Ей понравилось.

Она переползла дальше, прижимая старика к полу, не давая подняться. Его кадык резко дернулся, дворф попытался прикрыть шею руками.

Тварь открыла рот.

— Каролина!

Франсуаз размахнулась. Острое прямое лезвие мелькнуло в воздухе. Оно прошло сквозь голову Каролины, сшибая добрую треть.

Лезвие вонзилось в деревянную стену, узорчатая рукоятка задрожала.

Водопад агонии залил огромного червя. Волна боли, родившись во взрезанном мозгу, обрушивалась вниз, пронзая каждую клетку мягкого розоватого тела.

Она вытянулась во всю длину, потом опала. Жвалы распахнулись — но не затем, чтобы сомкнуться на горле старика. Каролина издала глухой клекот, второй глаз начал вращаться в два раза быстрее.

Гномья кожа лежала под моими ногами. Череп был полностью отделен от тела, седые волосы спутались.

Старик вывернулся из-под жирного тела твари и откатился в сторону, опрокидывая стулья.

— Каролина, — позвала Франсуаз.

Я перехватил тяжелый баллон так, чтобы мне было удобнее его держать.

— Надеюсь, это не очень больно, Каролина? — ласково осведомилась Френки.

Тонкие длинные пальцы девушки легли на спусковой крючок.

Каролина извернулась, глядя на нас с ненавистью, какую к эльфу может питать только его неудавшееся творение.

Маленькое синеватое пламя хрипело и давилось кислородом, колеблясь над широким стволом огнемета.

— Каролина, — позвала Франсуаз. — А тебе не очень холодно?

Огромный червь свернулся клубком, и мозговая жидкость вытекала из рассеченной головы. Все тело было изранено, и бледноватые пятна устилали пол в том месте, где ползла Каролина.

Ее хвост мелко дрожал, кожа на теле вздувалась нарывами, и сразу опадала.

— Пойдем домой, Каролина, — сказала Франсуаз.

Червяк нагнул голову, жвалы раскрылись. Я услышал резкий клекочущий звук — звук, который никогда не издавали настоящие черви. Речь была тем, что Каролина получила от людей.

А еще ненависть.

— Тебе окажут помощь, Каролина, — продолжала Френки. — Вылечат. А потом ты тоже сможешь полететь в Циарру. Только больше не надо никого убивать. Ладно?

Старый Фойли отходил к дальней стене своего ресторанчика. Он так не решался повернуться спиной.

— Тебе больно, — мягко произнесла Франсуаз. — Ты устала. Все пошло не так, как ты хотела. Но это не страшно. Все можно исправить. Только пойдем с нами. Выползай из своего угла, и все будет хорошо.

Червяк извернулся, расправляя тело.

— Пойдем, Каролина, — сказала Френки. — И ты получишь все, чего хочешь.

Леди Аларонд склонила голову — так, как делают люди. Она распахнула жвалы и выкрикнула что-то. Затем поползла вперед.

— Хорошая девочка, — проворковала Франсуаз. — Хорошая, умная девочка.

— Всем стоять на месте, — раздался громкий крик.

Откуда-то снаружи.

— Всем стоять на месте — или я взорву вас к чертям.

Селебриэн стояла, судорожно сжимая руки на пистолете. Она потеряла свой табельный — где-то в лесу, но у нее был и запасной.

Через стеклянное окно она могла видеть все, что происходит в крохотном ресторанчике.

Только бы эта жирная тварь ее услышала. И подчинилась.

Иначе они все там сдохнут.

— Слышишь Каролина? — закричала Селебриэн так громко, что у нее заболело горло. — Оставайся на месте.

Франсуаз наклонила голову, пытаясь рассмотреть за окном невысокую фигуру сильфиды.

— Ты не попадешь, Селебриэн, — громко произнесла она. — И нас здесь двое.

Огромный червяк замер, поворачивая голову к окну.

А еще он смотрел на предмет, находившийся под моими ногами.

Селебриэн рассмеялась — громко, отрывисто.

— Зато канистр тоже две, — выкрикнула она. — Вы будете очень весело гореть там, внутри.

Мозг Каролины разрывало от боли.

