Георгий Александрович пишет в своих книгах, что, когда Ленин не находил аргументированного ответа на высказывание оппонента, грубо и вульгарно отмахиваясь, говорил: «Плевать я хотел на него». Соломон приводит массу вопиющих фактов. «Ленин был особенно груб и беспощаден со слабыми противниками: его «наплевизм» в самую душу человека был в отношении таких оппонентов особенно нагл и отвратителен. Он мелко наслаждался беспомощностью своего противника и злорадно, и демонстративно торжествовал над ним свою победу, если можно так выразиться, «пережевывая» его и «перебрасывая» его со щеки на щеку». В нем не было ни внимательного отношения к мнению противника, ни обязательного джентльменства… Но сколько-нибудь сильных, неподдающихся ему противников Ленин просто не выносил, был в отношении них злопамятен и крайне мстителен, особенно если такой противник раз «посадил его в калошу»… Он этого никогда не забывал и был мелочно мстителен…»
В памяти Соломона запечатлелась еще и такая черта характера Ленина: «…он никогда не обращал внимания на страдания других, он их просто не замечал и оставался к ним совершенно равнодушным…»
В характеристике, данной Ленину, Соломон не одинок: он приводит слова, касающиеся отношения Л. Б. Красина к Ленину. Красин в беседе с Соломоном прямо сказал ему: «Ты не знаешь Ильича так хорошо, как знаю его я… Ленин не стоит того, чтобы его поддерживать. Это вредный тип, и никогда не знаешь, что какая дикость взбредет ему в его татарскую башку, черт с ним!»
Многочисленные свидетельства дают основание утверждать, что Ленин никого не любил, никого искренне не уважал: в нем сильно были развиты эгоизм и эготизм. Он мог кого угодно оскорбить, принизить, очернить. Выше было приведено множество фактов подобного рода. Здесь же хотелось бы дать читателю возможность еще раз послушать Соломона, который, на мой взгляд, беспристрастно передает то, что сам слышал или узнал от ближайших соратников Ленина о его отзывах о разных деятелях.
О Горьком: «Это, доложу я вам (Соломону. – А.А.), тоже птица… Очень себе на уме, любит деньгу… тоже великий фигляр и фарисей…»
О Луначарском: «Скажу прямо, совершенно грязный тип, кутила и выпивоха и развратник… моральный альфонс, а, впрочем, черт его знает, может быть, не только моральный…»
О Троцком, лаконично, но метко: «Троцкий – страшный трус». (Признаться, я не могу согласиться с такой оценкой.)
А вот в Литвинове Ленин обнаружил «хорошего спекулянта и игрока… умного и ловкого еврея-коробейника». Характеристику своему соратнику Ленин закончил словами: «Это мелкая тварь, ну и черт с ним». Нелестную характеристику Ленин дал и Воровскому: «Это типичный Молчалин[204]… он и на руку не чист и просто стопроцентный карьерист»{1548}…
И, как ни парадоксально, все они, именно они (кроме «буревестника революции» – Горького) после октябрьского переворота вошли в состав так называемого рабоче-крестьянского правительства.
Впрочем, это не удивительно: в ленинской гвардии трудно найти человека с незапятнанной репутацией – все они были, как говорится, одного поля ягоды, которые своей жестокостью и террором наводили на россиян ужас, отравляли их души бредовой идеей коммунизма, во что сами не верили.
Г. А. Соломон с особой искренностью рассказывает об одном из политических течений, вызванном революционным движением 1905—1907 годов – максимализме.
Вот что он пишет по этому поводу: «Течение это, создавшееся на моих глазах и против которого все тогдашние партии вели ожесточенную борьбу (и меньшевики, и большевики…), объединяло собою, главным образом, наиболее зеленую русскую молодежь и выражалось в стремлении немедленно осуществить в жизни социалистическую программу максимум. Конечно, течение это было совершенно утопично и необоснованно (большевики осуществили эту утопию!..) и выражало собою только молодую горячность и, само собою, глубоко политическое невежество. И я позволю себе заметить, что современный «ленинизм», или «большевизм», говоря грубо, представляет собою именно этот самый максимализм, доведенный до преступления перед Россией и человечеством вообще…»{1549} (Выделено мной. – А.А.).
