— Не здесь, Коуди… в спальне… — хрипло проговорила девушка: ему, может быть, все равно, увидят их дети или нет, но она-то должна об этом помнить.

Коуди поднял Кэсси словно пушинку и устремился наверх, шагая сразу через две ступеньки. Войдя в свою комнату, он ногой захлопнул дверь и медленно опустил девушку на пол. Она прерывисто дышала, ощущая острое удовольствие от простого соприкосновения их тел. Дрожь, которую она не могла удержать, покрывала мурашками ее кожу, волнами докатывалась до кончиков ногтей, до корней волос!..

Коуди начал ее раздевать. Теперь его медленные, мягкие движения приятно возбуждали Кэсси, заставляли все внутри вибрировать; каждая ласка погружала ее глубже и глубже в состояние небывалого блаженства.

Блузка упала на пол. За ней последовала юбка, потом все остальное… Кэсси стояла, полностью обнаженная, а его алчущий взгляд словно гладил ее великолепное, стройное тело, рождая в нем жар и головокружительное томление.

— Я знал, что ты красива, но абсолютно не представлял, насколько ты восхитительна без этой бесформенной одежды! — прошептал Коуди. Его слова вызвали у Кэсси новый, почти безумный прилив желания. Она шагнула вперед. — Нет. Нет, не двигайся, постой так еще чуть-чуть. Я должен насладиться твоей красотой. Как же ты хороша!

И Коуди почти вплотную приблизился к девушке.

Тело Кэсси было объято пламенем. Где-то в глубине сознания все еще билась мысль, что она не может, не должна, что она потом пожалеет… Но вспыхнувшая внутри нее искра страсти уже разгорелась с такой силой, что слабый голос разума заглох, а вместо него осталась лишь неуемная жажда вновь изведать те поразительные ощущения, которые она испытывала от взглядов и прикосновений Коуди. Кэсси тихо застонала, почувствовав сладкую боль и странное напряжение в том потаенном месте, на которое сейчас был устремлен жадный взгляд Коуди. Словно почувствовав ее безмолвный призыв, он прижал руку к покрытой золотистыми кудряшками ложбине.

Коуди старался контролировать свое желание, понимая, что может быстро разрядиться. Он давно уже не был с женщиной, но в его жизни бывали периоды и более длительные, когда ему приходилось обходиться без вожделенной женской плоти. И он не рассыпался на части, добравшись наконец до женского тела. Глубоко дыша, чтобы утихомирить безумно колотящееся сердце, Коуди привлек Кэсси к себе, наклонил голову и припал к одному из напрягшихся сосков. Движения его губ и языка вызывали ритмичное подергивание где-то глубоко в ее теле. Тихо постанывая, она прижала его голову крепче. Коуди мягко прикусил чувствительную выпуклость, и Кэсси непроизвольно вздрогнула, откинув назад голову, и вскрикнула.

— Тебе хорошо? — спросил он шепотом.

— О-о-о… да… — срывающимся голосом пролепетала Кэсси.

Он продолжал держать одну руку меж ее ног, и Кэсси чувствовала, как ее женское естество вздрагивает и увлажняется под его ладонью. Она была просто зачарована тем, что происходит с ее телом. Почему ей никто об этом ничего не рассказывал раньше?

Пальцы Коуди стали смелее; теперь они ласкали ее внутри, и Кэсси содрогалась от пронзающего все ее существо острого наслаждения.

— Ты горяча, как костер, — хрипло пробормотал Коуди.

Он подтолкнул Кэсси к постели и мягко опрокинул навзничь. Она почувствовала, как его тело требовательно прижалось к ее, а затем он вдруг поднялся. Кэсси протестующе приподнялась, потянувшись к нему, и вскинула руки, словно хотела обвить его шею, чтобы больше не отпускать от себя. Коуди торжествующе усмехнулся, поняв, что она жаждет его так же ненасытно, как и он ее. Ясно, почему Сэл так высоко ценила Кэсси. Она не только обладает великолепным телом, но и умеет получать удовольствие от своей работы, и это наверняка сводило с ума ее клиентов. Отчего же она так долго его отвергала, с удивлением подумал Коуди.

— Я здесь, крошка, я никуда не ухожу, — выдохнул он, срывая с себя одежду.

Перед тем как возвратиться, Коуди зажег лампу. Он хотел видеть каждый ее взгляд, каждое движение. Пусть и она видит его… Повернувшись, он дал ей возможность оценить свое находящееся в полной боевой готовности орудие.