Девушка была права — леди Аларонд действительно устала. Может, демонесса сказала правду, и ей позволят улететь?

Как бы этого хотелось.

Старый Фойли смотрел на меня.

— Я сказала, слушай меня, — закричала Селебриэн.

Огромный червь на полу не пытался спорить.

Но сильфида уже перешагнула все пороги, которые отделяют человека от его самого страшного безумия.

— Выползай в окно. Пробей его своей мордой — она у тебя большая. Ну же!

Червь поднял голову и поглядел на широкую полоску стекла, отделявшую его от внешнего мира. Я понял, что при ударе мелкие осколки просыплются в ее обнаженный мозг, и она это тоже понимала.

— Ну же! — истошно закричала Селебриэн. — А то я вас всех там поджарю.

— Проконсул Бурковиц, как всегда, опоздал, — пробормотал я.

«Каролина, — подумал я. — Нужно только махнуть хвостом — от тебя направо. Это все».

Не знаю, поняла ли она меня, или червь сам пришел к такой мысли остатками своего беловатого мозга. Но я точно знаю, что старому Фойли никак не мог отдать телепатического сигнала.

Но он тоже все понял.

Каролина взмахнула хвостом, подталкивая ему ружье.

Селебриэн не могла видеть Фойли, потому что тот стоял в дальнем углу.

Она бы все равно выстрелила в канистру, как только леди Аларонд окажется достаточно далеко.

Кто знает, что она хотела делать с искалеченным, обезумевшим от боли червем.

Мастер Фойли всадил пулю Селебриэн прямо в шею.

У него был только один патрон в стволе — старое, давно отслужившее ружье. И этот патрон тоже сослужил свое.

Селебриэн всхрипнула, когда пуля прошлась между позвонками. Она нажала на спусковой крючок — но к тому времени ее тело уже заваливалось назад, и выстрел ушел в небо, даже не потревожив белые облачка.

Сильфида стояла на коленях, обхватывая левой рукой пробитое горло.

Ей шла форма Драконьей Гвардии — она придавала характер бледному лицу.

— Вы поставляете нам все более странных пациентов, — заметил алхимик, опуская с лица хирургическую повязку.

Леди Аларонд лежала внутри огромного контейнера шестиугольной формы. Его дно было выложено мягким эльфийским бархатом. Тело червя не двигалось, но глаза все еще медленно вращались, исподволь наблюдая за нами.

— Процесс регенерации происходит быстро, — продолжал врач. — Никогда такого не видел. Не удивлюсь, если скоро пациентка сможет нарастить на себя и гномьи органы.

— Она этого не захочет, — ответил я.

Санитары подхватили футляр, в котором лежала Каролина, и осторожно понесли его к медицинскому вертолету — тому, на котором несколько часов назад в лес прилетела Сейра Лоур.

— Как только она поправится, то улетит вместе с остальными. И они помогут ей — не знаю, в чем. Наверное, найти себя. Она слишком долго жила среди эльфов, хотя сердце ее принадлежит Циарре.

— Селебриэн в Белом зиккурате, — сказал Бурковиц. — Маги говорят, что она выздоровеет. А знаете, этот дворф требует, чтобы мы оплатили ему выбитое стекло, канистру керосина и еще какую-то вазочку.

— Оплатите, — отмахнулся я. — Драконья гвардия от этого не обеднеет.

Рейнджеры сворачивали небольшой лагерь, и старый акрополь вновь становился заброшенным.

— А что стало с Гэбрилом Аларондом? — спросил проконсул. — Черви спасли его от последствий мутации?

— Думаю, он излечился не только от этого, — вполголоса произнес я. — Френки, они действительно держались за руки, пока не увидели нас, или мне только показалось?

Аларонд и магесса махали нам, поднимаясь по склону.

— Сейра тоже выглядит лучше, — заметила Франсуаз.

— Думаю, она поняла, что есть способ сделать карьеру, не прекращая от этого быть женщиной.

Гэбрил и Сейра подошли к нам, и рейнджер улыбнулся — весело, открыто, как на той старой фотографии.

— Они хотят поблагодарить вас, — сказал он.

— Кто? — не понял проконсул.

Рейнджер наклонился, и маленький червь быстро вполз по его руке.