Тайну своих странных расчетов Никита Хрущев унес с собой.

Постепенно все советские суда доплыли, люди выгрузились и начали потихоньку, главным образом по ночам, монтировать ракеты.

Долго ли коротко ли, но 14 октября 1962 года американский разведывательный самолет У-2, натурально, обнаружил и сфотографировал соткавшиеся из воздуха, пользуясь словами Михаила Булгакова в знаменитом романе «Мастер и Маргарита», стартовые позиции советских ракетных войск. Поскольку спрятать ракеты такой длины абсолютно невозможно. Скоро определены были и типы ракет, нацеленных на главные города США…

16 октября ЦРУ предъявило фотографии советских ракет президенту Джону Кеннеди. Тот, как говорят, в первые минуты не поверил своим глазам.

Сначала США через дипломатические каналы предъявили Советскому Союзу обвинение в том, что по решению советского правительства на острове в течение нескольких месяцев велась подготовка к нанесению ракетно-ядерного удара по США.

…Как писал впоследствии Тимур Гайдар о мечтах своего маленького сына – не слабо!

Советские же дипломаты повели себя примерно так, как Аннушка в упомянутом романе Булгакова, поднявшая на лестнице и прикарманившая оброненную Маргаритой брильянтовую подковку: «В голове у Аннушки образовалась вьюга: “Знать ничего не знаю!.. Ведать ничего не ведаю!..”».

Самое же смешное, что на этот раз советские дипломаты действительно говорили правду (что не часто им удавалось). Они знать ничего не знали о том, что на самом деле происходит на Кубе. Не знали, что часть завезенных ракет уже оснащена боеголовками. И что военное командование на острове наделено полномочиями на месте самостоятельно принимать решение об их применении. То есть – о начале третьей мировой войны. Так сказать, в рабочем порядке – даже без решения главы советского государства.

22 октября правительство США объявило своей стране и миру, что на Кубе обнаружены мощнейшие советские ракеты.

Реакцию американцев легко предугадать. Они не привыкли, чтоб им на головы бросали бомбы или пуляли по их городам ракетами. Прежде всего – по той причине, что на их материке никаких войн давным-давно не велось.

Через 15 минут после заявления американского президента Фидель Кастро, главнокомандующий военными силами Кубы, объявил боевую тревогу и всеобщую мобилизацию. Вот кто был на подъеме, детски радуясь ситуации! Появилась возможность раз и навсегда проучить проклятых янки – под прикрытием грозных советских ракет!

А Джон Кеннеди, выступая по телевидению 22 октября, в качестве первых шагов объявил полную морскую блокаду Кубы. Президент США отдал приказ – вывести в Карибское море флот и привести в боевую готовность стратегическую авиацию. В море вышли восемь авианосцев, два крейсера, тринадцать подводных лодок и сотни других кораблей.

Ариадна Павловна Бажова-Гайдар вспоминает:

– …Нас обстреляли – вошел корабль с гусанос и обстрелял гостиницу, где жили все советские. В какой-то момент ситуация достигла пика. Шел советский корабль, прорывая морскую блокаду. Если судно пропустят – войны не будет. Если судно не пропустят – будет война. И однажды ночью я открываю балконную дверь и вижу – весь океан в огнях. Закрыла балкон, легла. И Егорка рядом со мной. Что делать? Тимур, конечно, в посольстве, там у него свои задачи. Один из наших военных, которые прибыли на Кубу тогда, говорил: «Ариадна, вы не беспокойтесь, я за вами с Егором на последнем бэтээре приеду». Ну, я думаю, а куда этот БТР-то пойдет, в океан? И я тогда подумала, что нам надо утопиться с Егорушкой, не сдаваться же в руки гусанос. Сначала, думаю, Егорушку утоплю, потом сама утоплюсь. Серьезно, была такая мысль. Безвыходность положения – входит американский флот, начнутся аресты, прежде всего, конечно, нас, советских граждан, прикончат…Моя невестка Маша потом спрашивала: «Вы хотели Егорушку утопить – это правда?» Я говорю: «Правда, хотела».

