— Без Черныша мы никуда не поедем! — упрямо заявила Эми. — И почему это нам нельзя оставаться с папой? — Мистер Картер вовсе не ваш отец! — с нарастающим раздражением сказал Бакстер. — Откуда вы только это взяли?
— Мы выбрали его отцом! Ну, усыновили, — гордо ответил Брэди. — Потому что мы сразу поняли, что он хороший и что он спасет нас от дяди Джулиана. Вы же знаете, что дядя хотел нас убить.
— Ну вот что, — заявил Бакстер. — У мистера Картера не хватает качеств, которые позволяли бы ему претендовать на усыновление.
— Еще как хватает! — страстно возразил Брэди. Адвокат пожал плечами, отчего его элегантный пиджак чуть не лопнул на спине.
— Спорить с детьми бессмысленно — сухо сказал он. — Если ваши вещи уложены, то мы уезжаем немедленно. У меня билеты на вечерний поезд, мы только-только успеем.
Подбородок Эми задрожал, и она впилась глазами в Коуди, глядя на него с такой мольбой, что у него чуть сердце не разорвалось.
— Вы не можете изменить решение, мистер Бакстер? — тихо спросил Коуди. — У ребят будет мать. Кэсси — прекрасная мама, — прочувствованно сказал он.
Бакстер недовольно скривился:
— Я не увидел здесь той атмосферы, в которой дети могут расти и достойно воспитываться. В любом случае решение зависит не от меня. Я всего лишь верну ребят в Сент-Луис. А уж судья решит, что с ними делать дальше.
— Я не хочу в приют! — в панике зарыдала Эми. — Папа, не разрешай ему забирать нас от тебя!
Коуди так яростно взглянул на адвоката, что тот счел за лучшее предупредить:
— Закон на моей стороне, мистер Картер. Если вы будете мне противодействовать, я привезу шерифа. Прошу вас, ради детей. Лучше позвольте нам уехать беспрепятственно.
Переводя взгляд с Коуди на Эми и Брэди, адвокат вдруг подумал: а что, если он не прав и эта шлюха в Додж-Сити дала ему ложные сведения? Даже Уиллоуби, уважаемый в среде адвокатов человек, был в восторге от Картера и считал, что он более чем подходящий отец для этих детей. Да и сами ребятишки выглядели счастливыми и здоровыми и явно обожали этого метиса…
— Мне все это не нравится, мистер Бакстер, но я уважаю закон. Я надеялся встретить в вас разумного человека, но теперь вижу, что вы решили во что бы то ни стало увезти от меня ребят.
— Ну… э-э, кхм, тут вы не правы: я всегда считал и считаю себя именно разумным человеком. И потом, закон есть закон. Могу только повторить, что судьбу детей будет решать судья. Моя фирма просто представляет их интересы. Но я вижу, как вы их любите и как они любят вас. И у меня есть предложение. Хотите ли вы его выслушать?
— Разумеется. Буду очень рад, — с надеждой ответил Коуди.
Дети будут помещены в сиротский приют Святого Винсента в Сент-Луисе. Это респектабельное заведение, находящееся под управлением церкви. Где-то через месяц суд изучит дело, и если не будет назначен опекун, дети останутся в приюте до своего совершеннолетия. Если вы действительно чувствуете в себе силы и у вас имеются возможности для усыновления ребят, то я предлагаю вам в назначенный день прибыть в суд и изложить свои доказательства. Но я должен вас честно предупредить, что если у вас не будет супруги, вы не имеете никаких шансов выиграть дело. А под супругой я подразумеваю женщину, которая могла бы произвести хорошее впечатление на главного судью. Я понятно выразился?
Вспомнив особу, назвавшую себя женой Картера, — если эта шлюха действительно его жена, — адвокат подумал, что у Коуди почти нет возможности доказать право на усыновление. Эта маленькая горячая штучка из «Длинной скамейки» никогда не сойдет за честную женщину; освободиться же от одной жены и завести другую за такой короткий срок Картеру не удастся.
Коуди совсем упал духом. Предложение Бакстера яснее ясного показало ему, насколько безнадежно дело об усыновлении.
— Думаю, что прекрасно вас понял, — тяжело вздохнул Коуди. — У меня почти нет шансов в этом деле, и я вынужден отпустить ребят вместе с вами.
