Но как ей с ним связаться? По телефону – нет никакого смысла. Она не хотела рисковать, боялась испортить все дело каким-нибудь неосторожным словом. А письмо – слишком уж официально, да и незачем выставлять перед Гидеоном свои литературные таланты. Записка на открытке, – вероятно, самое разумное решение. Разве не так люди его круга связываются друг с другом?
У нее за много лет скопилось множество открыток – Энджи очень любила покупать их, но не знала, кому писать. Разложив открытки на кофейном столике, она позвала Ронко, чтобы послушать, что он скажет.
Ронко появился в спортивном костюме и в новых пушистых шлепанцах. Он расплылся в улыбке, увидев, что соседка не совсем одета, – очевидно, все еще на что-то рассчитывал.
– Я позвала тебя совсем по другому делу... – сказала Энджи, затягивая потуже пояс халата.
Внезапно она уставилась на шлепанцы Ронко. Две маленькие барсучьи мордочки смотрели на нее бусинками черных глаз. Эти пушистые существа были как живые, и Энджи казалось, что они вот-вот прыгнут и побегут по полу.
– Тебе нравятся? – спросил Ронко. – Я купил их за полцены. – Он вдруг сбросил один тапок и подтолкнул его к Энджи. – Расцветка довольна натуральная. Видишь, это настоящий британский барсук, и полоски у него соответствующие.
Энджи попятилась, с отвращением глядя на Ронко – она наконец-то уловила запах, исходивший от его ног. Однако ей все же удалось взять себя в руки, и она объяснила соседу, что от него требуется. Ронко был явно разочарован, и Энджи, пытаясь как-то вознаградить его, сказала, что согласна пойти с ним выпить за ленчем, если он поможет ей выбрать подходящую открытку.
Поело этого Ронко с жаром взялся за дело – сравнивал Венецию с Афинами и с видом знатока рассуждал о достоинствах неконтрастных фотографий, в том числе и о медвежонке Тедди из мультфильмов. В итоге он нашел прекрасное решение ее проблемы – предложил использовать открытку ко Дню святого Валентина. Открытку украшала чудесная картина – «Офелия», как гласила надпись внизу. «Офелия? – задумалась Энджи. – Возможно, это какая-то героиня греческой мифологии?» Во всяком случае, картина – женщина, купавшаяся в ручье, – очень ей понравилась, и она решила показать Гидеону, что у нее хороший вкус.
Отправив Ронко переобуться и приодеться для паба, Энджи задумалась... Что же написать на открытке? Что она должна сообщить Гидеону? «Я знаю, где ты живешь?» Звучит слишком уж глупо, ведь ясное дело, что знает, если напишет его адрес на конверте. Как насчет того, чтобы пошутить, обыграв сюжет картины? «Купаться без тебя так одиноко?..» Но у Гидеона слабовато с юмором, насколько она могла понять. В конце концов она написала: «Думаю только о тебе. С любовью, Энджи». Подумав немного, добавила: «Целую тысячу раз».
Засунув открытку в конверт, Энджи вдруг вспомнила картинку. Ведь Офелия купалась в ручье среди цветов – почти как она в ванне. А может, стоит попробовать то же самое со свежими, как Офелия? Энджи была уверена, что подберет себе такие цветы на Портобелло-роуд, причем найдет недорогие.
Проснувшись воскресным утром, Кармен с сожалением вспомнила о проявленной накануне слабости – ведь Гидеон был жив, и теперь нескоро представится случай от него избавиться. Почему же после столь тщательной подготовки она испугалась и не реализовала свой план? Тут Кармен почувствовала, как ноют ушибы, и мысленно поклялась, что в следующий раз ее ничто не остановит. Гидеон вполне заслуживал смерти.
Накануне вечером она вдруг почувствовала головокружение и пришла в себя уже в постели. Но как она в ней оказалась? Кармен закричала, однако никто ей не ответил. Сообразив, что все уже ушли, она попыталась встать, но, снова почувствовав слабость, вскоре уснула и спала до прихода Гидеона.
Муж разбудил ее своим криком. Он орал на весь дом, заявляя, что она специально испортила вечер и погубила его карьеру. А потом потребовал, чтобы она занималась с ним сексом. Когда Кармен с отвращением отвернулась от него и сказала, что плохо себя чувствует, он сорвал с нее одеяло и принялся избивать, причем бил гораздо сильнее, чем обычно.