…Да, знаменитые американские морские пехотинцы, танковые и другие дивизии готовились к боевым действиям.

Советскому Союзу предъявлен ультиматум – безотлагательно удалить советские ракеты с территории острова.

Хрущев закусил удила, и правительство СССР оповестило мир, что «нанесет самый мощный ответный удар». Были приведены в повышенную боевую готовность все вооруженные силы Советского Союза. И в первую очередь – ракетные войска стратегического назначения.

Мировая война, а точнее – война на уничтожение всего мира – встала на пороге.

Совершив свою авантюру, Хрущев был вынужден теперь напряженно размышлять над тем, как же из нее выходить. И когда ему стало совершенно ясно, что США ни в коем случае не потерпят советских боеголовок у себя под боком и полны решимости убрать их любой ценой, он 26 октября направил Джону Кеннеди примирительное послание.

27 октября наступила «черная суббота» кубинского (или, как его обычно называют у нас в стране, Карибского) кризиса. Был сбит американский самолет-разведчик, летчик погиб. Над Кубой дважды в сутки проносились – с целью устрашения – американские эскадрильи.

А Кеннеди и Хрущев – в данный момент вершители судеб мира – вели неустанные переговоры.

28 октября советское правительство согласилось с требованием президента США – в обмен на заверение в соблюдении территориальной неприкосновенности острова, а также – в конфиденциальном порядке – в выводе американских ракет с территории Турции и Италии.

Второго ноября президент Кеннеди объявил американскому народу, что СССР демонтировал свои ракеты на Кубе.

С пятого по девятое ноября ракеты с Кубы были вывезены. И отправились в долгое обратное плавание через Атлантику…

21 ноября США отменили морскую блокаду.

12 декабря 1962 года завершился вывод советских войск и вооружения с Кубы.

…Конечно, в сознании маленького Егорки, как впоследствии и в памяти взрослого Егора Тимуровича, эти события неясны, спутаны, размыты. Тридцать с лишним лет спустя он помнит батарею рядом с бассейном. Помнит, что здание, где живут «дипломаты и специалисты из Восточной Европы, периодически обстреливают. Наша батарея стреляет в ответ…»

То есть игра в солдатики оживает на глазах – превращается в настоящую войну. Какой шестилетний мальчик не мечтает об этом? «Из окна виден лозунг в желтом неоне: “Родина – или смерть!” и в голубом: “Мы победим!”… Прямо по траверсу – всегда американский разведывательный корабль…»

В доме Тимура Гайдара – морского офицера, сотрудника военного отдела «Правды», участника боев в Плайя-Хирон – постоянно толкутся советские военные из группы войск, переброшенных на Кубу.

«Они иногда берут меня с собой в казармы, дают лазить по танкам и бронетранспортерам. У нас дома в гостях Рауль Кастро, Эрнесто Че Гевара. Отец ездит с Че Геварой стрелять по мишеням из пистолета» (Е. Гайдар, 1996).

…Впоследствии сугубо штатский облик Егора Гайдара будет многих обманывать и давать пищу клевете недоброжелателей. На самом деле люди армии с раннего детства – его привычная среда. И впоследствии проблемы армии всегда были ему, сыну отважного офицера, понятны и близки.

…Через много-много лет взрослый Егор Гайдар объяснял на радиостанции «Эхо Москвы» всем, кто привык считать Фиделя Кастро убежденным коммунистом, то самое, что стремился объяснять людям всю свою недолгую жизнь. А именно – что в общественной жизни все обстоит много-много сложней, чем им кажется. И одна из этих сложностей такова:

– Фидель не был коммунистом. Он по своей природе антиамериканист. Его интересует не успех коммунистической идеи в мире, его интересует нанесение максимально возможного ущерба США. Когда и для того, чтобы это сделать, надо было заключить тесный союз с Москвой, он стал коммунистом.

Рассказывая, Гайдар открывал слушателям глаза на трагедию этого человека.