— О, вполне возможно… — Хирепат поперхнулся. Откашлявшись, он продолжил. — Так вот. Мистер Гарри Джонсон — очень богатый человек. Возможно, у него больше рабов, чем у кого-либо другого в этом штате. Это видный республиканец, и многие из его друзей сейчас у власти. Сам он советник государственного секретаря и частенько навещает Бостон. Я слежу за ним, потому что этот тип знаком с Луизой Уоган. И признаюсь честно, сэр, — коммерсант понизил голос, — я питаю надежду, что он избавит меня от нее — это величайший потаскун на всем Юге. Но одновременно меня страшит, что эта женщина может увезти с собой и мою Кэролайн.

— У меня сложилось мнение, быть может, неосновательное, — заметил Стивен, — что миссис Уоган — довольно-таки отстраненная мама. Вероятно, это объясняется отсутствием той инстинктивной родительской любви, что так привязывает дикую медведицу или почтенную матрону к их хнычущему младенцу.

— Это кошка, бросающая котят! — вскричал мистер Хирепат.

Тут разговор прервался — хозяин, решительными ударами кочерги, принялся ворошить угли в камине.

— Доктор Мэтьюрин, — заговорил он наконец. — Некоторое время назад я упомянул про своих друзей. Ваша встреча с ними может быть весьма приятной, потому как эти джентльмены придерживаются схожего с моим образа мыслей. Завтра вас устроит? Нам хотелось бы как можно быстрее донести наши настроения и мысли до Галифакса. Причем посредством человека, имеющего настоящий вес и влияние. А вас, убежден, скоро обменяют. В наших руках сведения, не военного, а скорее политического свойства, которые могут иметь первостепенное значение в деле скорейшего окончания этой войны. Кое-кто из моих друзей числится среди крупнейших негоциантов Новой Англии, и эти люди играют важную роль в политической и коммерческой жизни. Все мы страдаем от войны. У меня, например, три корабля заперты здесь, в Бостоне, и еще два в Салеме. Но не думайте, сэр, что нами руководят чисто шкурные интересы. Мы заинтересованы в торговле, это верно, но наши мотивы простираются гораздо далее.

— Я в этом не сомневаюсь, сэр, — отозвался Стивен. — Однако, мистер Хирепат, вы ведь бывший лоялист, и ваши убеждения небезызвестны властям. Элементарное благоразумие подсказывает им установить за вашим домом наблюдение.

— Если власти намерены следить за всеми домами в Бостоне, где не поддерживают войну мистера Мэдисона, им потребуется полка два, не меньше.

— Но не во всяком из этих домов обитает столь значимая персона, владеющая пятью крупными судами. Буду счастлив познакомиться с вашими друзьями, но предпочел бы встретиться с ними в какой-нибудь неприметной таверне или кофейне.

— Думаю, вы перестраховываетесь, — сказал Хирепат. — Но возможно, вы правы, и так будет лучше. Я ценю вашу осторожность, доктор Мэтьюрин. Быть по сему.

Переходя от слов к делу, Хирепат, провожая Стивена, совершил крюк, во время которого они миновали гавань. Торговец показал гостью два из своих барков. Те стояли, пришвартованные к причалу, а их высоченные мачты уходили ввысь и ввысь, пока не таяли в тумане.

— Это «Арктур», — пояснил он. — Вмещает тысячу семьсот тонн груза. Второй — «Орион», чуть более полутора тысяч. Кабы не эта треклятая война, они бы уже миновали мыс Доброй Надежды и пришли в Кантон, и взяли бы курс домой через Восточную Азию и мыс Горн, везя три тысячи тонн шелка, чая и специй, а главное — фарфор. Но как ни люблю я джентльменов из королевского флота, я не могу позволить им заполучить столь ценные призы. И вот корабли торчат здесь, под присмотром всего пары сторожей.

— Джо! — окликнул Хирепат.

— Чего еще там? — отозвался Джо из тумана.

— За кранцами следи!

— А я не слежу что ли?

— Боже правый, — обратился Хирепат к Мэтьюрину. — Разговаривать так с хозяином! Притом кто — чернокожий! В старые времена о таком помыслить было невозможно. Этот чертов малый Джефферсон всю страну развратил своими демократическими веяниями!

