- Не подведу, господин! - несмотря на близкую возможную гибель, его глаза светились настоящим счастьем.

   Приближающийся гул от топота копыт не скрывал даже изолятор - слой снега. Всадники уже были от нас в четырёх сотнях метров, но всё ещё обходили широкой дугой, пытаясь замкнуть кольцо на убойной дистанции своих луков, а это метров сто пятьдесят - двести. Голова цепи сейчас надвигалась прямо на нас, удобно вытянувшись для навесной стрельбы.

   - Внимание! - воскликнул я, - Не обязательно целиться в людей, можно бить лошадей! Не жалеть! Ясно?!

   - Да! Ясно! - раздались голоса.

   - Приготовиться! - при этих словах все подняли арбалеты, - Делай... Раз!

   Болты устремились к надвигающейся цели, а мы немедленно стали взводить тетиву и стрелять, снова и снова. После первого арбалетного залпа упало четверо всадников и свалилось шестеро лошадей. Зато рейлган в руках Иланы нанёс вражеской цепи настоящее опустошение, высокотехнологичная и совершенная система прицеливания обеспечивала точное поражение врага.

   Если мы из арбалетов сделали ещё по два выстрела, то она отстреляла весь магазин на пятьдесят четыре снаряда в упор и, фактически, каждый из них нашёл свою цель. Перезарядившись и стреляя уже в угон, она свалила ещё семнадцать убегающих врагов. В приближении камеры мне было видно, какой ужас появился в глазах совсем ещё недавно радовавшихся идущей в руки добыче и её малочисленной охране. Нужно было закрепить успех, поэтому бросив арбалет на снег, подбежал к Ворону, вскочил в седло и крикнул:

   - По коням!

   Вытащив меч и взяв в левую руку игольник, устремился в степь, услышав за спиной топот копыт. В том, что за мной последуют все наши воины, даже не сомневался. На поле боя лежали раненные и убитые, люди и лошади; одни из них стонали и кричали, а другие замерли неподвижно в неестественных позах. Десятка два спешенных врагов пытались убежать, проваливаясь по щиколотки в снег.

   Ворон вначале всхрапнул, затем коротко заржал и оскалил зубы, чутко восприняв посыл, он взял с места в карьер и понёсся в степь. Вот перед глазами возникла спина кривоногого кочевника, приблизившись к нему приподнялся в стременах и опустил клинок на его ключицу, резко и с оттяжкой. Увидев немного правее спину следующего, неумело перебирающего по снегу ногами, видать, он привык ездить верхом даже в соседнюю юрту. Немного потянул уздцы, и слегка изменив направление движения, достал мечом и его.

   Крупы лошадей убегающих кочевников, половина которых осталось лежать на поле боя, мелькали уже за холмом и были в километре от меня. Догнать их можно было без проблем, эти степные лошадки долго галопировать не смогут, и душа рвалась вперёд, но рассудок требовал остановиться. Если среди бегущих остался хотя бы один хладнокровный воин, который сможет своих соплеменников остановить, развернуть и организовать дождь из стрел, то нашей малочисленной команде из двенадцати воинов не поздоровиться. Эта мысль промелькнула в голове, поэтому подавив азарт, перевел тяжело дышащего и щёлкающего зубами Ворона на рысь и стал поворачивать обратно. Идущие следом воины, привыкшие к беспрекословному подчинению, ломиться верёд не стали и полностью повторили мой манёвр.

   К моему изумлению, в седле сидело не двенадцать воинов вместе со мной, а шестнадцать. Оказывается, дед Котяй, оба его внука и Вид, накинув уздечки на заводных лошадей, даже не оседлав, поспешили следом за нами, и когда мы гонялись за убегающими спешенными кочевниками, они вначале добивали раненных врагов, а сейчас дорезали раненных лошадей.

   - На поле лежит шестьдесят две вражины, - тихо докладывал Лагос.

   - Ого! - удивился я и переглянулся с Иланой.

   - Четверо пали от стрел воительниц, из семнадцати вытащили болты, в том числе два твоих и два из тула хозяйки, двадцать одного зарубили, а остальные умерли сам знаешь как, - он украдкой взглянул на Илану, - Убито двадцать семь лошадей, пятеро болтами, а остальные тоже сам знаешь как. Четырнадцать невредимых лошадок успели перенять.