Глада Кэсси расширились, подбородок отвис, и ее охватил неодолимый ужас. О-о! Он ее просто убьет! Усилием воли она оторвала взгляд от этого потрясающего и страшного зрелища, такого неожиданного, что у нее прервалось дыхание. Однако ей это не очень помогло: исследование остальных частей тела Коуди отнюдь не успокоило ее и не избавило от разгоревшегося желания. У Коуди были широкие, массивные плечи, грудь бугрилась мышцами. Стройная талия переходила в мощные бедра, ноги были длинными и прямыми. Кэсси нравилось в нем все и все возбуждало: от бронзового отлива его кожи до решительных черт лица — высоких скул, раздувающихся тонких ноздрей и чувственного рта.

Коуди гордо возвышался над ней, распаленный ее открытым и пораженным взглядом.

— Если ты будешь продолжать так на меня смотреть, то я сейчас взорвусь, — низким гортанным голосом проговорил он.

Кэсси быстро отвела глаза в сторону.

— Ну и как я выгляжу по сравнению с другими? — не смог удержаться от вопроса Коуди.

— Ну скажи, детка, ты же понимаешь, о чем я. Ну мужчины у Сэл.

— У меня еще не было ни одного мужчины.

— Ладно, будь по-твоему. Это не имеет никакого значения. Разве я могу спорить с женщиной, которую хочу так, как никого раньше!..

Он опустился перед Кэсси на колени, нагнулся и поцеловал ее. Его губы были такими мягкими и такими манящими!..

Коуди лег на постель и в дрожащем ожидании склонился над Кэсси, мимолетной коварной лаской касаясь ее груди, живота, бедер… Радость триумфа начала разливаться по его телу, когда он почувствовал, что она раскинулась, изнемогая от истомы. Приподняв бедра, он начал медленно входить в нее, и тут Кэсси вся напряглась.

— Подожди!.. — простонала она. Подождать? — задыхаясь, проговорил Коуди. — Ты с ума сошла! Только не говори, что еще не готова принять меня. Я же чувствовал, ты была вся влажная…

— Ты слишком большой! — жалобно проговорила Кэсси.

Коуди на мгновение замер, а затем лицо его озарилось торжествующей улыбкой.

— А это настоящий комплимент!

— Правда, Коуди, мне очень больно! — Ее голос стал более решительным и настойчивым, так как Кэсси поняла, что Коуди сделает ей еще больнее, если не поверит наконец в то, что она невинна.

— Женщины еще никогда мне на это не жаловались.

— Потому что это были женщины, а не девушки, — сдавленно проговорила Кэсси, инстинктивно попытавшись освободиться из его объятий.

— Девственницы меня не интересуют. Они не в моем вкусе.

Он усилил натиск, входя глубже и поражаясь ее умению контролировать мышцы лона. Кэсси доставляла ему ни с чем не сравнимое наслаждение, гораздо большее, чем он получал от своих прежних любовниц.

— Милая… ты просто чудо!

Готовая закричать от боли, Кэсси приоткрыла рот, но Коуди впился в него поцелуем. Поцелуй становился все жарче; на мгновение Кэсси забылась, и в этот момент Коуди с силой вошел в нее. Кэсси дернулась и окаменела, ее крик потерялся где-то в горле Коуди. Он остановился, приподнялся и посмотрел на нее с испугом и недоверием, хотя прекрасно понимал, что такие шок и боль сыграть невозможно.

— Пожалуйста… Больше не надо… Прошу тебя!.. — всхлипывая, простонала Кэсси, с мольбой глядя на него лихорадочно блестевшими глазами. Ее поразило выражение лица Коуди — смесь жалости, нежности и негодования на себя.

— Не могу… Слишком поздно. И потом… уже ничего не исправишь. Но тебе скоро не будет больно, я обещаю. Поверь мне, не бойся…

Он говорил с неподдельной теплотой и состраданием. Кэсси и не подозревала, что Коуди способен на такие чувства.

Его бедра снова пришли в движение. Теперь Коуди старался проникать в нее медленно, плавно и осторожно, хотя внутри у него все бушевало, но, несмотря на все его усилия, страдания Кэсси не уменьшались. Она закусила губу, ожидая, когда прекратится эта невыносимая боль, и, к ее изумлению, она действительно вдруг прекратилась. Боль сменилась сначала неприятными ощущениями, которые постепенно стали перерастать в уже знакомое ей чувство упоительного, жгучего волнения, и в конце концов искусные ласки Коуди вновь пробудили в ней страсть. Наслаждение, которое Кэсси испытала до того, как Коуди овладел ею, возвратилось; более того, оно стало каким-то иным: словно затягивало в водоворот мучительных, сладких до боли ощущений…