Джефферсон, подвигнувший Джо на дерзость, царил в беседе всю дорогу до таверны — тихого, уютного местечка, излюбленного шкиперами, вполне пригодного для встречи. Дав Стивену хорошенько его запомнить, Хирепат провел доктора через череду улочек на холм.

— Вы хорошо знаете путь, — заметил Мэтьюрин.

— Еще бы я его не знал, — вздохнул торговец. — Моя сестра Патнем много лет находится на попечении доктора Чоута, и каждое новолуние я ее навещаю. Она оборотень.

— Оборотень… — пробормотал Стивен себе под нос, и шел, погрузившись в свои мысли, пока они не одолели лестницу, и в виду не показалось знакомое здание.

У ворот «Асклепии» они обменялись любезностями, и мистер Хирепат попросил передать лучшие свои пожелания капитану Обри, если таковые могут быть приняты, учитывая поведение непутевого сына, а также заверение в готовности оказать капитану любую посильную услугу.

— Мне очень хочется выразить свою благодарность, — сообщил коммерсант. — Хоть из Майкла вышло не то, на что я надеялся, все же это мой сын, и капитан Обри уберег его от смерти в пучине.

— Может, зайдете на пару минут? — спросил Стивен. — Капитан не достаточно поправился, чтобы выносить долгие визиты, но будет рад, уверен, видеть вас. Ему так нравится разговаривать о кораблях с теми, кто понимает в них толк, и вопреки упомянутым вами обстоятельствам, он прекрасно относится к вашему сыну.

Когда они вошли в комнату, капитан спал. Спал с выражением глубокого отчаяния на лице. Кожа его была бледной, нездоровой, а многолетний загар уступил место неприятной желтизне. Дыхание было затрудненным, с хрипом, совсем не понравившимся Стивену.

«Что тебе требуется, дружище, — сказал он сам себе, — это победа. Пусть самая маленькая, но победа на море. Иначе ты истерзаешь свое сердце и впадешь в ничтожество. Но отсутствием оной, остается железо и кора, кора и железо…».

— А, Стивен, ты вернулся, — воскликнул Джек, просыпаясь сразу же, как всегда.

— Именно. И привел с собой мистера Хирепата, отца моего помощника, того самого, который так хорошо проявил себя в час эпидемии. Мистер Хирепат сражался в прошлой войне за короля, он владелец нескольких замечательных кораблей, два из которых ты наверняка видел — их можно разглядеть через это окно.

— К вашим услугам, сэр, — обменялись представленные.

— Это те превосходные барки с нельсоновской шахматной клеткой и высокими брам-стеньгами, лучшие в гавани? — спросил Обри.

Мистер Хирепат выразил признательность за спасение сына, и завязался разговор про корабли. Хирепат совершил несколько плаваний, он любил море, и в гостях казался более любезным человеком, чем у себя дома. Беседа текла оживленно и свободно.

Расположившись у окна и вперив взгляд в туман, Стивен ушел в свои мысли. Меньше чем через сутки здесь будет Диана. Он представлял как она движется, пересекает комнату, гонит свою лошадь к барьеру, перелетает через него, гордо держа голову. Далекие часы отбили удар, потом еще несколько.

— Пора, джентльмены, — сказал Мэтьюрин.

— Отличный парень! — воскликнул Хирепат, когда Стивен провожал его вниз по лестнице. — Настоящий морской офицер времен моей молодости: ни холодности, ни гордыни, ничего, что свойственно армейским. И выдающийся боевой капитан! Отлично помню про его схватку с «Какафуэго»! О, если бы Майкл был похож на него…

— Славный человек! — заявил Джек. — От него мне стало лучше. Он знает свои корабли от штевня до штевня, и политические убеждения имеет правильные — ненавидит французов так же как и я. Мне бы хотелось увидеться с ним снова. И как только у него мог появиться такой сын?

— Твой собственный может обратиться в книжного червя или методистского священника, — возразил Стивен. — Это как вожжа попадет, ничего больше. Сам знаешь: человек способен отвести на водопой лошадь, но даже десять не заставят его думать. Но скажи мне, как ты себя чувствуешь и как провел вечер?

— Спасибо, отлично. Наблюдал за входом «Чезапика», одного из их тридцативосьмиорудийных фрегатов. Прекрасный корабль. Полагаю, где-то там, за бухтой, лег туман. Так или иначе, «американцу» удалось проскользнуть мимо нашей эскадры. Он встал за «Президентом», у артиллерийского складского причала. Увидишь его, когда рассветет.