Я могу приходить сюда, когда захочу.

Клер смотрела на друзей с подозрением, будто их карманы были набиты украденными солдатиками.

Но не это смущало Холли, а пачка денег, лежавшая у ног Бетани. Стоило только этой зоркой проныре взглянуть на пол, она сделала бы для себя настоящее открытие.

Холли с быстротой молнии толкнула ногой конверт так, что он оказался под столом. Потом взяла Бетани за плечи и повернула ее лицом к себе и спиной к Клер, чтобы та не видела слезы в глазах девочки.

— Стой спокойно, — деловито сказала Холли, — и не закрывай левый глаз. Мне кажется, я вижу соринку.

Миранда сразу смекнула, в чем дело, и вежливо объяснила Клер:

— Ей что-то в глаз попало. Видимо, ресница.

— Ну вот, все в порядке, — объявила Холли, делая вид, что вытащила соринку из глаза Бетани.

Холли не покидало неприятное чувство, что эта размалеванная особа подслушивала их разговор под дверью. Если Бетани ей не доверяет, нельзя, чтоб она узнала про деньги.

Бетани продолжала тереть глаз.

— Тебе что-нибудь нужно, Клер? — спросила она.

— Я только зашла узнать, что приготовить к чаю.

— Гамбургеры.

— У нас нет гамбургеров.

— Хорошо, тогда пиццу.

— Вчера вечером доели последнюю.

— Ну, а что есть? — не теряя терпения, спросила девочка.

— Рыбные палочки.

— Прекрасно, тогда я буду рыбные палочки. Спасибо, Клер, — сказала Бетани тоном, который подчеркивал, что разговор окончен.

Клер смерила ее холодным взглядом и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Миранда хотела что-то сказать, но Бетани замахала руками, чтоб она молчала, а сама тихонько подкралась к двери и дернула за ручку изо всей силы. Клер с размаха ввалилась в комнату с искаженным от злости лицом.

— Ты хотела спросить что-нибудь еще? — как ни в чем не бывало поинтересовалась Бетани.

Но Клер повернулась и, не произнеся ни слова, вышла. Ее каблуки сердито застучали по холлу.

Пит был поражен.

— Выходит, она и правда подслушивала!

— Я же вам говорила — Змеюка-Клер тихо подползает и всегда подсматривает или подслушивает.

— А ты не думаешь, что она имеет отношение к шантажу твоего отца? — спросила Миранда.

Бетани покачала головой.

— Клер, конечно, вредная, но не думаю, что она способна на такую подлость. К тому же ее рекомендовали папе на киностудии, поэтому я и не хочу, чтобы она знала о папиных проблемах. — Бетани посмотрела на закрытую дверь. — Ха! Как вам нравится, пришла спросить, что приготовить к чаю. Могу поспорить, она, как всегда, стояла под дверью.

— Наверное, ты права, — согласилась Холли, — она действительно подслушивала. Зачем спрашивать, что подать к чаю, если все равно в доме нет ничего, кроме рыбных палочек.

— А вдруг она хотела узнать, как именно их приготовить, — перебирала возможные варианты Миранда. — Запечь, сварить или поджарить.