Кармен вздрогнула, вспомнив, как он насиловал ее, приглушая ее крики подушкой. Что ж, в следующий раз она непременно избавится от него – теперь у нее уже не было сомнений.
Кармен сначала решила, что мужа нет дома – везде царила тишина. Но, направляясь в ванную, она увидела, что дверь его кабинета приоткрыта, – а ведь он, уходя, всегда надежно запирал ее. Кармен осторожно заглянула в щелку. Гидеон сидел на стуле. Сидел, уронив голову на стол. И перед ним стояла пустая бутылка из-под виски. Тут он вдруг громко захрапел и шевельнулся. «Да, Джулия была права, – подумала Кармен, отходя от двери. – Гидеон не в состоянии себя контролировать. Если его не остановить, он зайдет слишком далеко. Это неизбежно...»
Внизу она обнаружила полнейший беспорядок, то есть все было точно так же, как накануне. Кармен принялась мыть посуду, которой оказалось гораздо больше, чем можно было ожидать. И думала она все о том же – пыталась понять, почему у нее ничего не получилось, почему сорвались ее планы. «Метод, – решила она, – именно метод оказался плох». Ведь удар током не всегда смертелен, и Гидеон мог бы отделаться несколькими ожогами. Мог бы совсем обезуметь. Кармен даже обрадовалась, что избежала такого риска. Вполне возможно, что ей бы пришлось до конца дней ухаживать за сумасшедшим.
Присутствие свидетелей тоже было бы ошибкой. Особенно присутствие этих двух омерзительных особей, гостей Гидеона. Правда, рядом с Криспином и Эльвирой ее муж не казался таким уж чудовищем. А их ужасные разговоры о кладбищах... Они довели ее этими разговорами до тошноты. Если она собирается добиться успеха в следующий раз, ей придется обойтись без свидетелей.
Услышав шаги на лестнице, Кармен полностью сосредоточилась на посуде. Гидеон ввалился в кухню, сварил себе кружку кофе, а затем ушел, так и не сказав ни слова. Бросив на него украдкой несколько взглядов, она не заметила в нем ничего необычного, – вернее, таким он был всегда после попойки.
И все же вид спящего в кабинете Гидеона навел ее на прекрасную мысль. В книге о ядах она прочитала, что очень часто смерть наступает от отравления окисью углерода, который просачивается из гаража. А кабинет Гидеона – как раз над гаражом. «Кажется, свойства этого специфического газа достойны дальнейшего исследования», – решила Кармен.
Весь день она провела, стараясь не попадаться на глаза Гидеону. Когда же он ушел в начале вечера, Кармен вытащила из своего тайника похищенные в библиотеке книги и начала читать. Вскоре выяснилось, что окись углерода – газ без цвета и запаха и если им надышаться как следует, то смерть наступает быстро и безболезненно. Считалось, что этот способ ухода из жизни весьма популярен среди самоубийц, если, конечно, слово «популярен» уместно в данном случае. Обычный автомобиль с работающим двигателем в закрытом гараже мог довести концентрацию газа до смертельного уровня за очень короткое время.
Открыв кошелек, Кармен вытащила запасной ключ от кабинета Гидеона. Она обнаружила ключ несколько месяцев назад. Обнаружила совершенно случайно и хранила на всякий случай. И вот теперь ключ наконец-то понадобился.
Крадучись, то и дело прислушиваясь, – она опасалась возвращения Гидеона, – Кармен проникла в кабинет. Следовало проверить половицы и придумать, как закрепить оконную раму, чтобы она не открывалась.
Гидеон провел большую часть воскресенья и понедельника в алкогольном тумане, проклиная предательство Криспина Скроупа. После того как в доме погас свет, у Гидеона совершенно пропал аппетит. Однако его гостей следовало принять на широкую ногу, поэтому он повез их в ресторан, где они пировали за его счет. Когда же счет был оплачен и они занялись бренди и сигарами, Криспин наконец признался, сказал, что его разговор с продюсером рекламного агентства – полный блеф.
– Я надеялся поймать его, прежде чем они уладят дело, – объяснил он. – Но, судя по всему, переговоры прошли быстрее, чем я рассчитывал. – Положив в карман гаванскую сигару, которую выбрала Эльвира, но забыла раскурить, Криспин добавил: – Но это ведь мелочи, старина, так что забудем... – Тут он поднялся и вместе со своей подругой направился к выходу.
