– Зайсан, – задумчиво произнес Кахарман и подумал: «Название-то какое прекрасное!»

Вернулся дружок Кайыра и сказал, что до утра никаких вылетов не ожидается.

– Идемте, Кахарман-ага. – Кайыр взял под руки Кахармана и стал увлекать в машину. – Чудесно проведете время, расслабитесь от души…

Его с подчеркнутым уважением посадили на переднее сиденье, Кайыр познакомил со своими друзьями. В салоне стоял стойкий запах анаши. Кахарман обернулся к Кайыру:

– Ты что – этим увлекаешься?

– Каха, говорят, что анаша пахнет, зато деньги не пахнут. Поэтому этим делом тоже приходится иной раз заниматься. Но пусть это будет между нами.

– Пусть… Твои дела… Но ты этим не увлекайся слишком, затянет. И подумай о друзьях – они у тебя совсем юные. Чем они занимаются?

– Студенты. За рулем сидит будущий врач. Это все детки из хороших семей. Как говорится: отцы правят областью днем, а детки – ночью. – Кайыр от души расхохотался.

И парень, похожий лицом на корейца, тоже смеясь, перевел эти слова друзьям на русский.

Теперь в машине смеялись все. Саша который, лихо вертел рулем, лукаво подмигнул Кахарману:

– Так-то вот, не лыком шиты…

– Не бойтесь, он шутит, – сказал по-русски парень с лицом корейца.

– Чего мне бояться, когда рядом такие джигиты, – поддержал веселый тон разговора Кахарман.

Он стал жалеть, что связался с этими ребятами, но мысль о выпивке определенно успокаивала его.

– Каха, – извинился Кайыр, – здешние казахи, особенно молодые, обычно говорят по-русски. Так что не обижайтесь на Марата, нашего переводчика. Спасибо ему, что хоть понимает казахский… Вот такие передовые джигиты в нашем роде…

«Зайсан, Зайсан… – вертелось в голове Кахармана. – А ведь это всего ничего от Иртыша, как я об этом не подумал раньше» В молодости ему приходилось бывать на Зайсане, но никогда его так не влекло туда, как вдруг сейчас потянуло.

«Волга» остановилась у большого дома. В двух окнах на верхнем этаже горел свет.

Кайыр заметно оживился:

– Каха, мы на месте. Нас ждут!

– Удобно ли? – засомневался Кахарман. – Люди, наверное спят…

– С нами все удобно…

Кахарман был удивлен. Не столько даже обстановкой четырех комнат, сколько огромными размерами самой квартиры. Молодые ребята и девушки кучковались по углам. В полумраке Кахарману показалось, что в дальней комнате двое дерутся. Когда же Кайыр включил свет, Кахарман понял свою ошибку – это так танцевали парень с девушкой.

– Ребята, познакомьтесь! – И Кайыр стал представлять Кахармана модной молодежи как своего брата и капитана корабля.

«Гип-гип-ура!» – молодежь стала поднимать фужеры.

– Пожалуйста, Кахарман-ага, за стол, – Кайыр проводил его на место. – Сбросьте пиджак, расслабьтесь…

– Мне бы руки помыть…

– Саша, сделай милость… – попросил Кайыр.

Парень, который вел машину, проводил Кахармана по длинному коридору в ванную, она была вся облеплена фотографиями голых женщин.

– Полотенце можете брать любое…

Кахарман с любопытством огляделся, затем вымылся холодной водой. Усталость прошла, он был бодр. Когда он вернулся в комнату, Кайыр и те двое ребят, что были в машине, уже сидели за столом. Девица в длинном платье с открытой спиной влезла на колени Кайыра. Скорее наигранно, чем в самом деле грустя, она спросила:

– Значит, завтра летите?

– Если доживем, – ответил Саша. У него на коленях тоже была девушка.

– Маришечка, они нас, кажется, не берут с собой в Москву? – обратилась она к подружке заплетающимся языком.

– Разве мужики в Тулу со своими самоварами ездят? – съязвила Марина.

– Умна как черт! – Марат был восхищен.

Кахарману тоже показалось, что Марина не так глупа, как ее подружка.

Кайыр шутливо пришлепнул девиц по ягодицам:

– Кисоньки, оставьте нас на некоторое время: пусть Кахарман-ага отдохнет с дороги…

– Саша, а где же новый фильм? Ты привез кассету? – спросила Маринина подружка, ее заметно качало.

– Ребята уже поставили ее…

– Отлично! – И девушки исчезли в боковой комнате.

– Каха, вам чего налить? – спросил Кайыр, зависая над столом.

