В том, что Германия ударит по Франции в обход линии Мажино через Бельгию и Голландию, не сомневался никто — союзники заранее разработали план «Д» по собственному вторжению в «нейтральную» Бельгию. Но когда Германия ударит?

Голландцы, в отличие от норвежцев, традиционно любили англичан, и «нейтральная» Голландия прямо координировала свои планы с Лондоном и Парижем. На ее территории в ноябре 39-го года произошел знаменитый «инцидент в Венло», когда Вальтер Шелленберг, по указанию Гиммлера сыгравший роль заговорщика — «борца немецкого Сопротивления», вывез на территорию рейха английского агента Беста и его сотрудников, включая голландского офицера Клопа. Так что Голландия готовилась к сопротивлению немцам — не во имя своей к тому времени эфемерной «независимости», а во имя будущего амстердамских и прочих международных банкиров.

Удар рейха был неизбежен.

Оставался вопрос — когда?

Ответ на него дал Остер, связавшись со своим приятелем, голландским военным атташе в Берлине Засом, 9 мая 1940 года — накануне начала майского наступления вермахта утром 10 мая. Но и тут Канариса ждало разочарование. «Могучий» британский лев оказался на деле «бумажным тигром», и Франция рухнула. Что, вообще-то, вполне отвечало замыслу Золотого Интернационала провести в Европе долгую, истощающую европейцев войну.

Английский экспедиционный корпус через Дюнкерк еле успел унести ноги назад, в Британию. Фюрер готовил операцию «Морской лев»… Теперь Канарису предстояла попытка срыва уже этой важнейшей для дальнейшего развития событий операции. Ведь ее успех означал бы конец войны. И адмирал начал фабрикацию «тревожных» сообщений о большом потенциале сопротивления англичан. При этом даже те в рейхе, кто видел, мягко говоря, раздутые абвером масштабы «британской мощи», не очень-то были склонны к прояснению истины, потому что мало кто был уверен в успехе вторжения, и «неутешительные» данные абвера позволяли оттянуть «момент истины» на Западе на более дальние сроки.

Человек слаб — испытывать судьбу в водах Па-де-Кале и Ла-Манша хотелось немногим. И даже самому фюреру операция «Морской лев» по вторжению на Британский остров казалась всё менее реальной.

КАНАРИС это понимал и использовал в полной мере так, как это надо было Лондону и Вашингтону. Однако тут имелся неприятный для адмирала нюанс. Завышать британскую мощь, ловко фабрикуя «тревожные» разведсводки, ему было несложно. Но вот заниженные данные по русской мощи — при выявлении факта их занижения абвером — сразу нашли бы в рейхе немало критиков. И, в общем-то, по той же причине — избытка охотников испытывать судьбу на равнинах России в рейхе тоже не наблюдалось.

Причеём противники войны с Россией были бы в своей критике настойчивей «западников» уже в силу своей преданности Германии (среди «западников» преобладали не столько патриоты, сколько космополиты). Тот же военный атташе Германии в Москве Кестринг силу РККА оценивал весьма высоко, и его в том поддерживал посол Шуленбург. Перед Канарисом стояла нелёгкая задача — опровергнуть компетентных оппонентов, ибо их мнение тоже могло дойти до фюрера, а порой и доходило!

В Бресте Сталин представил Гитлеру весомые аргументы в пользу мира — тяжёлый танк KB весил примерно 50 тонн. Да и средний Т-34 «тянул» чуть ли не на 30 тонн. Убедительным было и количество танков… Впечатляла и готовность Сталина поделиться старыми русскими танками с союзниками Берлина. Но фюрер сомневался в том, так ли сильны русские, как это представил ему Сталин на ноябрьском белорусском поле учений в прошлом, 1940 году.