Обратимся теперь к высказыванию А. А. Богданова.
Так, в одной из пространных записей 1914 года, в которой дана характеристика Ленина как ученого и человека, Александр Александрович писал:
«…В. Ильин[205].
Фигура менее сложная, хотя, по-своему, не менее крупная, чем Плеханов. Его мировоззрение… Сам Ильин считает себя последовательным и выдержанным, архиортодоксальным марксистом. Но это иллюзия. В действительности, его взгляды скудны и «эклектичны». Мы уже видели, какая путаница получилась у него в общефилософской работе по основным вопросам… Допустим, что это – результат его неопытности в чуждой ему сфере. Но социальная философия, область близкая всякому материалисту? Как применяет Ильин принципы и методы исторического материализма?
В. Ильин мало компетентен в вопросах общетеоретических. Почему это так, мы легко поймем, если, прочитав произведения В. Ильина, попробуем по ним составить себе понятие о размерах и характере научного опыта, ему доступного.
В хорошее время Ильин был человеком большой и полезной работы; в плохое, трудное время он стал человеком тяжелых ошибок. Но в его характеристике не это – худшая черта. Еще сильнее поражает его бешеная ненависть к свидетелям и способы борьбы против них.
Мы видим, какой ненавистью преследовал он покойную литературную группу «Вперед», заодно и живое впередовцев… Ильин не смущается, когда обличают сказанную им неправду…
Для великого класса, в котором живет чистый порыв и высокий идеал, культурно недопустимыприемы борьбы мелкие, грязные, унижающие.
Но, кроме беспринципности в выборе средств, у него есть более глубокая черта расхождения с новой культурой. Это его авторитаризм.
Я говорю не просто о грубой властности характера – недостатке, который может быть уравновешен и исправлен влиянием товарищеской среды. Я имею в виду самый способ мышления»{1550}.
Богданов отмечал и другие непристойные поступки Ленина в общественных отношениях. Так, в письме членам женевского идейного кружка «Вперед» от 9 июня 1913 года он писал: «…Вероятно, Вы читали в №95 «Правды» клеветническую выходку Ленина против впередовцев (137). Обеспечив себе «Алексинского и К°», Ленин возвращается к плану «центра», с борьбой направо и налево. Может быть, тут есть давление Плеханова, вероятнее – Ленин хочет задним числом оправдать свою роль в расколе большевиков»{1551}.
А вот лаконичная оценка личности Ленина, данная Н. А. Бердяевым: «В философии и искусстве, духовной культуре Ленин был очень отсталый и элементарный человек…»{1552}
Мне думается, излишне комментировать приведенные выше характеристики, но следует сказать о другом, на мой взгляд, важном.
Ленин никогда не любил людей вообще, а россиян в частности. Он, как выясняется, не любил и Россию, которая считалась его родиной. Трудно объяснить такое отношение к земле, которая вскормила, вырастила, дала ему образование.
Ленин не любил не только Россию, но и ее сердце – Москву, являющуюся гордостью и славой российского государства, его народа. И это он не скрывал. В письме старшей сестре Анне от 8 марта 1898 года он писал: «…А ведь скверный город Москва, а?… и почему это вы за нее держитесь?»{1553}.
Пройдет ровно двадцать лет и новоиспеченный премьер Российского государства переедет из Петрограда в этот «скверный город» и обоснуется в Кремле, сделав его своей резиденцией. Кстати, после переезда большевистского правительства в Москву, СНК РСФСР выделил для ремонта Кремля, главным образом, для будущих правительственных зданий и жилых помещений для «вождей пролетариата», около 400 тысяч золотых рублей{1554}.