– Чего-нибудь покрепче…

– Виски! – вскричал Марат. – Ошарашим нашего гостя! Кайыр усмехнулся:

– Наивный Марат! Этот дядя, между прочим, пил виски еще тогда, когда ты ходил под стол пешком. Знаешь ли ты, что в свое время Кахарман-ага общался с американскими учеными. И они удивлялись его оксфордскому произношению. А ты – «ошарашим»… Хау дую ду! Найс ту мит ю!

– По виду совсем не скажешь, – стал оправдываться Марат.

Саша не поверил Кайыру.

– Вы в самом деле говорите по-английски? – спросил он и, не дожидаясь ответа, воскликнул: – Черт! А мне твой брат очень даже нравится, Кайыр!

После виски живительный огонь разлился по жилам Кахармана. Зная, с какого рода молодежью общается он сейчас, Кахарман поначалу не мог подавить в себе того презрения, которое он всегда испытывал, глядя на подобную публику. Но теперь, после виски, он попытался взглянуть на них по-другому. В свою очередь, молодые люди, как показалось Кахарману, во многом приняли его за «своего». Они поводили его по комнатам, пересыпая свою речь скользкими шуточками, потом привели в комнату, где был «видак». И проводили громким смехом, когда он попятился назад, увидев на экране голых мужчин и женщин. За столом Кайыр обсуждал с одним из ребят свои дела. Кахарман успел услышать: «Два куска – не меньше. За меньше – нет» Он смолк и обратился к подходившему Кахарману, очень удивленный:

– Каха, вам не понравился фильм?

– Ты знаешь, я уже вышел из этого возраста, когда от подобного пускают слюни! – Кахарман сел за стол на прежнее свое место.

Приятель Кайыра встал:

– Гуд бай! Подумай до завтра. Я приду проводить тебя…

– И думать нечего. Дважды я не повторяю. Не забывай, цена мака растет с каждым днем, добывать его все опаснее и опаснее. Я предложил тебе заплатить два куска по-дружески. В Москве или Риге я бы такой товар продал за шесть. – Кайыр сказал это твердо и жестко.

Приятель его призадумался.

– Хорошо, я подумаю. До завтра.

Кахарман обратился к Кайыру:

– Не найдется ли здесь холодной водички?

– О чем речь, Каха! Марат, принеси-ка холодной воды. А мне прихвати бутылку шампанского!

Марат, сидевший в темном углу с девушкой, мгновенно вскочил и почти тут же, к удивлению Кахармана, вернулся с водой и шампанским.

– Шеф, все исполнено! – Он, кривляясь, склонил голову.

– Шутка в деле не помеха. Звони в Москву. Может быть, Георгий уже вернулся…

Марат примостил телефон на коленях и стал вертеть диск.

– Сам будешь с ним разговаривать, Кайыр? Кайыр отрицательно мотнул головой.

– Тогда что ему сказать?

– Передавай, что сегодня вылетаю рейсом из Усть-Камена, со мною два дурака. Пусть возьмет машину с фургончиком – багаж большой…

Марат в точности повторил по телефону сказанное Кайыром.

– Георгий безумно рад. Говорит – будь спокоен, все будет сделано как надо. – Марат положил трубку.

– Каха, вам налить? – Кайыр взялся за черную пузатую бутылку.

– Казахи говорят, между прочим: чем попусту спрашивать – лучше ударить, но дать…

– Вы правы, Каха, каюсь…

– А сам не пьешь?

– Вы как Штирлиц, Каха. В Москве мне предстоят дела. Перед делом не пью. У меня некрасивая привычка: начну пить – до-о-о-олго не могу остановиться. Вот и весь секрет.

– Такой секрет и у меня есть, – вздохнул Кахарман. – А лучше, конечно, совсем не пить. Раньше я в рот не брал, а теперь начинаю привыкать. Так глушу свою тоску… Ядом отраву лечу…

Кайыр немало перевидел людей, которые, оторвавшись от Синеморья, теряли жизненные ориентиры – беспомощно кружились на одном месте. Особенность незаурядных людей проявляется во всем: в том числе и в их ошибках. Кайыр представил себе на мгновение окончательно заблудившегося Кахармана – и содрогнулся. Тяжела будет его участь, тяжела будет его боль – тяжелее и трагичнее, чем у заурядного человека. Кайыр понял, что Кахарман сейчас на краю пропасти. Еще мгновение – и он полетит вниз, в бездну, словно снежный ком, по ходу обрастая новыми и новыми бедами, все больше и больше путаясь в противоречиях.