Канарису надо было усилить сомнения Гитлера и обратить их в уверенность. Новые русские танки? Да!.. Но — «сырые», не доведенные до кондиции… Они выдерживают прямое попадание? Да!.. Но внутрь танков ни фюрер, ни Гудериан не залезали… И сколько там брони в башнях было — кто их, этих русских, знает? Может, с полметра! И тогда этот «танк» возил только броню — без боекомплекта, без пушки… Может, русские один ствол наружу вывели…

А вот у абвера есть данные, что русские не имеют необходимых мощностей для создания могучих бронетанковых соединений. Но — усиленно такие мощности создают и через год-другой действительно смогут показать подчиненным Гудериана и Гота, где в России зимуют раки…

Так «хитрый лис» космополитов ловко вел свою хитрую, «лисью» линию. И постепенно, страница за страницей, создавался его меморандум о военной слабости Советов… И этот меморандум должен был подвести фюрера к простой мысли: надо ударить по России немедленно — пока не поздно!

Да, меморандум должен был решить двойную задачу — окончательно отбить у фюрера желание вторгнуться на Остров, зато поощрить его в намерении пойти на Россию. И 1 марта 1941 года адмирал Фридрих Вильгельм Канарис положил этот меморандум на стол Гитлеру.

Фюрер взял в руки папку толстой кожи, где толщина содержимого была тоньше обложки, подержал ее в руках, раскрыл, листнул пару страниц, закрыл, положил на стол и сказал:

— Я буду внимательно читать это, Канарис. Но в двух словах — ваше резюме?

АДМИРАЛ гордо вскинул свою и так всегда высоко поднятую голову, украшенную благородной, интеллектуальной сединой, и уверенно, весомо произнёс:

— Мой фюрер! Россия — это колосс на глиняных ногах!

Меморандум Канариса не успокоил фюрера… Так или иначе, а у него сейчас было три первоочередные проблемы, решение которых откладывать было нельзя: Англия, Россия, Африка.

Англия не шла на мир. И для Англии готовилась операция «Зеелеве» — «Морской лев».

С Россией он был в мире, но был готов объявить ей войну. Россия — это план «Барбаросса».

Африка же была средством разбить Англию, не вторгаясь на Остров. То, что это возможно, понимал уже Наполеон, потому что уже в его времена одним из ключей к Англии был Египет.

Итак, три проблемы, три главные головные боли. И даже не три, а четыре!

Четвёртой была нефть.

Источником же нефти для рейха была прежде всего Румыния. В 1941 году добыча румынской нефти должна была возрасти с полутора до почти шести миллионов тонн. Фюрер постарался максимально обезопасить промыслы Плоешти, и они были теперь прикрыты надёжно… Но — один удачный налёт, и…

Да, его румынской нефти угрожали англичане. И — возможно, русские…

Пока англичане не имели континентальных воздушных баз в Европе, непосредственной опасности Плоешти не было. А если эти базы там появятся?

Возможные английские плацдармы на Балканах — это Югославия и Греция. Югославы пока к рейху лояльны… В начале марта удалось, наконец, пригласить в Германию принца-регента Павла и договориться с ним о присоединении Югославии к Пакту трёх на условиях отказа «оси» от требований военной поддержки Югославией Германии и Италии и от права транзита немецких войск через югославскую территорию.

Греция же… В Грецию необдуманно сунулся дуче и тем растормошил англичан, дал им повод усилить активность на Средиземном море. И теперь они явно намерены сами оккупировать Грецию. Однако отдавать англичанам Грецию фюрер не хотел и не мог. Поэтому 13 декабря 1940 года он утвердил директиву № 20 об оккупации Греции по плану «Марита».

Но до Греции руки ещё не доходили… Зато много времени занимали русские планы и раздумья о возможности и необходимости их выполнения… Канарису Гитлер верил — настолько, насколько можно верить шефу разведки. Ведь любая разведка может ввести руководство в заблуждение или по недостатку информации, или в силу удачной дезинформации из враждебного лагеря.

Канарис дал фюреру точные данные по Франции, и это реально помогло в прошлогодней кампании. Так что над выводами адмирала относительно мощи и намерений русских стоило думать и думать.

А В МОСКВЕ вел свои провокации английский посол Стаффорд Криппс…