   - Возьмём с собой или бросим? - спросил у него.

   - Зачем же бросать такой трофей, выносливая и неприхотливая лошадка, за три зеола любой арендатор купит, - ответил он, - Да и задержаться здесь надо на денёк или полтора, шкуры снять и мясо разделать. Бочек у нас много.

   - Нет, всё что успеете до темна - будет ваше, а с утра выступаем.

   - Ладно, - махнул он рукой, видимо и не рассчитывал, что я соглашусь.

   - Только вонючее и вшивое барахло не собирайте, - я скривился брезгливо, - Вы сейчас люди далеко не бедные.

   - Нет, одежду решили не снимать, есть у них кое что бронзовое, кое что железное, - Лагос покладисто кивнул головой, - Луки и стрелы тоже заберём.

   - А скальпы зачем снимаете? - кивнул на орудующих ножами парней.

   - Ну, как же? А кто иначе поверит?

   - А зачем нам это нужно, чтобы кто-то верил или не верил? - спросил у него.

   - Тебе, Рэд, слава не помешает, - ответил он серьезно, затем широко улыбнулся, - Ну, и твоим воинам тоже.

   Мы стояли возле трупа с множеством косичек на голове, с вплетёнными в них какими-то костяными фигурками. Илана толкнула его ногой и сказала:

   - Его скальп мне принесите.

   - А как же иначе, - коротко поклонился Лагос, - сделаем, хозяйка.

   - И череп его мне тоже нужен, - добавила она.

   - Прикажу отрезать голову и выварить в котле, - теперь он взглянул на неё с большим трепетом и уважением и прежде чем отойти, поклонился чуть ли не в ноги, - Всё сделаем, хозяйка.

   - Зачем тебе этот череп? - с недоумением посмотрел на неё.

   - Пусть будет, чашу сделаю, - ответила она, помолчала и добавила, - Очень сильный псион, это он меня глушил. Представляешь, я в него выстрелила одиннадцать раз, а дыр в теле всего три, из них две не смертельных и только третья в сердце.

   - Солнышко моё, - я коротко сжал ей руку и оглянулся вокруг, - самое интересное, что с нашей стороны нет никаких потерь, даже ни одна лошадь не ранена.

   - Ещё бы, - улыбнулась она, - Если бы было иначе, то я бы почувствовала.

   Глава 8

   Последующий четырёхдневный переход к предгорью, более никакими эксцессами омрачён не был. На фоне насыщенных событиями предыдущих дней, дорога выдалась скорее скучной. Правда, после боя с бандой бродячих кочевников Лагос, теперь уже заручившись поддержкой деда Котяя, ещё раз подвалил ко мне, пытаясь уговорить задержаться на лишних полдня, уж очень им было жаль оставлять столько необработанных тушек погибших лошадей.

   - Рэд, - убеждал он меня, - мы по любому успеваем, зачем добру пропадать?

   - Ну, да, - поддакивал Котяй, - бросить под ногами такие богатства, и кто нас умными назовёт?

   - Не пропадёт, не переживайте, - ухмыльнулся я, - дикари завтра опомнятся, вернуться забирать своих павших, да и всё остальное подметут и пустят в дело. А если мыслить по уму, то прикиньте, какие в империи цены на мясо, тем более в пограничных цезархиях, и сколько мы на нём сможем заработать?

   - Так сейчас холодно, - дед гнул свою линию, - в Карте его можно пересыпать солью и везти хоть на следующий край империи.

   - Вашим мясом придется загрузить половину наших телег, правильно?

   - Ну, да, наверное, - Лагос неопределённо пожал плечами.

   - То-то и оно! Уж лучше я догружу весь караван шерстью и в Андрогорне заработаю на этом тысячи полторы зеолов. При этом и вы получите за сопровождение не полгорсти меди, а три сотни полновесных золотых. Правильно?

   Они между собой переглянулись, при этом дед Котяй в размышлениях поджал губы, а Лагос почесал затылок и вдруг улыбнулся:

   - Нет, всё-таки торговцы в твоём роду тоже были.

   Как бы там ни было, но всё равно, к ночи пятнадцать шкур они содрали, свернули и по арбам разложили, зато с разделкой туш не возились и мясо не заготавливали.