Вот, оказывается, чем занималась банковская контора Ганецкого-Фюрстенберга. Между тем, когда весной и летом 1917 года в российской прессе стали публиковаться статьи, разоблачающие Ганецкого как платного агента кайзеровской Германии, Ленин 13 июня написал заявление в Юридическую комиссию Исполнительного Комитета групп социал-демократов Польши и Литвы, в котором подчеркивал, что «недопустимо хотя бы тени сомнения насчет честности» (Ганецкого. – А.А.){130}.

Приведенный выше документ, в котором ясно поставлена задача перед банковскими конторами, основанными в нейтральных странах, а также характеристика, данная Лениным Ганецкому, убедительно доказывают, что вождь большевиков и его соратник, став на путь измены родине, являлись платными агентами германских спецслужб.

…19 июля (1 августа) 1914 года Германия объявила России войну. Чуть позже на стороне Антанты в нее вступили Великобритания, Франция и Япония. В этот же день на хуторе Новый Дунаец, близ австровенгерской (исторически польской) деревни Поронин, на квартире у Ленина собираются большевики. На повестке дня – создавшееся положение. Ленин подчеркивает необходимость разработки новых способов и форм партийной работы в условиях войны. Забегая несколько вперед, отметим, что эти формы и способы он изложил от имени группы совещавшихся большевиков в конце августа в резолюции, озаглавленной «Задачи революционной социал-демократии в европейской войне». В ней он вновь выступает за «поражение царской «монархии и ее войск»{131}.

Однако спустя шесть дней после совещания, 25 июля (7 августа), на его квартире по указанию австрийских властей{132} жандармами был произведен обыск. Следует отметить, что из всех участников сходки обыск был произведен только на квартире Ленина, остальные большевики их не интересовали.

При обыске кроме подозрительной литературы и рукописных работ жандармский вахмистр обнаружил в вещах Ленина браунинг. Оружие, найденное у подданного России, с которой Австро-Венгрия вела войну, насторожило жандармов. Естественно, об этом факте вахмистр доложил руководству. 26 июля (8 августа) Ленин, по требованию жандармерии, приезжает в уездный город Галицин Новый Тарг, где его арестовывают и заключают в тюрьму. Но 6 (19) августа неожиданно Ленина освобождают и дело прекращают якобы за отсутствием основания для возбуждения судебного следствия. Между тем одного факта незаконного хранения оружия было вполне достаточно, чтобы судить Ленина по законам военного времени. В телеграмме, отправленной из Вены в Новый Тарг 6(19) августа в 9 час. 50 мин. за подписью военного прокурора Австрии, говорилось: «Ульянов Владимир подлежит немедленному освобождению»{133}.

Обращает на себя внимание тот факт, что Ленину возвращаются все «бумаги», в которых содержались откровенные выпады против Германии и ее правительства, и, более того, вместе с семьей (жена, теща) разрешают выехать из Поронина в Швейцарию с остановкой в Кракове и Вене. Кстати, разрешение на проезд из Поронина в Швейцарию Ленин получает 13 (26) августа, а приезжает в Берн 23 августа (5 сентября). В Биохронике Ленина нет указаний, где он находился целых 10 дней и чем в это время занимался. Видимо, документы по этому сюжету в архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС были под особым контролем и не доступны. И тем не менее по оплошности составителей томов собраний сочинений В. И. Ленина в некоторые тома просочились интересные материалы, позволившие, вместе с другими архивными документами, распутать клубок, раскрывающий темные стороны его биографии.

Так, например, в письме Ленина, отправленном из Берна через Швецию сестре Анне 14 сентября 1914 года, то есть спустя девять дней после его переезда из Галиции в Швейцарию, находим любопытную запись: «…В деньгах я сейчас не нуждаюсь. Пленение мое было совсем короткое, 12 дней всего, и очень скоро я получил особые льготы» (выделено мной – А.А.){134}. Какие именно льготы, за какие заслуги и от кого, Ленин не сообщает. Об этом читатель узнает чуть позже.

Загадок и вопросов по этому сюжету много. Однако самым пикантным в деле освобождения Ленина из тюрьмы является то, что он был отпущен из-под стражи раньше (по приказу сверху), чем органы дознания «убедились» (?) в его невиновности. Судите сами: 6 (19) августа Ленина освобождают из тюрьмы, и лишь только 9 сентября Королевский комендант в Кракове «распорядился об отмене обвинения против Владимира Ульянова, т. к. он не нашел (?) оснований для ведения судебного разбирательства»{135}. Остается добавить: когда комендант Кракова давал это распоряжение, то Ленин вместе с семьей к этому времени целых 17 дней уже жил в Берне. Можно с уверенностью сказать, что именно в период 12-дневного пребывания Ленина в тюрьме он был завербован австро-германской разведкой, стал резидентом германского Генштаба. Кстати, после отъезда Ленина в Швейцарию, в Поронино продолжали оставаться «дорогой друг» и «товарищ» по партии Я. С. Ганецкий{136} и другие большевики, с которыми он вел переписку из Берна.

Одна любопытная деталь, связанная с переездом Ленина и членов его семьи из Поронина в Швейцарию. Политического эмигранта, подданого России, выпущенного из австрийской тюрьмы, швейцарская полиция без въездного паспорта впустила в страну. При этом следует учесть, что вместе с ним ехали также без въездных паспортов его жена и теща. Но самым пикантным сюжетом в этом деле является то, что паролем для беспрепятственного въезда трех российских граждан в Цюрих послужило упоминание имени… «социал-шовиниста», «агента швейцарского буржуазного правительства»[30] Германа Грейлиха. Поразительный факт!

Вот письмо Ленина Виктору Адлеру от 5 сентября 1914 года, в котором содержится приведенный выше факт:

После окончания мировой войны специальные советские послы (Ганецкий и другие) перевезли поронинский архив Ленина в Россию. Доставили почти все, кроме подписки, данной Лениным австрийскому министру внутренних дел. Об этом писали во многих зарубежных периодических изданиях, об этом знали члены Политбюро. Между тем эту подписку по сей день не обнаружили. Почему? Не берусь сразу ответить на этот вопрос. А вот о суточной остановке Ленина в Вене во время переезда из Поронина в Швейцарию стоит поговорить.

В XXVI томе сочинений Ленина его составители пишут следующее: «По пути в Швейцарию Ленин останавливается на один день в Вене, посещает В. Адлера»{138}. Чтобы поблагодарить его за помощь при освобождении из тюрьмы Нового Тарга? Не думаю, что из-за этого три человека (Ленин, Крупская и ее старая мать) специально могли бы сойти с поезда. Тем более что благодарность Ленина и Крупской В. Адлеру и Г. Диаманду уже была выражена в письме от 7 (20) августа.{139}

Под большое сомнение ставлю и ту запись составителей указанного выше тома, где они говорят, что «между 13 и 23 августа (26 августа и 5 сентября)…в Кракове Ленин добивается разрешения на выезд из Австрии в нейтральную страну – Швейцарию»{140}.