— Папа, нет! — Детские крики рвали сердце Коуди — сердце, о наличии которого у себя он и не подозревал до встречи с Эми, Брэди и Кэсси. Совсем недавно он считал себя грубым ковбоем; он жил только сегодняшним днем и постоянно следил лишь за одним — чтобы ему не выстрелили в спину. Он убивал, защищая свою жизнь, и ничего при этом не испытывал. Он жил с клеймом полукровки и, после того как его отвергла Лайза, твердо решил, что брак и семья — не для него… Он присел на корточки и обнял ребят, прижав их к себе:
— Послушайте, родные мои, это только временно. Он старался говорить уверенно, хоть и знал, что вряд ли сумеет выиграть процесс. Но ради детей он готов был врать без зазрения совести, лишь бы они не почувствовали безнадежность положения.
— Нам действительно нужно уезжать? — в который уже раз обреченно спросила Эми.
— Ты приедешь в Сент-Луис, да? Ты заберешь нас обратно к себе? — настойчиво теребил Картера Брэди.
— Я приеду в Сент-Луис, — пообещал Коуди. — Можете точно на это рассчитывать.
Не будь Бакстер таким черствым, бесчувственным человеком, эта сцена глубоко бы тронула его. Но адвокат лишь нетерпеливо и раздраженно ожидал отъезда. Ему вовсе не улыбалось опоздать на поезд и провести ночь в Додж-Сити в обществе двух хнычущих малолеток. Его собственные дети, возрастом, правда, постарше, чем Брэди и Эми, были послушны и хорошо воспитаны… Когда коляска наконец тронулась в путь, даже у Коуди глаза подозрительно блестели, а Кэсси и Ирен заливались слезами.
— Реб просто с ума сойдет, когда узнает, что ребят увезли, а он даже не смог с ними попрощаться, — сказала Ирен, вытирая мокрые щеки уголком фартука. — Я надеялась, что к этому времени он уже возвратится.
— О, он сейчас наверняка преспокойно развлекается со своими родственниками! — огрызнулся Коуди. — Или сидит в каком-нибудь салуне и ведрами поглощает виски.
Ирен промолчала: она поняла, что Коуди просто необходимо на кого-то накричать, излить свою ярость и бессильный гнев.
— Коуди, пойдем в дом, — ласково попросила Кэсси. — Мне не нужна твоя жалость! — отрубил он, разворачиваясь и направляясь к коралю.
— Коуди, подожди, — сказала Кэсси и двинулась было вслед.
— Не надо, Кэсси, — остановила девушку Ирен, мягким движением положив ей руку на плечо. — Пусть побудет один. Он сейчас страдает. Коуди попал в ситуацию, в которой ничего не может поделать, и ему нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
— Вот поэтому я ему сейчас и нужна, — возразила Кэсси.
— Он придет к тебе, Кэсси, придет сам, но пусть это будет его решение. Любое проявление жалости в такой момент только усугубит его отчаяние и раздражение.
Поняв, что Ирен права, Кэсси грустно смотрела, как Коуди выезжает со двора. Когда он скрылся из виду, она глубоко вздохнула и пошла в дом. Без детей там было пусто и одиноко. Стояла непривычная, гнетущая тишина. Услышав какие-то звуки, похожие на плач, Кэсси обернулась. У окна, тоскливо глядя на дорогу, сидел Черныш и громко скулил…
Кэсси проснулась, как от резкого толчка, почувствовав, что она в комнате не одна. В окно светила луна, и на фоне голубоватого прямоугольника отчетливо виден был силуэт крепкой фигуры Коуди.
— Коуди? — робко окликнула Кэсси.
— Ты нужна мне, любимая.
Она протянула к нему руки; он мгновенно оказался рядом, сжал ее пальцы и начал гладить и целовать их.
— Я ждала тебя.
Коуди разделся и скользнул к ней в постель.
— Я не переживу, если потеряю и тебя, — произнес он хрипло. — Хотя я и недостоин тебя, любимая. Боже, этот проклятый Бакстер дал мне понять, что считает меня полным дерьмом! Каким-то образом он узнал, что я женат на Холли, а ведь я не говорил ему об этом ни слова. Он заставил меня сомневаться в том, что я в этом мире хоть что-то значу. Я всегда считал себя одиноким волком, парнем с толстой кожей и холодным сердцем, пока ты и дети не обнаружили во мне слабые точки, о которых я и не подозревал. Кэсси улыбнулась в темноте.
— Быть уязвимым для добрых чувств — не самое плохое качество на земле. И я люблю те самые «слабые точки, о которых ты и не подозревал»!.. — поддразнила его Кэсси. — Я люблю даже твою безграничную самоуверенность и неуместную гордость, которые делают тебя таким, как ты есть. Скорее всего я просто тебя люблю.
